— Я вовсе к этому не стремлюсь, — ответил Селби. — Я лишь
хочу выяснить, откуда она взялась в коттедже. Я хочу узнать, кто находился в
комнате с Уоткинсом незадолго до его смерти. А узнав это, я смогу ответить,
кого Уоткинс собирался убить.
— И насколько вперед продвинется благосостояние графства,
когда вы все это установите? — с сарказмом произнес Стэплтон.
— Не знаю. Я служитель закона, я не шаман. По крайней мере,
дело будет закрыто, а мой долг — выполнен.
— На мой взгляд, дело можно было закрыть, когда в результате
несчастного случая несостоявшегося убийцу настигла смерть. Этакое поэтическое
возмездие.
— Лично я буду считать дело закрытым, когда все имеющиеся
факты получат свое объяснение. А до тех пор буду продолжать расследование.
— Знаете, Селби, — вяло произнес Стэплтон, — возможно, вам
будет интересно узнать, что во время своей поездки я много контактировал с
полицейскими комиссарами и чиновниками министерства юстиции, равно как и с
представителями правоохранительных органов больших городов. Должен сказать по
совести, что вы, стражи порядка в этих затерянных сельских общинах, избираемые
на пост не из-за наличия у вас каких-либо соответствующих знаний, делающих вас
способными распутывать преступления, а просто благодаря симпатиям населения, в
подметки не годитесь этим маститым ищейкам. Так вот, они считают дело закрытым,
когда устранена опасность для общества.
Вы сделали этот разговор очень неприятным для меня лично.
Вероятно, бремя власти, которой ваши налогоплательщики временно облекли вас,
оказалось вам не по силам. Но у вас еще есть время одуматься. Не перечьте
здравому смыслу и выслушайте мой последний дружеский совет: последуйте примеру
этих более умелых и мудрых людей, этих богатых опытом профессионалов,
досконально изучивших премудрости своего ремесла — оставьте это дело
немедленно… И тогда мы забудем все, что произошло сегодня в этом кабинете.
— Сожалею, мистер Стэплтон, — возразил Селби, — но у меня
есть собственные, пусть даже несколько странные, взгляды на борьбу с
правонарушениями. Я верю, Что верное объяснение человеческим действиям найдено
лишь тогда, когда все факты укладываются в единую цепочку. Покуда этого не
происходит — необходимо продолжать поиск.
— Да, ваши взгляды действительно нельзя охарактеризовать
иначе, как странные, — произнес Стэплтон.
— Что ж, я думаю, мы исчерпали тему нашего разговора. —
Селби повернулся и направился к выходу, однако, уже положив руку на ручку
двери, вновь оглянулся и произнес: — Если вы пытались что-то утаить от меня, я
даю вам последнюю возможность это сказать. В противном случае вас ждут
неприятные последствия.
Стэплтон вцепился руками в край стола.
— Черт вас побери с вашей наглостью, Селби! — закричал он. —
Такого себе еще никто не позволял. И это здесь, в этом городе, который я
помогал строить, который живет благодаря моим предприятиям. И все же, знаете,
Селби, мне не хотелось бы расставаться с вами на такой ноте. Вы ведь понимаете,
что моя дочь смотрит на вас как на очень близкого и дорогого друга. Она
придерживается о вас самого высокого мнения. Хотя бы ради нее пересмотрите свое
решение. Иначе, клянусь, я пущу в ход все свое влияние, все до последней капли,
чтобы не допустить вашего дальнейшего пребывания в прокурорском кресле.
Селби распахнул дверь и остановился на пороге приемной.
— Это ваше право, — сказал он. — Играйте в политику, сколько
вам угодно, мистер Стэплтон. Но только не пытайтесь скрывать улики. Можете
думать, будто мы, провинциалы, не годимся в подметки тем сыщикам, которых вы
встречали в больших городах. Но жизнь преподносит сюрпризы. Кто знает, а вдруг
мне удастся одержать верх?
С этими словами он захлопнул дверь и пересек приемную,
ощущая на себе изумленные взгляды тех, кто стал свидетелем его заключительного
выпада.
Когда Селби вернулся в город, очередной номер «Блейд» уже
был на улицах. Купив у мальчишки-газетчика экземпляр, он поехал к себе домой и,
поднявшись в квартиру, начал читать. Как и предсказывала Сильвия, после
сообщения об обнаружении трупа второе по значимости место газета отвела отказу
Селби обнародовать имена свидетелей.
«Остается от души пожалеть, что окружной прокурор нашего
графства так молод и впечатлителен. Грубейшей ошибкой, на наш взгляд, является
его отказ назвать имена людей, занимавших коттедж, в котором был обнаружен труп
Эмила Уоткинса. Не исключено, что, когда окутывающий происшествие дым
неизвестности будет рассеян, Уоткинс окажется обыкновенным бродягой, искавшим
возможности под дулом пистолета освободить обитателей коттеджа от части
имевшихся у них ценностей. Дожидаясь возвращения своих жертв, он замерз и
включил газовую печку, что и привело к роковым для него последствиям. Однако
все это требует детального расследования. Разгадка тайны, если, конечно,
таковая существует, несомненно лежит в головах тех двоих молодых людей, которые
занимали указанный коттедж, в то время как их спутницы якобы находились в
соседнем.
Галантность — качество, которое всегда к месту, правда, за
исключением того случая, когда это место — правоохранительное учреждение.
Непростительно, когда на процессах о преднамеренных убийствах очаровательные
преступницы, пустив в ход свою сексуальную привлекательность, добиваются от
присяжных оправдательного приговора. Что же можно сказать о ситуации, когда они
используют свои уловки против молодого, впечатлительного и весьма неопытного
окружного прокурора, который настолько теряет голову, что отпускает важнейших
свидетельниц за пределы графства и окутывает их имена ореолом тайны?
Жители города имеют право знать правду. Дуглас Селби не
оракул, чтобы судить, о чем им следует знать, а о чем — нет. Отто Ларкин,
энергичный, умный и, прежде всего, опытный шеф полиции Мэдисон-Сити, бессилен
что-либо сделать, так как происшествие имело место за пределами городской
черты. Как заверил Ларкин репортера «Блейд», если бы преступление случилось в
городе, девушкам не удалось бы выйти из-под надзора полиции до тех пор, пока их
показания не были бы тщательным образом проверены, а биографии подвергнуты
пристальному изучению.
Но как бы ни складывались обстоятельства, «Блейд» видит свою
задачу в сборе новостей и передаче их читателям. Несмотря на тот факт, что
лица, избранные следить за порядком в графстве, похоже, вошли в сговор против
своих избирателей и не желают давать информацию, «Блейд» обещает, что
предпримет отчаянные усилия к тому, чтобы встретиться со свидетельницами
трагедии. Тогда люди получат возможность самим судить о том, насколько
правдоподобны их показания.
Безусловно, умелое управление страной требует твердой руки.
Но как это понимать, когда неопытный, строптивый, но чрезвычайно самоуверенный
страж закона берет на себя ответственность решать, какие новости должны быть
доведены до сведения общественности, а какие полностью засекречены?
Это лишний раз подчеркивает справедливость замечания,
сделанного «Блейд» избирателям во время прошлой предвыборной кампании, а
именно: что рассудительность, опыт и знание жизни важны для квалифицированного
прокурора в столь же значительной степени, как и знание юриспруденции. Остается
надеяться, что, прежде чем настанет время очередных выборов, Дуглас Селби
осознает порочность высокомерного обращения с избирателями округа и что
избиратели будут склонны простить ему те позорные ошибки, которые он сейчас
совершает со столь ошеломительной быстротой».
