Все получилось. Иван нашел способ обзавестись новым паспортом, сделанным в кустарных условиях, и перебраться в провинцию. Денег, заработанных на фрилансе, хватало только на первые месяцы жизни, поэтому пришлось взяться за старое и начать торговать наркотиками. Иван работал через собственный сайт, посвященный наркоманской теме, на котором находил клиентов и предлагал товар, он разработал свою систему закладок. Денег с продажи хватало на проживание, и он начал задумываться о семье. Приходилось начинать с чистого листа. Среди клиентов Иван нашел подходящий вариант и познакомился. Завязались отношения. Звали подругу Ярославой, это была худющая особа с короткими волосами темного цвета, симпатичная и без признаков депрессии, вечно под кайфом. Все складывалось удачно: они трахались и обдалбывались всем, что под руку попадется, но, узнав историю Вани, Ярослава все обломала. Ваня пустился во все тяжкие, стал трахаться за кайф с кем нравилось, сам употреблял редко и копил деньги на переезд в другую страну. Любую другую страну, главное, чтобы подальше. Родителям он писал редко и анонимно, чтобы его не вычислили. В голове на репите крутились старые грехи, он перечитал всего Берроуза, сходил на прием к психиатру. Свое состояние Иван обозначил как сгусток говна, спермы, мочи, блевотины, соплей, ушной серы и пота с жуками. Это была острая паранойя плюс раздвоение личности на почве дисбаланса хорошего и плохого, происшедшего в его жизни. Доктор прописал сильные препараты, от которых ничего толком не изменилось. Тогда, действуя по мотивам книги «Погнали», Иван накопил нужную сумму, взял подержанный «Шевроле», «нарисованные» документы от таможни и поехал через Украину в Европу. По дороге случилась незадача – потерял в отеле деньги. Пришлось выкручиваться, и Иван пошел на грабеж. Под амфиками на Украине он отнимал наличные у подпитых клиентов в барах, воровал в супермаркетах и обирал в метро пьяных пассажиров. На бензин и хавчик хватало, жил он в стремной однушке. Вскоре позвонила Ярослава и перебралась к нему. Вместе они хорошо дополняли друг друга. Оба перестали употреблять и на какое-то время бросили наркотики с помощью апоморфина, который неофициально достали у психиатра. Это хороший способ бросить – апоморфин не дает кайфа, но и ломы не замечаются. Недостаток этого препарата в том, что он оставляет стойкое ощущение, что можно на время соскочить без особых проблем. Ярослава даже залетела в период воздержания от наркотиков. Но без них жизнь казалась никчемной и пустой. Ничего не интересовало, отовсюду веяло безысходностью. Так и жили в депрессии. На этой почве возникали драки и ссоры, общий будущий ребенок и наркомания не оставляли выбора, поэтому они держались друг друга. В чужой стране, где никого не знали, пропалиться с документами, или на воровстве, или грабежах не очень-то хотелось. Ваня неофициально устроился на рынок продавцом пуховиков. В стране была тяжелая ситуация с рынком труда, поэтому приходилось вкалывать за копейки, но этого вполне хватало на еду и жилье. О прежнем шике пришлось забыть. Все катилось по нисходящей, эта пара все чаще выносила друг другу мозги. Начались измены с обеих сторон. Никто не хотел спалиться, но так получалось. Обеспечить здоровую беременность не представлялось возможным по многим причинам. Ярослава на Украине была на правах гастарбайтера, ее боялись брать для родов в государственную больницу, к тому же, с учетом антироссийских настроений, обращались с ней как со скотом. Ярослава сообщила, что переезжает обратно в Россию, чтобы родить. На границе ее задержали и держали в следственном изоляторе две недели. Позвонить было некому, после депортации Яся отправилась к родителям, которые помогли с жильем и всем необходимым. Оставшиеся месяцы беременности она провела в родном городе. Ваня тем временем продал машину и стал колоться. Поначалу было весело, но сам бы он никому такого не пожелал. Просвета не было видно, кроме редких случаев моментального прихода от укола, который проходил уже через секунду. Вся квартира была засыпана использованными шприцами, пакетиками и прочими производными наркотического времяпрепровождения. Мусор скапливался в прихожей, завелись тараканы, вскоре пришлось покинуть квартиру и остаться на улице с внушительным количеством метамфетамина. Было что-то среднее между весной и осенью, и это сильно не испортило общую картину происходящего. Иван впарил комп и снял комнату на окраине города. Когда амф закончился, он вылетел с работы, а вернуться в Россию не получалось – граница была закрыта. Пришлось добровольно депортироваться, сдавшись правоохранительным органам. Всплыли поддельные документы и все остальное, так что Иван заехал обратно в тюрьму. К сроку добавили еще 3 года. Итого оставалось сидеть 11 лет, но уже на зоне особого режима. Там было покруче, чем на строгом, не было ни компов, ни наркотиков, ничего там не было. Оставалось только чтение. Из тюрьмы он пробовал найти Ясю, но не получилось.
Маша бросила своего мужчину и перебралась в Америку. Там она устроилась официанткой, сняла крохотную квартиру, часто виделась с сыном. В США преобладали антироссийские настроения, и всех, кто жил по грин-карте, за людей не считали плюс к тому Машина наркомания до конца не прошла, и она снова подсела, но уже на крэк. Всю зарплату сливала на дозняки, шарилась по притонам. Никакого просвета не было. Вскоре скользкая дорожка привела ее в полицейский участок, где Маше вынесли предупреждение и поставили на учет. Это означало, что теперь она вечно будет под колпаком. Такая ситуация спровоцировала паранойю, но от дури она отказываться не собиралась, поэтому перебралась в Лос-Анджелес, где обитает много подобных персонажей с поломанной жизнью. В автобус она села обдолбанной. Ехать пришлось долго, но, когда она добралась до места, запаса дозняка еще хватало. В Эл-Эй она пошла в студию порнофильмов, ее приняли, оценили внешность и выдали за съемку 500 долларов, на эту сумму она купила шмоток и дури. Маша поселилась на Внис Бич, описанной в книге «Обитель неудачников», где по улице без перерыва таскались сумасшедшие наркоманы и бандиты с проститутками. Чувствовала Маша себя не совсем в своей тарелке, но спустя неделю привыкла к такой обстановке. Она нашла неподалеку дилера и друзей, климат позволял практически без дискомфорта жить на улице круглые сутки и даже весь год напролет. Бичи, жившие по соседству, постоянно друг у друга воровали, поэтому все старались не иметь никаких вещей, кроме самого необходимого, что можно было всегда носить с собой или на крайний случай заныкать в палатке. В порностудии ее уже не брали, Маша сильно похудела, а в ее башке царил полный беспорядок… В итоге она пошла на панель. Снимали ее редко и обращались плохо, заставляли делать неприятные вещи, выходящие за рамки приличия. В общем, жесть. Нередко ей приходилось отбиваться от настойчивых или не на шутку разошедшихся клиентов. Сутенер не сильно помогал, было ощущение полного одиночества. Утешало одно – крэка всегда хватало, но кукуха ехала с бешеной скоростью. В таких условиях начались приступы агрессии и параноидальной шизофрении. Каждый раз под кайфом ей казалось, что вот-вот нагрянут копы, Маша шарахалась от каждого шороха. Но еще страшнее было, когда в притонах всех накрывало общей паникой. В случае поимки грозила депортация или срок. Скоро она перешла на иголку. В голове зазвучали голоса, которым Маше приходилось отвечать в любой ситуации, в любом месте. Из одежды у нее был всего один комплект, который вскоре пришел в негодность, и пришлось украсть в супермаркете какие-то джинсы и футболку с кроссами. На выходе ее повязали и отвезли в участок, при себе у Маши обнаружили приличное количество кокса. За хранение дали срок 5 месяцев в федеральной тюрьме. Было обидно спалиться на такой ерунде и загреметь, учитывая все обстоятельства жизни Маши. Жизнь в тюрьме была жесткой – постоянные драки, в которые приходилось ввязываться. Законов тюрьмы Маша не понимала, поэтому ей было хуже, чем Ване, который держался себя и больше никого. Маша же вступила в банду, которая гарантировала защиту от других преступников. Она забилась тюремными партаками (наколками), продлила себе срок за массовую потасовку с чернокожими – получила еще месяц и от подруг респект на грани с презрением. Когда надо было достать наркотики, Маша спалила всех своих дилеров перед копами, но в этом мире никто ни на кого не обижается, просто мстят. И мир оказался теснее, чем казалось. Второй раз на прогулке пришлось драться уже в одиночку с целой группировкой. Маша получила ранение заточкой в шею в качестве предупреждения, в реанимации ей вкололи морфин и поправили здоровье. Выходить на прогулку было страшно, поэтому она читала в камере книги, наркоту больше было некому переправлять на зону. У остальных была та же беда.
