Наступил период, когда Стас заторчал на героине, после работы он был всажен практически каждый день небольшой дозой, как он объяснял, ради того, чтобы поспать. Но это была отговорка, чтобы просто не устраивать очередной разбор насчет того, что он там в себя вкалывает. Десяти-, иногда пятипроцентный раствор героина устраивал Стаса, он принимал такие дозы из расчета, что будет запас кайфа еще на пару лет вперед. И до «золотого укола» было еще далеко.
Тем временем ребенок рос в окружении шприцов, дорожек на столах и различных маминых таблеток. Иногда он натыкался на что-то из этого в своей комнате и, как любой любопытный ребенок, тянул в рот экстази и кокаин. Проблемы это не вызывало, потому что он не мог связать свое состояние с тем, что он принял, и зависимость из-за этого не стояла под вопросом. Учитывая, что в садик ребенка было решено не отдавать, рос пацан в информационном вакууме, сведения о внешнем мире получал только из телика и редких прогулок с мамой по двору своего дома. Чаще всего это происходило в часы, когда с детьми уже не гуляют,– чтобы мама могла спокойно выпить пива на лавочке, пока Максим копается в потемках в песочнице и сам катается на качелях. Подходило время заводить первых друзей во дворе, но родителей это мало волновало. Они были убеждены, что так будет лучше для воспитания. Растить маленького наркомана никто не хотел, это получалось само собой, по мере развития ребенок стал понимать, от чего так колбасит родителей и его самого. Так что в возрасте чуть больше трех лет Максим научился воровать мамин порошок и таблы. Препараты были разбросаны по всему дому, и учета пропаж не велось, так что пацан в раннем возрасте прочувствовал на себе поговорку «не пойман – не вор». Когда горе-мамаша, например, обнаруживала, что у ее ребенка нос в кокосе, она лишь слегка бранила его. Стасу же было просто все равно, чем там занимаются домашние, пока его не отвлекали от кайфа. На работе Стас не принимал героин и с охотой ждал завершения работы, однако со временем он стал употреблять стафф и незадолго до конца рабочего дня и путешествовал до дома уже бахнутый. Там он продолжал трипы, иногда смешивая наркотики. В один из дней он обнаружил, что уже не помнит, сколько времени не пил спиртного. На следующих выходных он посетил ресторан и накидался как следует. Этого оказалось недостаточно, чтобы привычно кайфануть, и пришлось уколоться на парковке, что привело его в невменяемое состояние. Охранники из службы безопасности ресторана разбудили его и вызвали Стасу трезвого водителя. Тот довез его до дома, забрал из кармана Стаса сумму, которую заработал, и оставил его в машине, где тот и провел всю ночь на заднем сиденье своего джипа. Проснувшись в непривычном для себя положении, Стас выбрался из автомобиля, проверил наличие денег и еще кое-чего в машине. Ничего не пропало. Оставался еще один выходной день, и Стас пригласил жену в тот же ресторан. Та согласилась. Они оставили ребенка дома одного, потому что вызывать няньку в такой свинарник, где таблетки и прочие радости разбросаны на столах, на полках и на полу, не хотелось.
Посетив ресторан, они вернулись домой и обнаружили ребенка скончавшимся от передозировки. Родителей охватила паника, которую каждый снимал своим средством. Стас сколол большую дозу героина себе под коленку, а Олеся сделала большую дорогу кокаина. Обсудив, что им делать дальше, родители решили просто отвезти его на кремацию, чтобы никто из следствия не мог покуситься на вскрытие тела, чтобы не обнаружилась причина ухода из жизни Максима. Они заплатили, и Максима кремировали без документов. Он и так был почти призраком для государства, потому что, кроме выписки из роддома и свидетельства о рождении, на него ничего не было. Поэтому Стас с Олесей решили, что так и проканает. В ту ночь они не спали. Стас не поехал на работу, никого не предупредив и отключив телефон, дома он помогал жене убираться в квартире. Родственникам решили ничего не говорить, пока сами не затронут эту тему, а потом по ситуации что-нибудь придумать на ходу. На тот момент в голову ничего дельного не приходило. Закончив с уборкой квартиры, они еще раз приняли по дозе своего любимого вещества, и вследствие этого Стас не поехал на работу и на следующий день тоже. Свободное время он посвятил поискам в интернете вариантов решения данной проблемы. Ему пришла в голову идея о том, что можно взять ребенка из детского дома, похожего на своего, и представить родственникам как Максима. Стас и Олеся обзвонили несколько детских домов без предварительной легенды. Во время разговора пришлось выкручиваться и врать, что с женой у них не получается завести детей по медицинским показателям. Там приняли такой повод к усыновлению, только вот сотрудники социальной службы по компьютеру сразу пробивали наличие детей и всю подноготную клиентов, пусть и поверхностно. Но этого хватило, чтобы убедиться в том, что ребенок у них есть, и предъявить им эту нестыковку прямо по телефону, так что Стасу с Олесей пришлось просто бросить трубку.
Так работали в Москве, а когда позвонили в область, там все оказалось проще, и соцработники проанкетировали Стаса с Олесей по телефону. Им сказали, на днях к ним приедут, перед тем как пригласить пару в детский дом. Такой подход к делу Стаса с Олесей порадовал. Они сделали дома генеральную уборку, сложили все найденные наркотики в одно место и решили ничего не принимать, пока их не посетит соцработник, чтобы не вызвать подозрений. Первые два дня ожидания Стаса сильно ломало, и он решил набрать социальную службу, чтобы уточнить, когда им ждать работника. Там ответили, что работник может приехать в любой момент, когда он освободится, и еще раз попросили не отлучаться из дома вдвоем, чтобы им не разминуться. Стаса взбесил такой подход, и он занялся сексом с Олесей.
Внезапно он вспомнил, что уже четвертый день не был на работе, а его телефон остается выключенным. Стас поехал на службу, но там ему сказали, что на его место уже взяли его бывшую любовницу, потому что бизнес должен работать как часы, без оглядки на причуды наркош из персонала. Так что Стаса отправили в неоплачиваемый отпуск на неопределенное время. Когда Стас услышал все это, то, естественно, не на шутку расстроился и попросил начальство дать ему последний шанс. Но босс был непреклонен и безжалостен. Короче говоря, выход снова был один – накидаться шотами в каком-нибудь баре. Так что по пути домой Стас куда-то заехал и напился. Дойдя до нужной кондиции, он сел за руль и добрался до дома. Там они с женой протупили еще пару дней, и ломка стала невыносимой. Посоветовавшись, они решили заказать себе с доставкой на дом разных радостей из запрещенного списка. Дилер прибыл быстро и притащил с собой товара на 300000 рублей.
Среди разного стаффа был пакет с обозначениями на китайском. Когда Стас открыл его, там была трава. Он забил трубку и затянулся. Приход не заставил себя ждать. Он ощутил легкие признаки паранойи, но спустя час страх и подозрительность прошли. Он отложил дурь в сторону и посмотрел на часы. Стас опаздывал на работу, ему недавно позвонил начальник и велел срочно приехать. Стас спустился на лифте, сел в машину, добрался до пункта назначения и… обнаружил себя дома. В руках он держал нож, весь был перемазан кровью, а из соседней комнаты слышались шорохи. Он посмотрел в зеркало – оно было разбито. Повернулся к двери – она распахнута, и он ступил за нее. В коридоре была лужа крови прямо на ламинате. Стас зашел в комнату и там увидел кряхтящую Олесю, которая еще подавала признаки жизни. До помутненного сознания стал доходить здравый смысл, однако последние двадцать минут были вычеркнуты из памяти. Он испытал сильнейший страх за себя и за жену, бросил нож, подошел к ней, помог перевязать рану, вызвал «Скорую». Паника охватила его, и все время до приезда врачей он вытирал кровь с пола, дивана и стен. Пятна плохо счищались, а «Скорая» все не приезжала. Он проверил вызов на телефоне, исходящие были пусты. Тогда он подошел к испуганной жене и проверил пульс – его уже не было. Он еще раз набрал «Скорую» иу него случился провал сознания. Когда он пришел в себя, то уже стоял в подъезде с женой на руках. Стас вернулся домой. Что он делал, он не понимал и не помнил, как прошли последние три часа. Он посмотрел в окно, уже была ночь. Стас положил мертвую жену на пол и стал делать ей искусственное дыхание. Осознав, что все кончено, он снова позвонил, на этот раз в полицию. Никто не ответил. Он бросил телефон в стенку, тот ударился об нее, упал на пол и растворился. Стас подошел к месту, где должен был лежать телефон,– там была лишь перемешенная с кровью вода. Он посмотрел вокруг – вода была повсюду. До Стаса дошло, что он затапливает соседей. Понемногу его стало отпускать, и теперь он все четче осознавал, что делает в каждый момент времени. Вот он залез в шкаф с наличкой, взял все деньги, которые были дома, переоделся, натягивая джинсы, споткнулся о труп жены и завалился прямо на нее, перепачкав еще один комплект вещей. Надел рубашку и другие штаны, натянул кроссовки темного цвета и пошлепал к выходу. Стас хотел поехать в аэропорт и купить билет в какую-нибудь безвизовую страну, чтобы избежать правосудия. В аэропорту его взял спецназ. После разговора со следователем Стаса начало понемногу отпускать. Ему светило лет 10 принудительного лечения в психиатрической больнице. Перспектива, мягко говоря, не лучшая. Когда до Стаса это дошло, он попросил у сокамерников СИЗО бритву и забыл ее вернуть, а ночью вскрыл вены на левой руке.
