—Надо же, как мир тесен,— размышляет Юля.— Я чёт думала, что Лавров по кривой дорожке пошёл, скопытился где-то в канаве, придурок, а он вон, в институт поступил.
—Он ещё его гордость, что б ты понимала.
—Да ну?! Гонишь!
—Если бы. Ты бы его видела! Весь такой уверенный в себе, мачистый тип.
—Нет, мачо он был даже в четырнадцать,— смеётся Юля, а я и сама удивляюсь, вспомнив всех девчонок, которые готовы были за Лаврова печёнку на чёрном рынке продать, лишь бы рядом быть.
—Юль, мне нужен твой здравый смысл, своего уже не хватает.
—Ну что ты от меня хочешь? Я всегда говорила, что между вами летят искры. Похоже, если ты в такой истерике, ничего не изменилось.
Я прикладываю пальцы к губам, они всё ещё горят после поцелуев.
—Ты глупости говоришь. Какая, блин, искра? Юля, соберись, хватит уже нести чушь!
—Обычная искра!— не сдаётся.— Просто раньше вы были неразумными детьми, а сейчас выросли.
—Да не нужен он мне…
—Ты ему вроде тоже не больно сдалась. Наверное, он очень в это и сам верит. Только, если помнишь, дня не проходило, чтобы он тебя не дёрнул, не подколол или ещё что не сделал. А это, как известно, признак любви.
—Ты там не пьяная случайно?
Юля смеётся и заверяет, что её аллергия на алкоголь никуда не делась, потому трезва, словно стёклышко, хоть порой очень об этом жалеет, глядя на несовершенства мира.
Моя подруга тот ещё доморощенный философ.
—Ладно, чувствую, никакого совета я от тебя не дождусь.
—Ну какой совет ты от меня хочешь? Игнорируй его, вот и все дела. Найди симпатичного парня, желательно самого популярного, и гуляй с ним на глазах у Лаврова. Уверена, вот тогда и начнётся самое интересное.
—Тьфу на тебя,— бурчу.— А я ещё надеялась, что уж Юля знает, что мне делать. Я точно своей мудрой подруге позвонила или номером ошиблась?
—Это определённо всё ещё я,— откровенно веселится, коза.
—Делать мне что?!
—Ну что тебе делать? Учись и живи спокойненько,— замечает эта коварная якобы лучшая подруга.— Если, как ты говоришь, он тебе не нужен, то и нечего переживать. Мало ли, сколько ещё неприятных людей с тобой учиться будет. Может быть, кто-то переплюнет Лаврова.
—Думаешь, стоит парня найти?
—О-о-о! Ещё как стоит! Только самого красивого и умного. Есть же у вас там такие? Не может не быть. Пусть тогда Лавров соплями умоется.
—Да нужны мне его сопли,— фыркаю.
—Вот и чудесно, раз не нужны,— кажется, я вижу Юлькин вздёрнутый палец вверх.— Но личную жизнь устрой в любом случае, это полезно. Опыт!
Мы болтаем ещё некоторое время, и я понимаю, что, Юля бесконечно права — я буду просто игнорировать Лаврова. И съезжать никуда не буду, вот ещё. Не буду убегать!
Да здравствуют новая жизнь и учёба!И радость от этого не испортит даже наглый Демид.
А новый парень… может и найду! В конце концов, я красивая и молодая. Будет ещё на моей улице праздник в виде умного, интеллигентного парня, который не мечтает меня уничтожить, словно я кошка помоечная или вовсе, блоха на её холке.
Решено! Никакого Лаврова! Новая и прекрасная жизнь, я бегу к тебе!
5.Ярослава
Несколько дней проходят в суете, и я совершенно забываю о Лаврове. Ну, учится со мной в одном вузе и ладно. Было бы ещё о чём переживать! В конце концов, кроме нас двоих, в универе больше пяти тысяч человек — вряд ли в этой толпе пересечёмся с Демидом.
У меня даже получается поверить, что ничего между нами, теперешними, не произошло — всё это плод моей фантазии и выплески бурного воображения.
Да, точно! Ничего не было! Привиделось, померещилось, показалось. На этом и порешим!
Только вот, как бы я не сопротивлялась, но в первую ночь после нашей неожиданной встречи и перепалки у стены и в комнате, мне приснился сон. В нём мне снова было шесть, а Демиду восемь. Мы катались на велосипеде, ели мороженое и ловили бабочек стеклянной банкой.
Ну что за глупость? Моё сознание, словно издеваясь, подкинуло картинки из прошлого, и против воли так тепло на душе стало. Я проснулась в холодном поту, а потом долго плакала в туалете.
Так жалко нас, прежних, стало.
—Скукотища,— вздыхает неугомонная Даша.
Заплетает косички возле зеркала, которое мы с ней отмыли от следов жизнедеятельности предыдущих жильцов. Даша крутится, поправляет светлую футболку, рассматривает округлую попу и довольно хмыкает.
Дашка — классная. Мы знакомы всего-ничего, но она мне уже стала родной и близкой. С ней весело и легко, радужно, а ещё, благодаря её старшей сестре, нам удалось очень быстро адаптироваться — Лиля наш консультант в сложном мире студенческой жизни.
А ещё на днях мы познакомились со всеми девочками нашего этажа, а с девочками с пятого вовсе вчера жарили картошку и болтали о мальчиках.
Я благодарна Даше — с ней невозможно быть запуганной и робкой. В ней столько энергии, что хватит осветить небольшой микрорайон, и она ею щедро делится со всеми.
Если бы ещё родители не атаковывали звонками, но это из разряда фантастики.
Папа каждое утро шлёт кипу наставлений. Звонить он не любит. По его мнению, болтовня по телефону — лишняя трата времени, но зато сообщения пишет с завидным постоянством. В них нет смайликов, зато в каждой букве «слышится» суровый тон заботливого родителя.
Папа — замечательный, я очень его люблю, просто иногда его заносит. Знаю, что всего лишь волнуется обо мне, потому не злюсь на гиперопеку.
С мамой сложнее. Она звонит неизменно по видеосвязи, требует показать в деталях место, в котором нахожусь, и будто бы принюхивается каждый раз. Это смешно, но и обидно. Будто мне не доверяют самые близкие люди.
—Вот, станешь матерью, сама всё поймёшь!— всякий раз говорит мама, а я согласно киваю.
Да не дай бог стать таким же параноиком. Нет уж, своих детей я так сильно контролировать не буду.
—Ярослава, слышишь меня?— врывается в сознание требовательный голос подруги.— Скукота, говорю! Скучища жуткая.
—Я не глухая, Дарья,— переворачиваюсь на живот, укладываюсь подбородком на руки.— Мне тоже скучно. Что будем делать?
—Шоппинг!— восклицает Даша.
На месте подпрыгивая, хлопает в ладоши, глаза загораются. Даша бежит к своей кровати, хватает сумку и уже через минуту полностью готова к выходу.
Шоппинг в понимании Даши — это не покупка очередной новой кофточки или пары балеток. Нет уж, для моей соседки — это слишком мелко. Мы идём в книжный, и там зависаем на час в отделе технической литературы и нон-фикшна. У Даши горят глаза при виде очередного сборника задач или откровений ученого.
