–Слышала? Всё посчитано, всё ровно.
Да она просто издевается. Пребывать в хорошем расположении духа после возвращения из такого мрачного места как Тёмный лес – это разве нормально?.. Я неосознанно начинала заводиться:
–Тебе ведь нужна помощь.
–Точно не от зелёных салаг,– в этот раз её тон прозвучал неожиданно резко.– Ты ещё не доказала свою боеспособность. Так что, Отмороженная, давай забывай про Тёмный лес, наслаждайся ужином и прекращай портить мне настроение. У меня и без твоих выкрутасов забот хватает. Я понятно объяснила?
–Непонятно.
–А это уже твоя проблема. У тебя целых десять человек в гидах и просветителях ходят,– она обвела всех собравшихся у костра правой рукой,– узнавай у них что хочешь, расспрашивай и доставай их, а ко мне не лезь.
–Ты явно говоришь на непонятном мне языке,– я уже просто не могла остановиться. Хотела её достать. Да, она устала, да, после явно непростого дня ей необходимо бы спокойствие и возможность нормально поесть, но я вдруг всерьёз ощутила себя капризным ребёнком, жаждущим внимания взрослого, и уже не чувствовала себя способной контролировать это.
–Выражусь яснее: ещё одно слово от тебя о Тёмном лесе – и ты не войдёшь в него до тех пор, пока в Паддоке есть я. Так понятнее?
Я скрестила руки на груди. Естественно так понятнее. Отобрать любимую погремушку, чтобы заткнуть истеричного младенца. А не начнёт ли этот младенец истерить ещё сильнее?.. Да за кого, в конце концов, эта девчонка вообще принимает меня? Я старше неё лет на десять! Выше и крепче… Подраться бы с ней в рукопашку… Наверняка ведь ушатаю.
Я ещё не выбрала один из трёх самых дерзких вариантов ответов, мгновенно всплывших в моём сознании, когда Дикая решила оборвать мне саму возможность продолжать вести этот заведомо проигранный одной из сторон бой:
–Чья очередь петь сегодня? Парагрипп?
–Нет, моя,– отозвался Дефакто, при этом поправив на носу свои большие круглые очки.
Все сразу же расселись поудобнее, и я тоже расцепила скрещенные на груди руки, и уперлась локтями в ноги. Пришла к выводу, что с этой девчонкой необходимо действовать иначе и подходить к разговору с ней нужно совсем с другого фланга. Определённо точно стоит попробовать разговор тет-а-тет, без лишних ушей. Уверена, она может быть более сговорчивой.
Прокашлявшись в кулак и сев поудобнее, Дефакто взял в руки укулеле, который накануне вечером держала в руках Дикая, и, пару раз попробовав на звучание струны, начал перебирать их. Получалось у него не так ловко, как у Тринидад, так что пока он пел, я ворочала в голове мысль о том, насколько это может считаться нормальным – то, что эта девушка и в игре на музыкальном инструменте преуспела больше остальных:
И было в этом что-то старое,
запыленное, но не забытое,
возлюбленное и усталое,
ранимое, но не убитое.
Над головами взвились знамени,
что сотворили сами мы,
когда бежали от зим к осени,
от спящих трав ко скошенным.
И небосвод горел в огне непонятом:
то ли рассвет, то ли закат. И долотом
мы выбивали своё имя
на скалах жизни, что обманчиво звались простыми.
Потом настала ночь в округе,
и вновь пошли с тобой по кругу
своих надежд, звёзд и незнаний
того, что завтра будет с нами.
И до рассвета доживали,
и днём поспешно то слагали,
что ночью снили и кривляли
на тех обрывках, что нам дали
как души, что не заживляют свои раны,
как фениксы, как истуканы…
Никто из нас не переживёт цунами,
которым мы поднимемся и станем сами.
Продолжая перебирать струны, Дефакто замолчал, а я, незаметно для всех и сама того не замечая, загипнотизированная огнём костра, продолжила до боли кусать свой кулак, в который до сих пор упиралась подбородком.
Лив не могла меня так ненавидеть! Не могла!..
Глава 10.
Я поспала только первую половину ночи, вторую всецело посвятив ожиданию. Слушая ночные пения диковинных птиц и удивляясь полному отсутствию москитов, я поджидала пробуждение Дикой. Ночлежка издавала гул из сопений и храпов, но из гамака Дикой, подвешенного в трех шагах впереди моего, не доносилось ни звука.
Прошло примерно три часа с момента моего пробуждения, серый рассвет уже согнал с поющего сверчками поля ночной мрак, когда гамак Дикой наконец пошатнулся. Я решила позволить ей выйти из Ночлежки, чтобы не выводить её из себя рискуя пробуждением остальных обитателей Паддока. Выбравшись из гамака, Дикая сразу же закрепила за спиной лук, ночевавший подвешенным на дереве над её головой. Подняв с земли колчан со стрелами, запасы которого накануне ночью восполнил Яр, она подошла к остывшему кострищу и, сняв с подвешенного над ним металлического вертела опаленный чайник, пригубила его. Она пила не торопясь и тихо. Вдруг, отстранив чайник от губ, она бросила на меня пронзительный взгляд. Я резко прикрыла веки, но не была уверена в том, заметила ли она, что я следила за ней. Несколько секунд она постояла бесшумно. Опасаясь быть схваченной с поличным, глаз я больше не открывала и только слушала: вот она возвращает чайник обратно на вертел, вот забрасывает за спину колчан, вот её шаги отдаляются от кострища в сторону поляны. Только после того, как она сделала пять шагов за границу Ночлежки, я позволила себе распахнуть глаза. Моя цель уже почти зашла в высокую траву. Пора.
Резко поднявшись и буквально выпрыгнув из своего гамака, я направилась за Дикой, слегка припустив трусцой. В том, что она слышит мои шаги, я не сомневалась, и тем не менее она не остановилась и даже не убавила скорость своего шага. В итоге я нагнала её, когда трава уже была нам по пояс и неприятно щекотала открытые предплечья холодной росой.
–Подожди,– я едва сдержалась, чтобы не положить руку на её покрытое чёрной материей плечо, но вовремя отказалась от этой идеи. Тактильный контакт с интровертом такого уровня подобен молниеносному подписанию приговора об автоматическом внесении себя в чёрный список.
–Не советую меня доставать,– резко остановившись, Дикая обернулась, и мы встретились взглядами. Так близко я ещё не видела её. Всё же она была на целых полголовы ниже меня и хотя и была откровенно крепкого телосложения, была заметно тоньше меня, изящнее что ли…
–Ты даже не даёшь мне шанса,– вскинула руки я.– Это нечестно.
Последовавшей от неё реакции на мои слова я никак не ожидала: резко сняв со своей спины лук, она ещё более молниеносным движением протянула его мне вместе с одной стрелой.
–Покажи же мне, на что ты способна, раз тебе так неймётся.
