—Что же,— пруссак кивнул,— посмотрим. Через дфе минуты мы будем иметь честь атакофать фас.
Мы раскланялись и разъехались к своим войскам.
* * *
—Александр Васильевич, мне нужна ваша помощь,— почти шёпотом я попросил Суворова.— Дайте команду драгунам расступиться и пропустить пушку.
—Надеетесь сдержать их одним залпом?
Я пожал плечами.
—Как получится. Может быть, успею дать три выстрела.
Суворов посмотрел на меня недоверчиво и покачал головой. Ну да, обычное орудие перезарядить точно не получится. Но у меня в рукаве есть козырь, который ещё никому не показывал.
—Верьте мне, Александр Васильевич,— я улыбнулся,— обещаю, что не подведу.
За спиной послышался лязг и топот копыт. Даже оборачиваться не требовалось, чтобы понять — пруссаки строятся для атаки. Мы с Суворовым, не сговариваясь, ускорили лошадей.
—В две шеренги! К залпу по команде!
Суворов принялся выстраивать драгун. К счастью, он помнил мою просьбу и дал команду освободить проход. Я направил туда коня и через пару секунд спрыгнул возле пушки.
—Взяли!— я скомандовал Кижу и Ваське.— Выдвигаем!
Втроём мы выкатили орудие вперёд, за строй драгун. Времени уже не оставалось, кирасиры перешли мост и начали разбег. Блеск поднятых палашей, чёрные кирасы, топот копыт.
—Огонь!— я скомандовал сам себе и ударил ладонью по запальному Знаку.
Глава 36
—Эльза
Выстрел оглушил меня. В полной тишине я наблюдал, как двойной выстрел жахнул навстречу пруссакам.
Магическую защиту то ли самого оберста, то ли одного из офицеров, прикрывавших строй, раскалённый эфир расколол, как яичную скорлупу. Дзинь, и нет никакого щита, поднятого Талантом. И горящие эфирные сгустки ударили в колонну атакующих кирасир.
Первые ряды всадников просто испарились. Эфир распылил их на атомы и развеял полупрозрачным дымом. Ёшки-матрёшки! Что за жуткое орудие я собрал?
Но двойной выстрел не распался, а влетел в следующие ряды пруссаков. Мощности испарить всадников уже не хватало, но механические лошади для заряда оказались будто пластилиновые.
Магические движители соприкосновения с раскалённым эфиром не выдержали. Бух! Бух! Бух! Накрывая всё вокруг стальными осколками, движители взорвались.
Из первой волны всадников не осталось никого. Одних разорвало, других посекло взрывами, третьих выбросило из сёдел. Атакуй они развёрнутым строем, огонь «близнят» не нанёс бы такого ущерба. Но на узкой дороге пруссаки сжались в колонну и получили сполна.
—Заряжай!— рявкнул я.
И сам же влил в Печати пушки эфир из Анубиса.
—Целься!
Стволы повернули, беря под прицел мост.
—Огонь!
Стрелы раскалённого эфира перечеркнули мост, снося всё на своём пути. В воздухе разлетелись в разные стороны куски механических лошадей, человеческие тела и стальные полоски оружия пруссаков.
Не знаю, может быть, они кричали, но я ничего не слышал, оглушённый «близнятами». Да и не хотел бы знать, как звучат предсмертные крики десятков людей. Враги, они и есть враги — если бы не я их, через минуту они бы растоптали меня.
—Заряжай! Целься! Огонь!
Третий выстрел снёс только троих всадников на другом берегу реки. Слишком неудобный угол был для стрельбы, да и я поторопился.
Ещё раз выстрелить? Нет, пожалуй, стволы «близнят» и так раскалились, грозя разрушить Печати.
Бум! Слух вернулся рывком, и тут же по ушам ударил слитный залп наших драгун.
—В атаку!
Выстрелив из «огнебоев», драгуны обнажили палаши и рванули добивать кирасир. Всадники преодолели мост и погналась за удиравшими пруссаками. Но уйти никто из них не успел. Двадцать минут, и всё было кончено.
* * *
—Здорово вы их, Константин Платонович. Не пушка, а настоящий бич божий.
Суворов, подъехав к орудию, покачал головой. Мурзилка, разлёгшийся на тёплых «близнятах», поднял голову и насмешливо мяукнул. Будто он лично руководил атакой и теперь милостиво принимал поздравления.
—Авангард не появился, Александр Васильевич?
Подполковник скривился, как от зубной боли.
—Пруссаки перебили. За мостом их нашли — кирасиры подловили из засады и взяли на палаши.
Неприятно, однако! Наш отряд, не потеряв в схватке ни одного человека, лишился сразу пятерых драгунов, бывших в авангарде. Как я узнал позже, их похоронили недалеко от моста, сделав кресты на могилах из палашей кирасир.
—Константин Платонович, вы готовы двигаться дальше?
—Дайте мне пять минут. Я хочу перезарядить орудие на случай подобных неожиданностей.
Суворов кивнул и отъехал к драгунам, оттаскивавших трупы с дороги. Уцелевшие палаши, пистолеты и прочее добро солдаты забирали как трофеи, ничуть не стесняясь. Пару десятков лошадей тоже пристроили к делу, перегрузив на них часть поклажи.
—Константин Платонович,— Киж с недовольным видом ходил вокруг орудия, пока я заряжал Печати,— разрешите в следующий раз участвовать в атаке.
—А спину мне кто будет прикрывать?
Мертвец поджал губы, но возражать не стал.
—Можешь взять мой «огнебой» и стрелять сколько вздумается.
—Стрелять,— Киж тяжело вздохнул,— каждый может. Вон, хоть Ваську поставьте. А вот палашом…
—Дмитрий Иванович, уж определись как-нибудь. Ты сюда воевать приехал или моим телохранителем? Сам же обещал меня охранять, нет?
—Виноват, Константин Платонович,— мертвец встал навытяжку,— забылся.
Я кивнул и не стал продолжать этот разговор. Периодически Киж проявлял кровожадную тягу к дракам, стрельбе и убийствам. Будто на него накатывала жажда крови и тянула на «подвиги». Уж не знаю, то ли черта характера, то ли свойство поднятого мертвеца. В любом случае, я сделал себе пометку — при подходящем случае ослабить поводок, чтобы не провоцировать срывы. Тем более впереди боевые действия и возможностей будет много. А вот как вернёмся, с этой чертой придётся поработать.
* * *
На другой стороне реки Суворов решил поменять маршрут и увёл отряд резко к югу. Ему крайне не понравилась стычка с кирасирами: было похоже, что пруссаки специально караулили и ждали кого-то из русских. По крайней мере, так он объяснил свой манёвр. Но чувствовалось, что он недоговаривает, сохраняя секрет с золотом.
Через пару дней, судя по моим ощущениям, мы уже прилично углубились на территорию Пруссии. Разведка, говорите? Ну-ну, так я и поверил. Даже слепой увидел бы, что мы куда-то крадёмся, а не выясняем диспозицию противника.
Плестись в колонне крайне надоело, и я вызвался в авангард. Суворов даже обрадовался — меня он считал сильной боевой единицей и отдал под моё начало пятерых драгунов.
