Мы зашли за стену фермы, с противоположной стороны которой в загонах всё ещё мирно почивали птицы и коза. Серый рассвет всё ещё занимался медленно, но на восточной части небосвода уже появилась первая оранжевая полоса, предвещающая тёплый день. Мы с Дикой стояли напротив стены, на которой то ли мелом, то ли краской была нарисована классическая чёрно-белая мишень для стрельбы. Она была воодушевляюще крупной, но остановились мы не меньше чем в двадцати метрах от неё. Расстояние определила Дикая, и переизбирать его я не могла, если только не хотела терять баллы своего и без того шаткого рейтинга новоприбывшей.
Из лука я стреляла лишь один раз в жизни. Мне было шестнадцать, отец с матерью находились в стадии развода, мои друзья по школе пригласили меня в тир. В тот вечер я выпустила ровно десять стрел, но до цели долетела лишь одна, восьмая по счёту. Однако сейчас я была старше, сильнее и с опытом пользования огнестрельными, и продвинутыми оружиями…
Прежде чем выпустить одну-единственную отведенную мне стрелу, я долго прицеливалась. Возможно, это меня и подвело. Или то, что тетива оказалась туже, чем я рассчитывала, а стрела не хотела фиксироваться на моём пальце. Или в том, что я толком не помнила, а точнее совсем не знала, как управляться с такого рода оружием.
В итоге стрела вылетела и вроде даже пролетела над высокой травой относительно ровно, но… Не попала ни в один из кругов мишени. Врезалась в левый нижний угол белого пространства, не зацепив даже единицу.
Сжав кулаки, я раздражённо выдохнула через сжатые зубы.
Дикая безапелляционным рывком вырвала из моих рук своё оружие и, в следующую секунду заведя свою правую руку за спину и вытащив из колчана одну стрелу, практически не целясь выпустила её. Стрела вошла ровно в центр мишени, в самую десяточку. Я успела подумать, что на этом представление окончено, но она вдруг выпустила вторую стрелу. Я даже не успела заметить, в какой момент она успела взять её в руку. Вторая стрела влетела ровно в первую и, с треском, который я расслышала даже с такого дальнего расстояния, разрезав древко предыдущей стрелы напополам, вошла в стену, застряв в самом центре мишени и пригвоздив к нему предыдущую стрелу. По другую сторону стены сразу же обеспокоенно заблеяла коза и в истерическом испуге закудахтали куры. Опустив лук, Дикая посмотрела прямо в мои глаза и холодно отчеканила:
–Больше не подходи ко мне с этим вопросом.
Глава 11.
Оставшись стоять у фермы с до боли сжатыми кулаками, я провожала взглядом уверенно удаляющуюся в противоположную от меня сторону Дикую вплоть до момента, пока она не скрылась в первой же сумрачной полосе Тёмного леса. Я упустила свой шанс, но был ли это вообще он? Ведь я не умею стрелять из такого вида оружия – чудо, что я вообще попала в стену…
Разозлившись, я пнула ногой кочку травы.
Так начался мой четвёртый день в Паддоке.
В первую половину дня я, Эффект, Сладкий и Парагрипп рубили еловые лапки в роще подле обрыва: бóльшая часть переносилась нами к Мастерской для укладки и закрепления на крыше, а неказистые остатки перекочевывали на ферму, в кормушку безостановочно жующей козы. Я отметила, что в хорошо продуманных и крепко закрепленных поилках птиц и козы, было не так уж и много воды. Уже вторую ночь я видела, как Дикая приносит дичь, но ещё ни разу не видела, как она доставляет в лагерь воду. Интересно.
Пару часов после обеда, из-за разразившейся жары, все обитатели Паддока выжидательно отдыхали, скрывшись в тенях Ночлежки, Хранилища или Медпункта. Потом, когда благодаря появившимся на небосводе перистым облакам жара немного спала, я вновь оказалась у Мастерской Яра, который перед этим вежливо поинтересовался у меня, не помогу ли я ему с латанием щелей снова. Похоже, его негласно приставили ко мне или он сам возложил на себя присмотр за мной с целью распределить обязанности таким образом, чтобы моё присутствие здесь не протекало бесполезно. Вот только меня это не устраивало. Я не собиралась заниматься полезными для Паддока делами. Я собиралась сбежать из этого места. А для достижения этой немаленькой цели мне для начала необходимо осмотреть каждый его угол… В течение дня я то и дело останавливала свой взгляд на Тёмном лесе.
В начале пятого часа Яр сообщил мне, что хочет попробовать разобрать криокапсулу, в которой я прибыла сюда – её обшивка казалась ему ценным материалом. Взяв из Мастерской небольшой деревянный ящичек с широкой ручкой, он отправился в поле и, так как я не знала, где именно в густой траве искать эту треклятую капсулу, я последовала за ним.
Разбор капсулы оказался сложнейшим заданием из тех, с которыми мне до сих пор приходилось сталкиваться здесь, за исключением, конечно, прорабатывания плана побега. Мы работали уже полчаса, но смогли открутить от обшивки всего три шурупа – две победы за мной и одна за Яром. Трудились мы молча: Яр был из немногословных, да и я никогда не отличалась любовью к излишней болтовне. Пока на моём лбу проступал пот, а пальцы пытались нащупать щели в обшивке капсулы, мой мозг был занят иного рода занятием – он раз за разом крутил в мыслях слова Дикой, брошенные мне накануне ночью: “…Точно не от зелёных салаг… Ты ещё не доказала свою боеспособность”. Но как доказать свою “боеспособность”, если тебе не дают возможности сделать это?!
Немного позлившись на Дикую, мои мысли перебросились на прозвища жителей Паддока. Ещё в мире до Первой Атаки я непродолжительное время интересовалась психологией. Из тех беззаботных дней мне запомнилась научная статья о том, как личные имена и прозвища влияют на психологию их носителей. Что я могла сказать из того, что знала уже сейчас? Новые имена потерявшим память людям, то есть всем без исключения прибывающим в Паддок, выдаёт Тринидад. Таким образом она на подсознательном уровне вкладывает в голову каждому новоприбывшему незаметный на первый взгляд, но несущий основополагающую нагрузку код: здесь-всё-решает-моя-воля. По её воле все здесь носят не имена, а клички. Даже она сама.
–У всех в Паддоке интересные прозвища,– я решила разбавить свои рассуждения уточнением со стороны.– Если Тринидад дала всем вам имена, кто дал имя ей?
–Когда я прибыл в Паддок, она уже была Дикой. Так её называл парень, прибывший сюда до меня. Кажется, он был восьмым. Его не стало вместе с пятнадцатым.
–Что произошло?
–Тёмный лес.
Ясно. Подробностей не будет.
Итак, Дикая была Дикой изначально? Скорее всего она наделила себя прозвищем самостоятельно, таким образом как бы уравняв себя с другими жителями Паддока. Что-то вроде: все звери в лесу равны, но лев равнее всех. Очень тонкая психология. Мудрость? Несомненно Дикая обладает ею. А ещё она, без сомнения, в совершенстве владеет стратегическим мышлением. И вот что любопытно: чем пристальнее я присматриваюсь к ней, тем меньше у меня остаётся удивления на тот счёт, что именно она стала предводительницей в этой группировке. Но есть что-то ещё. И это призрачное “нечто” мне ещё только предстоит понять.
