Согласно распределению ролей, Нидхэм был должен работать под
простака. Он всегда появлялся первым, а Хендли показывался лишь минут через
тридцать — сорок, словно шел по его следу. Не зная, что делать, и решив
дождаться приезда Хендли, Нидхэм связал Уоткинса и оставил его лежать в гараже.
Затем он вошел в «Пальмовую хижину» и принялся делать вид, что убивает время.
Наконец появился Хендли. Нидхэм быстро ввел его в курс дела, и они вместе
отправились в гараж потолковать с Уоткинсом. Войдя в гараж, они обнаружили, что
он весь полон автомобильных выхлопов и Уоткинс мертв. Дело в том, что Уоткинс
собирался отогнать машину в полицию и к тому моменту, когда его поймал Нидхэм,
даже успел завести мотор. Оставляя его связанным в гараже, Нидхэм мотор не
выключил. Короче, ситуация резко осложнилась. Они решили, что самое лучшее
будет позвать Стэплтона и все ему рассказать. Так они и поступили.
Неожиданно Стэплтону пришла в голову прекрасная идея. Двое
его приятелей, Каттингс и Глизон, в тот день сняли в мотеле «Кистоун» коттедж,
однако ночевать там не собирались. Они ехали на воскресную прогулку и оказались
в городе проездом. Бывшие с ними девушки к тому времени уже отправились спать в
свой, отдельный коттедж. Сами же ребята решили кутить до утра и выспаться
позднее, на яхте.
Стэплтон знал их коттедж. Это было единственное известное
ему место, куда можно было подкинуть труп и тем самым уничтожить всякую связь
происшествия с завсегдатаями «Пальмовой хижины». Они выключили мотор машины,
вытащили труп из гаража и погрузили его в автомобиль Стэплтона, на котором
отвезли к коттеджу. И тут Нидхэма осенило! Смерть от угарного газа — всегда
смерть от угарного газа, независимо от того, откуда этот угарный газ взялся. А
почему бы не инсценировать все так, будто этот тип пробрался в коттедж с
намерением кого-то убить и, дожидаясь в засаде, задохнулся из-за неисправной
печки? Они зажгли печку, вытащили из кармана покойника карандаш и написали на
листке бумаги записку, содержание которой туманно намекало на то, что Уоткинс
задумал какую-то месть, собираясь расправиться со своей жертвой с помощью
пистолета. У Нидхэма был пистолет. Они стерли с него отпечатки пальцев и
вложили в руку мертвеца. Потом засунули труп за шкаф — и дело сделано. Но тут
они допустили ошибку. Все они сильно перенервничали, и им нестерпимо хотелось
глотнуть чего-нибудь крепкого. В машине у молодого Стэплтона в отделении для
перчаток лежала бутылка виски, которую он умыкнул с празднования дня рождения
своего отца. Имелись у него и стаканчики. Они налили себе по полной, выпили,
но, уходя, забыли прихватить с собой бутылку и три стакана.
Хендли говорит, что не желает быть козлом отпущения. Он не
верит, что Нидхэм случайно оставил связанного Уоткинса в гараже с работающей
машиной на те самые двадцать или тридцать минут, которые были необходимы, чтобы
навсегда убрать этого правдолюбца с их пути. Он говорит, что, надеясь на наше
снисхождение, готов дать на суде показания против Нидхэма и Стэплтона, и тогда
им уж точно не отвертеться. В прошлом у него есть кое-какие грехи перед
полицией, и он согласен посидеть в тюрьме, но хочет попросить вас устроить так,
чтобы срок, объявленный ему за былые дела, и срок за соучастие в убийстве шли
одновременно. Он требует обещания, что наказание не будет слишком суровым.
Тогда он согласится…
— Он все врет! — заорал Нидхэм, попытавшись вскочить на ноги
и вырывая запястья из наручников. — Этот Хендли — грязный, вонючий лжец! Дать
против меня показания! Хрена лысого — не выйдет! Это он втянул меня во все. Я
не хотел. Он заставил меня…
Селби осторожно опустил трубку на рычаг. Карандаш Сильвии
Мартин проворно засновал по бумаге, делая стенографические пометки.
— Хендли сам во всем виноват! — не унимался Нидхэм. — Он
приехал на полчаса позже меня и поймал того типа возле машины Каттингса. Мотор
в ней уже работал. Карло было решил, что бродяга собрался ее угнать, но Уоткинс
объяснил, что из-за этой машины погибла его дочь и что теперь он собирается
отогнать ее к полицейскому участку. Ему удалось ее завести, закоротив провода
возле замка зажигания. Молодой Стэплтон однажды рассказал нам, что влип, сбив в
Сан-Диего какую-то девчонку. Это мы посоветовали ему тогда продать машину в
другую часть штата. У нас было больше чем на двадцать тысяч расписок. Мы не
могли допустить, чтобы с ним приключились какие-то неприятности. Короче, Хендли
треснул того малого разок по голове и оставил лежать в гараже рядом с выхлопной
трубой. Затем он вошел в дом, и мы принялись за игру. Приблизительно через
полчаса он вышел, выключил мотор, а вернувшись, сообщил, что нашел его мертвым
возле работающей машины. Я тогда сразу смекнул, что произошло. Но предпочел
помалкивать. Стэплтон же все принял за чистую монету.
— Допустим. Что было дальше? — сурово спросил окружной
прокурор.
Нидхэм не заставил упрашивать себя дважды. Его лицо
подергивалось. Слова торопливо сыпались с дрожащих губ.
— Если вам нужно подтверждение, кто действительно заварил
кашу, отправляйтесь в логово Хендли. Это небольшое бунгало на улице Южная
Финера. Я дам адрес. Загляните в подвал. Там вы найдете Мэдж Трент, хостессу из
«Пальмовой хижины». Вероятно, она выследила Хендли, когда он ходил в гараж
выключать мотор и осматривать тело. Во всяком случае, ей все стало известно, и
она пыталась вас предупредить. Когда шериф проболтался о звонке, она поняла,
что теперь ей несдобровать, и решила бежать через окно. Однако Хендли разгадал
ее план и уже поджидал у дороги, чтобы сделать ей наркотический укол. Он
наркоман. Что до меня, то я подобными вещами не балуюсь. Так вот, Хендли поймал
ее, ввел достаточно сильную дозу морфия, а когда она отключилась, мы отвезли ее
в Лос-Анджелес. Перед тем как мы отправились промышлять в игорную, Хендли
сделал ей еще один укол. Он сказал, что теперь она долго не придет в себя и у
нас будет достаточно времени, чтобы решить, как с ней поступить. Но я-то знал,
что он намеревался с ней сделать. Он ввел бы ей смертельную дозу наркотика и
подбросил тело в какую-нибудь дешевую ночлежку, где она постепенно… Селби
схватил телефонную трубку. — Адрес! — властно приказал он. — Адрес сию же секунду!
Глава 20
К тому времени как Сильвия Мартин закончила печатать
признание, — первые солнечные лучи, проникнув сквозь зарешеченное тюремное
окно, уже образовали на полу яркую лужицу света.
— Нидхэм, прочтите и удостоверьтесь, что здесь все
правильно, — произнес Селби, протягивая ему протокол. — Затем поставьте внизу
подпись и рядом своим собственным почерком напишите, что это ваше добровольное
и чистосердечное признание, что оно было сделано без каких-либо угроз или
обещаний с моей стороны, что вас не запугивали и не принуждали. Конечно, если
что-то из перечисленного мной не соответствует истине, вы это писать не
обязаны.
— Тут все верно, все правда, — проговорил Нидхэм. — Мой
пример лишний раз подтверждает, в какой дурацкой ситуации может оказаться человек,
если позволит кому-нибудь втянуть себя в аферу. — Он взял ручку и принялся
подписывать листки.
