–Может, ещё жив,– решила приободрить подругу (подругу?) я, но Дикая, очевидно, не нуждалась в подобных порывах с моей стороны.
–Даже не сомневаюсь в том, что жив. Он не из суицидников, а сторонней силе убить Металла сложно.
–Но можно.
–Есть пара способов.
–Всего пара?
–Хм…
Было очевидно, что она не желает отвечать на этот вопрос. Ясно почему: всё равно что указывать на свою Ахиллесову пяту. Она ведь планирует рано или поздно попытаться стать Металлом.
–Ты стремилась выйти за стену, чтобы попробовать отыскать в поражённых землях своего друга детства?
В ответ на это моё предположение Дикая отрывисто хихикнула:
–Нет, это бред. Я выходила за стену только ради себя и тех, кого могла спасти в заражённых землях. А с Титаном… Это всё равно, что иголку не в стоге сена искать, а в целом сеновале. Мир слишком большой и он полностью открыт перед Металлами. Ушёл – не найдёшь, пока сам не решит вернуться. Если решит.
Последние слова она, очевидно сама того не подозревая, произнесла с неприкрытой, глубинной грустью. Видимо когда-то этот человек и вправду был ей дорог. Друг детства. Жаль, что у меня такого не было. Хотя… Может и не жаль. Болело бы сейчас так же, как у неё – зачем такое счастье? Возможно и лучше с одиночеством свыкнуться сразу, чем привыкать к нему порциями или дозами – у всех по-разному происходит приём подобного рода реальности.
Мы продолжили вести разговор…
Глава 30.
Ночь налилась своей силой: на чёрном небосводе уже несколько часов пульсировали далёкие звёзды и из-за тонкой пелены растворяющихся облаков выглянул тонкий серп новолуния. Друг друга нам с Дикой было уже почти не рассмотреть. Из-за лёгкой прохлады я застегнула свою куртку и, спрятав ладони в длинных рукавах, скрестила руки таким образом, чтобы спрятать сжатые кулаки под мышками. За прошедшие часы мы обсудили столько интересных тем, что я постепенно начала удивляться тому, что такие интроверты, как мы, оказались способны на многочасовой, беспрерывный диалог.
–Ты наступила себе на горло, признав моё лидерство в Паддоке,– вдруг заметила Дикая.
–Что, так заметно было?– едва ухмыльнулась на это замечание я.
–Очень. Между прочим, ты первая из всех, кому пришлось сходу душить свою гордыню. Обычно все сразу склоняли головы, даже мужчины. Позже, конечно, некоторые выпендривались. Но по началу, когда все растеряны и потеряны, абсолютно все сразу же признают лидерство того, у кого лук в руках. А у тебя сопротивление было моментальным – во взгляде, в голосе и даже в походке. И всё же ты справилась. Похоже, есть и у тебя какой-то процент мудрости.
–Ну, мы в замкнутой ловушке, так что выбор у меня был не такой уж многогранный.
–Не важно где ты. Важно кто ты.
–И кем желаешь стать.
–И кем стать не желаешь.
–Хм… Ты – Дикая. Почему?
–Прозвали ещё в Руднике. Вроде как прозвище пошло от Беорегарда. После того, как я в десятилетнем возрасте отказалась спать дома и всё лето прожила в открытой беседке, чтобы ночами смотреть на звёзды. Хотя, быть может, Дикой меня прозвали ещё раньше. Помню, как Теона с Кармелитой обрабатывали мои раны после драки с мальчишками, которые были старше меня и тем не менее проиграли тогда…
Внизу, на земле, внезапно послышалось движение, и мы с Дикой сразу же, одновременно выглянули за края своих гамаков. Волки отчего-то вдруг пришли в беспокойство. В тусклом свете новой луны их было практически невозможно нормально рассмотреть, но их напряжение отдавало настолько сильной вибрацией, что я была уверена как минимум в двух вещах: первое – причиной их переполоха явились точно не мы; второе – они выглядят скорее обеспокоенными, нежели готовящимися к атаке. Вскоре оба моих вывода подтвердились.
Все волки поднялись на ноги и все как один начали вглядываться в одно направление – в глубину Тёмного леса. Неожиданно некоторые из них начали издавать поскуливающие звуки, и эти скулящие ноты с каждой секундой разрастались, словно снежный ком, несущийся с вершины горы.
–Что-то не так… – вдруг прошептала Дикая.
–Они напуганы?– не могла поверить в собственное умозаключение я, потому как под нами сейчас находилась невиданных размеров стая матёрых волков, а никак не кучка беззубых щенков.
Стоило мне только задать вопрос об испуге, как волки, все до единого, рванули врассыпную: кто-то бросился бежать мимо озера, кто-то отскочил вправо, кто-то влево, но никто не побежал по прямой линии в лес. В том направлении, которого они стремились избежать, лежал наш выход – именно в том направлении мы завтра должны будем преодолеть Тёмный лес, чтобы выйти к лагерю.
–Озеро… – вдруг зашептала Тринидад, и я сразу же бросила взгляд в сторону озера.
Увиденному я не смогла дать мгновенное объяснение. Вода светилась. Но не так, как могла бы светиться из-за водорослей или микроорганизмов, или ещё по какой-то природной причине. На его дне будто… Зажглись прожекторы. Прежде чем я успела переварить эту информацию, озеро начало бурлить.
–Что происходит?– я бросила взгляд на Дикую и даже в темноте заметила, насколько сильно округлились её глаза. Она смотрела куда-то под мой гамак и словно боялась пошевелиться. По моим жилам мгновенно растекся первобытный страх. Опасаясь даже дрожать, я не просто замерла, но прекратила дышать. Вскоре я увидела причину испуга своей напарницы. Эта причина прошествовала прямо под нашим деревом, не подняв своей головы в виде пятипалой ладони, чтобы увидеть нас.
Люминисцен.
Он был не таким, каким мне приходилось видеть его племя днём. Тварь светилась голубоватым светом, блёстки внутри его туловища пульсировали, точно застрявшие в желе светлячки. Этот пульсирующий свет был достаточно сильным, чтобы освещать подле существа пространство радиусом в пять метров: чёрные стволы деревьев, чёрная трава, чёрная листва – всё, рядом с чем это существо проходило, моментально отливало голубоватым светом. Когда наконец Люминисцен вышел на лужайку, отойдя от нас на предположительно безопасное расстояние, я вновь посмотрела на Дикую и сразу же встретилась с ней взглядом.
–Оно умеет лазать по деревьям?– одними губами, может только с едва уловимым шёпотом, задала важный вопрос я.
В ответ Дикая неожиданно испуганно, медленно и трижды кивнула головой, и вдруг начала сползать вниз, явно стремясь бесшумно спрятаться в гамаке. Её взгляд всё ещё смотрел под мой гамак. Не понимая, что с ней такое, я вновь посмотрела под свой гамак и сразу же увидела то, отчего мои глаза мгновенно заболели. Из леса, прямо к нашему дереву, маршировала целая колонна Люминисценов. Тварей было не меньше двух десятков, они были уже совсем близко… Куда бы они ни направлялись – мы были на их пути. Безопасное для нас расстояние, теоретически, днём составляло десять метров. Сейчас была ночь, в которую они, теоретически, могут видеть лучше. И между нами нет десяти метров. Мы висим всего в пяти метрах, а может и меньше, над землёй. Если они поднимут голову – нам конец.
