–Нужно было тогда сбросить тебя, а не добычу,– прищурившись в ответ, парировала я.
–Воу! Делаешь первые шажки по тропе своего сэнсэя сарказма. А как-нибудь поувереннее можно? А то смотреть больно.
Я усмехнулась, и в этот момент дверь Мастерской позади нас скрипнула. Обернувшись, мы увидели стоящим на пороге Мастерской сонного Яра.
–Теперь, когда работа над укреплением Мастерской завершена, я мог бы заняться изготовлением полезных изделий,– потянувшись, провозгласил парень.– Могу смастерить для рыбаков раколовку.
–Откуда ты знаешь, как её мастерить, если у тебя отшибло память?– поинтересовалась я.
–Это механическая память: руки помнят и сами делают.
–Отмороженная у нас из подозрительных, так что аккуратнее со своими ответами ей,– усмехнулась Дикая, и от услышанного я почти почувствовала себя незваной гостьей в масонском сообществе, в котором никто не был заинтересован в том, чтобы я узнала их страшную тайну.– Мастери свою раколовку. Только смотри, чтобы она не получилась слишком объёмной и тяжёлой. Тащить на себе крупногабаритные ящики через весь Тёмный лес только ради пары раков я не собираюсь. Но!..– Посмотрев на меня, Дикая игриво повела бровями.– Мы в любой момент можем припахать к подобным ношам нашу Отмороженную.
Далёкий волчий вой раздался уже в пятый раз за последние пять часов, на протяжении которых мы продвигались вглубь Тёмного леса.
–Что-то они сегодня развылись,– первой заметила вслух Дикая.
–Может быть, они на охоте, гонят добычу,– предположила я.
–Главное, чтобы их добычей по итогу не оказались мы.
Я сдвинула брови:
–Рассказывая о последствиях Стали, ты упоминала про каких-то мутировавших волков-переростков.
–Чёрные Страхи. Не встречала здесь таких. Думаю, за почти что год своих блужданий по Тёмному лесу, встретила бы, если бы они здесь обитали.
–Звучит так, будто ты пытаешься убедить саму себя в том, что их здесь нет.
–Они одиночки, не выдерживают близкого присутствия себе подобных. В Тёмном лесу двоим было бы тесно, так что если здесь и обитает этот зверь, тогда максимум в одном экземпляре, но давай лучше думать, будто здесь водятся лишь Люминисцены, Блуждающие и обычные волки, ладно? Чёрного Страха наши стрелы едва ли возьмут с первых попыток, а пока мы доберёмся до десятых, он уже доберётся до нас, так что забей.
–Забить? Ничего себе так совет… Есть вероятность того, что нас может сожрать полуволк-полугодзилла, так что… Забей. Продолжай отпускать шуточки в том же духе, и мокрые подштанники будут не только у Змеееда.
–Кто же, если не вы сами, виновен в том, что у вас всех плохо с чувством юмора?
–Может быть, ты просто жестоко шутишь?
–Терпите. Вам больше ничего не остаётся. Потому как борьба с моим юмором подобна борьбе с ветром – только нервы себе сорвёте.
–Ты ведь не шутила по поводу изгнания? Я готова поставить всю сегодняшнюю добычу на то, что в первые секунды ты не шутила.
–Ты сначала хоть что-нибудь добудь.
–Тринидад?
–Дикая.
–Ответь же уже.
–Изгнание – не шутка. Оно вполне реально.
–Яр рассказывал, что в практике Паддока уже были инциденты с изгнанниками.
–Раз ты осведомлена, значит не спрашивай.
–Я уточняю. Интересны детали.
–Ты не художник и не автобиограф, так что вместо того, чтобы думать о “моих деталях”, сосредоточься уже на своих задачах,– резко остановившись, Дикая произвела гулкий выдох.– Пришли.
Оторвав взгляд от мха под ногами, я посмотрела вперёд и увидела, что мы подошли к небольшой опушке, увенчанной некрупным озером, врезающимся прямо в силовое поле.
Вода у этого озера была красивая: ментолово-бирюзовая и очень прозрачная. Само месторасположение озера выглядело почти что сказочно: малахитовые вековые ели с чёрными стволами буквально нависали над украшенной невысокой травой и разноцветными цветами опушкой, переходящей в узкую линию песчаного берега, аккуратно встречающегося с водной гладью.
У нас было четыре удочки – ещё одни личные достижения Яра: тесаные, круглые, метровые палочки с плотными лесками в два метра, самодельными блеснами, грузилами, и добротными крючками из обыкновенных, мастерски погнутых гвоздиков.
–Я думала, мы собираемся рыбачить,– повела бровью я, увидев, как закрепив последнюю удочку между крупногабаритных валунов, Дикая начала стаскивать с себя одежду. Я сидела на огромном плоском камне между удочками, а она уже бросила свою футболку рядом с моим правым бедром.
–Здесь водятся раки. Ты ведь слышала Яра. Следи за удочками, а я проверю развалы противоположного берега,– она начала расстегивать ремень.– Зайду в воду с того края, чтобы не спугнуть здесь рыбу лишним шумом.
Не осознавая того, я начала рассматривать её тело, возвышающееся надо мной в игре солнечных лучей и случайных теней, отбрасываемых кронами растущего рядом клёна.
Я, конечно, была выше и мускулистее Дикой. Однако и её мускулы выглядели недурно. Зато её торс оказался интереснее моего: на аккуратных кубиках пресса обнаружились тонкие шрамы, напоминающие белые нити. Ещё один выделяющийся белизной шрам виднелся под ключицей.
–Сколько тебе полных лет?– Прищурилась я.– Семнадцать с лишним, полных восемнадцать или уже все девятнадцать?
–Восемнадцать.
–Внешне тянешь ровно на свой возраст, хотя внутренне держишься гораздо старше.
–Взросление редко бывает связано с возрастом. Ты ведь в курсе,– она бросила на меня взгляд.– Тебе самой-то сколько?
–В криокапсуле меня заморозили в двадцатисемилетнем возрасте. Выходит, мне уже должно быть тридцать три. Дичь какая-то,– в довершение фыркнула я.
–Ну, выглядишь ты не старше двадцати семи, так что можешь перестать накидывать на свой счёт те года, которые ты не прожила.
–Иди уже за раками, сэмпай*.
–Попробуй только ничего не словить, кохай**,– с этими словами Дикая развернулась и, в одном нижнем белье и с вязаной сеткой в руках, направилась вдоль берега. Я же в очередной раз задумалась над тем, откуда девчонка, практически всю свою осознанную жизнь прожившая в постапокалиптическом мире, знает так много всего из разных сфер? Где она смогла получить такое обширное образование? Ведь Кей рассказывал мне о том, что даже в Подгорном городе уже были проблемы с образованностью молодого поколения, но тогда с момента Первой Атаки прошло лишь одно десятилетие, Тринидад же шестнадцать из своих восемнадцати лет прожила после Падения Старого Мира. Как она смогла выжить? Кто о ней заботился? Чем она занималась до того, как попала в Паддок? Сосредоточиться на этих вопросах и возникновении похожих я не успела – рыба начала клевать одновременно на две удочки.
