Мне не хотелось отвлекаться, да и голода я особо не чувствовал.
—А вы сами что едите?— я кивнул в сторону казармы.
—Так кашу, вашбродь, с салом или убоиной, когда есть.
Пока мы добирались с Суворовым от Кёнигсберга, он просветил меня, как устроен военный быт. Солдаты объединяются в артели, где в складчину держат деньги, готовят совместно пищу и помогают друг другу.
—Возьмёте меня временно в вашу солдатскую артель?— я подмигнул унтеру, отчего тот смутился.— На неделю, пока я здесь буду из вашего котла обедать.
—Ээээ… Да мы-то возьмём, вашбродь, ежели вам не зазорно с солдатами порцион делить.
—Не зазорно, Сидоров, все под одним богом ходим. На-ка, возьми.
Я вытащил из кармана десять рублей серебром и отдал унтеру.
—Докупи что надо в общий котёл.
—Многовато, вашбродь…
—В самый раз. Колбасы ещё возьми, овощей каких. С вас каша, с меня приварок к ней.
—Сделаем!— он вытянулся и сверкнул глазами.— Будете довольны, не хуже, чем в ресторации, накормим.
—Вот и славно. Катите сюда вторую пушку, пока эта на продувке.
Через пару часов, когда я поставил на продувку второе орудие, унтер принёс мне тарелку мясной каши, кусок хлеба и кружку обжигающего чая. Я взялся за еду, а Сидоров попросил:
—Вашбродь, разрешите животину покормить?
—Корми, если есть чем.
Унтер заулыбался и поставил на лафет возле кота миску с кусочками мяса. Мурзилка открыл один глаз, посмотрел на это дело и открыл второй. Не спеша, будто оказывая милость, кот начал поедать угощение.
—Ишь, будто царь звериный,— восхитился унтер.
Каша, кстати, оказалась вполне съедобной, даже получше той еды, которой я питался в Париже. А хлеб был свежий и душистый, так что я вполне сносно пообедал.
Запив чаем, я снова занялся орудием, уже в чистовую накладывая Печать. Мурзилка на этот раз смотреть не стал и тихонько сбежал куда-то.
К вечеру я закончил с первым орудием и сделал половину работ по второй пушке. Эдак я дней за шесть со всем разберусь и поеду за новым назначением. Всё лучше, чем общаться с неприятным майором.
Оставив пушки, я надел мундир и пошёл за лошадью. И только вывел её к воротам, как из казармы появился унтер с Мурзилкой на руках. Кот сыто дремал и даже ухом не повёл, когда я забрал его в седло.
—Он, вашбродь,— доложил унтер,— у нас в казарме десяток крыс передавил. Есть не стал, побрезговал, значится, так мы его мясцом накормили за службу.
Вот ведь хитрый котяра! Пока я работаю, он собственный бизнес с солдатами сообразил.
—Майор Корсаков не приезжал?
—Нет, вашбродь, как в штаб утром уехал, так и не возвращался.
Ну и ладно, мне же лучше — никто не стоял над душой и не портил настроение. Я попрощался с унтером и поехал к себе на квартиру.
* * *
Кижа на месте не оказалось. Васька доложил, что бывший поручик ушёл куда-то ещё утром, и больше не появлялся. Я не стал дёргать его через эфирную связь — мне он сейчас не нужен, а с остальным и сам разберётся, не маленький.
Сгрузив Мурзилку, я переоделся и поехал в офицерское собрание. Не то чтобы мне требовалась компания, но завести полезные знакомства не помешает. Да и Суворов говорил, что там можно поужинать.
Розовый особняк, где проходили офицерские собрания, раньше принадлежал какой-то дворянской фамилии. На потолке вычурная лепнина, пасторальные картины на стенах, красная дорожка на парадной лестнице — обычный провинциальный интерьер богатых людей.
На входе меня встретил расфуфыренный лакей с угодливым личиком. Судя по ливрее, он служил здесь ещё при старых хозяевах и остался при новой власти.
—Добрый фечер, фаше благородие!
Я кивнул ему и спросил:
—Милейший, а расскажи-ка мне, какие тут порядки у господ офицеров — что где находится и так далее.
—Ежели фаше благородие желает отужинать, то фам направо, ф большую столофую. А общестфо офицероф собирается ф Синей гостиной, что налево. Там же бильярд и карточные столы. Если фам угодно стреляться, то лучше фсего это делать ф оранжерее, там сейчас ошень красифо.
Я усмехнулся — только стреляться мне сейчас и не хватает. Нет уж, надо сделать паузу и не частить. Раз в месяц дуэли более чем достаточно.
Дав лакею на чай, я отправился налево, знакомиться с обществом.
* * *
Не знаю, кто назвал гостиную Синей, но он явно страдал дальтонизмом. Обои на стенах были цвета первой травы, а шторы тёмно-зеленые. Впрочем, зелёных мундиров пехотных офицеров здесь хватило бы любую комнату превратить в лесную лужайку.
Я вошёл и огляделся по сторонам. Так-так, ни одного знакомого лица. Придётся наводить контакты с самого начала. Интересно, здесь есть традиции, как должен представляться новый офицер? Суворов вроде бы ничего такого не говорил.
Несмотря на то, что вошёл я тихо и внимания не привлекал, не прошло и минуты, как на меня уставились все присутствующие. Секунда, другая, и ко мне направился сразу десяток офицеров.
—Сударь,— пехотный капитан со шрамом на щеке приблизился ко мне почти вплотную,— вы ведь… фейерверхмейстер, верно?
В глазах у него мелькнул опасный огонёк.
—Да, вы правы,— я кивнул,— именно фейерверхмейстер.
Капитан осклабился, показав жёлтые зубы.
—Вы-то мне и нужны! Не желаете ли выйти со мной в оранжерею, обсудить прусскую кампанию?
—Боюсь, сударь, это будет невежливо. Тем более что я с вами пока не знаком.
Остальные офицеры придвинулись ближе, будто брали меня в кольцо.
—Я настаиваю, сударь,— капитан наклонился вперёд,— или мы заставим вас выйти силой.
Глава 33
—И бросай его в воду
—Силой? Да вы смельчак, господин капитан. А заставлялка у вас отросла?
Я посмотрел ему в глаза и разбудил Анубиса. Если они навалятся всей толпой, эту сине-зелёную гостиную точно придётся ремонтировать, возможно, вместе со всем особняком.
Капитан вспыхнул, покраснел и тоже призвал Талант. Воздух между нами чуть не заискрил эфиром от напряжения. На кончиках пальцев я начал делать заготовку под силовой Знак, а Анубис экстренно качал эфир в защитную татуировку. Ух, повеселимся сейчас! После такого меня или выгонят из армии, или расстреляют из моей же пушки, если вовремя не сбегу. Куда там Диего предлагала ехать? В Испанию?
—Константин Платонович?!
Звонкий юношеский голос разорвал напряжённую паузу. Из толпы офицеров выбрался молодой поручик.
—Константин Платонович, точно вы! Я вас сразу узнал! Здравствуйте!
