–Да ну, бред,– хмыкнула Тринидад.– Я младшая.
–У тебя есть старший брат или сестра?– настала очередь удивляться мне.
–Матео, Гаспар, Горацио, Хильберто, Маурисио, Теобальдо, Флавио и Эстебан – восемь братьев.
–Восемь братьев?!– Бум аж подскочил.
–Все старшие. Но я с ними недолго жила. Мало что о них помню.
–Имена у твоих братьев какие-то… – я задумалась.– Португальские что ли?
–Испанские. Мать звали Франциска, отца Диего. Мать, вроде как, была испанских кровей: чёрные волосы, загоревшая оливковая кожа. Отец точно не испанец: белокурый, голубоглазый, светлокожий. Отец имел стандартную внешность, зато мать была редкостной красоты женщиной.
–Ты пошла в неё?– к нам подсела Абракадабра.
–Скорее всего в большей степени, хотя ведь кожа у меня очень светлая, точно не от матери.
–Что с ними случилось?
–Ну… Они были кем-то вроде хиппи.
–Это ещё кто такие?– Бум.
–Они вели бродяжнический образ жизни. У нас был автобус, в котором мы жили, он, сколько помню тот короткий промежуток своей жизни, стоял посреди какого-то леса, рядом шумела вода, вроде бы меня носили на руках прогуливаться у водопада… Однажды к нам забрели двое испуганных мужчин, они рассказали нам о Стали. Отец принял услышанное за предзнаменование. Он, вроде как, был фанатиком всяких предзнаменований, а мать была его фанаткой, так что… Наша семья погрузилась в автобус и выехала из леса. Мы ехали долго, заехали куда-то… Вроде это была заправка. У автобуса спустило колесо. Отец принял случившееся за ещё один кармический знак и, видимо вместо того, чтобы искать новое колесо, решил, что его семье наступила пора прощаться с жизнью.
–Он был чокнутым?– Абракадабра.
–Возможно. Я не знаю наверняка. Мне было всего около двух лет.
–И ты так хорошо помнишь всё это?
–У меня крайне хорошая память,– криво ухмыльнулась Дикая.– Хотелось бы иметь похуже…
–Что было дальше?– широко распахнув глаза, с нетерпением в голосе поинтересовался Бум.
–Дальше… Мы простояли несколько часов на парковке. Помню, что я качалась в самодельном гамаке, пристегнутом снаружи автобуса. Или это было после… Сначала я была на руках у матери. К нам подъехал вроде бы красный пикап. В машине было двое взрослых – парень и девушка – и двое детей – мальчик подросткового возраста и девочка приблизительно моего возраста. Они предупредили родителей о том, что в нашем направлении движется большая толпа Блуждающих, затем предложили всей нашей семье погрузиться в их машину, вроде как можно было нескольких человек разместить в салоне, а остальных поместить в прицеп… Родители отказались идти против “вселенной” и на уговоры не поддались.
–Как же ты в итоге выжила?– Абракадабра.
–Эти люди, на пикапе, украли меня.
–Как украли?!– Бум был на взводе.
–Деталей не помню. Помню только, как девушка вытащила меня из импровизированного гамака. Вроде бы мать потом бежала за машиной и кричала что-то вроде: “Верните мою дочь! Она должна уйти из этого мира вместе со мной!”.
–Жуть… – Абракадабра.– Твои родители точно были ненормальными.
–И куда потом девали тебя твои воры?– Бум.
–Никуда. Оставили при себе. Воспитали. Вроде как стали моей новой семьёй.
–Получается, в тот день ты потеряла всю свою семью?– Абракадабра.
–Не уверена.
–Это как?
–Я видела лишь мельком, как Блуждающие нахлынули на автобус. Или мне это только приснилось позже…
–Если Блуждающие достигли вашего автобуса, значит действительно с твоей семьёй всё кончено.
–Да, но в автобусе не было одного брата.
–Что?..– Бум.
–Флавио. Он был, кажется, года на четыре старше меня. По счёту третий с хвоста ребёнок, седьмой из восьми братьев.
–Почему его не было с вами?– Абракадабра.
–У матери была сестра, получается моя тётка. Она, вроде как, была старше матери лет на десять, то есть ей было под сорок, а может и того больше лет, в браке она состояла долгое время, но детей в этом союзе так и не родилось. То ли у неё, то ли у её мужа было бесплодие… Они навещали нас пару раз, привозили нам продукты. Им очень сильно запал в душу Флавио, он был весёлым мальчишкой… В общем, они уговорили родителей отдать его им на воспитание. За несколько месяцев до Стали они приехали за братом и забрали его себе.
–И родители вот так вот просто отдали его?!– в голосе Абракадабры звучало недоумение.
–Ну… Не просто так… Тётка сказала, что ей и её мужу снился какой-то сон именно о Флавио, о том, что они должны забрать его себе, чтобы тот смог чего-то там достигнуть, потому как из сна следовало, что у мальчика должна сложиться необычная судьба… В общем, отец сразу же уверовал в предзнаменование и брата в итоге отдали на усыновление.
–Я думал, Старый Мир до Падения был более цивилизованным,– нахмурился Бум.
–Может оно и к лучшему,– шлёпнула себя ладонями по коленям Абракадабра.– Ведь при таком раскладе есть вероятность того, что хотя бы один твой брат всё ещё может быть жив.
–Да уж,– Дикая невесело ухмыльнулась.– Только я никогда ничего не узнаю об этом наверняка.
Все замолчали. Я продолжила гипнотизировать трещащий костёр. На фоне родителей Тринидад мои, занятые своими отношениями на сторонах, просто душки. Просто люди с простыми человеческими слабостями… Бывает, скучаю по ним.
–Наверняка это здорово – так много всего помнить о своём прошлом,– вдруг вздохнул Бум.
–Нам бы было полезнее хоть что-нибудь знать о будущем,– парировала Абракадабра.
–Больше всего меня сейчас интересует, о каких ещё двух раундах шла речь на том камне,– сдвинул брови Бум.– Что это вообще может значить? Мы в какой-то игре? Или мы подопытные? Или всё ещё хуже?
–В любом случае у нас в команде Дикая и Отмороженная,– Абракадабра бросила в костёр обломок сухой коры.– Они с лесной местностью на “ты”, так что мы в преимуществе. Расслабься.
Я бросила взгляд на Абракадабру. Она действительно верит в преимущество подобного рода или только пытается заставить уверовать в него Бума? Судя по её взгляду, действительно верит… Психологическая уловка, старая, как мир: то, во что ты веришь, для тебя существует, то, во что ты не веришь, для тебя не существует, пока это нечто не ударит тебя с тыла за твоё неверие или никогда так и не обратит на тебя своё внимание.
К нам подошел Эффект. Прокашлявшись, он вдруг со смущенным выражением лица обратился к Дикой:
–Наверное, мне стоит извиниться. Там, у озера, я вслух высказывался за то, чтобы лишить тебя оружия… Ты ведь слышала.
Его высказывания слышала и я. Он был одним из первых, кто выступил против Дикой.
