Яр начал зачитывать ровным, уверенным и даже немного мелодичным баритоном:
–Вверху написано слово “Tabŭla”. Без понятия, что это слово может означать… Далее следует перечень пунктов:
А) Это место зовётся Конкур. Вход в Паддок отныне и до завершения испытаний закрыт;
В) Как и Паддок, Конкур находится под защитой силового купола. В отличие от купола Паддока, в куполе Конкура проход отсутствует;
С) Правила первого раунда Конкура:
I – Выбраться из Конкура живыми могут не более половины участников от общего начального числа;
II – Будет два раунда;
III – В Tabŭla найдёте тайник с двенадцатью видами оружия: стилет, кама, моргенштерн, топор, лук со стрелами, серп, рапира, мачете, наваха, кинжал, танто, бумеранг – на каждого участника по одному оружию. Разделите оружие между собой, как и иные предметы, помещенные в тайник.
IV – После раздела оружия вы разделитесь на две равные по количеству участников команды;
V – Тела погибших участников не хоронить – они будут забраны.
VI – После того, как первая тройка участников погибнет, все остальные участники должны будут вернуться к Tabŭla для получения дальнейшей инструкции. С этого момента начнётся второй раунд;
VII – Если все вышеперечисленные условия будут проигнорированы, правила Конкура будут подкорректированы вмешательством Люминисценов. В данном случае испытание закончится в течение двадцати четырех часов и в выживших останется только один испытуемый;
VIII – На первую ночь пребывания участников в Конкуре местность у Tabŭla объявляется защищенной от внешних нападений зоной.
Яр замолчал.
Я молча, при помощи собственных глаз, ещё раз прочла весь текст, высеченный на камне, и всё равно не смогла уловить суть послания. Прошло несколько секунд, прежде чем раздались первые голоса.
–Что значит “до завершения испытаний”?– первым ожил Змееед.– О каких испытаниях идёт речь? Что испытывают?
–Нас?..– неуверенно предположила Нэцкэ.– Испытывают нас?..– ещё бóльшая неуверенность.
–Разделиться на две команды участников?– Дефакто.– Мы участники? Участники чего?
–Двенадцать видов оружия,– Сладкий,– нас здесь всего двенадцать…
–Правила, как в игре… – Парагрипп.
–Здесь сказано, что некоторые, вроде как, могут выбраться живыми,– Эффект,– значит, где-то должен быть выход…
Голоса слились в гул. Гул сразу же начал угрожать вернуть мне звон в ушах, от которого я лишь недавно избавилась. Благо Дикая достаточно быстро и в достаточно категоричной форме попросила всех заткнуться. Как только просьба-приказ Дикой была удовлетворена обществом, Дикая, Яр и Сладкий начали ощупывать камень в поисках тайника, о котором шла речь в Tabŭla. Не уверена в этом, но кажется, кто-то из них на что-то нажал, в результате чего каменная плита, на которой был выгравирован текст, отодвинулась в сторону. Это выглядело… Цивилизованно, что ли. Технологии – человечество – человек… За происходящим, естественно, стоят люди. Кто бы сомневался.
Я заглянула через плечо Дикой. В тайнике, напоминающем вырезанную в виде прямоугольника пещеру, среди двенадцати видов оружия, дюжины консервированных банок, мешковатых рюкзаков и бутылок с водой нашлось нечто великолепное, загипнотизировавшее мой взгляд… Крупный, профессиональный, из-за начищенности блестящий металлическим цветом лук. Рядом с ним, укомплектованные в колчан, стояли прочные стальные стрелы. Ничего подобного нам в Паддоке и не снилось.
Неожиданно Дикая вернула скрижаль на её место, таким образом прикрыв тайник. Сделав это, она развернулась лицом к остальным, явно собираясь что-то сказать, как вдруг её опередил Змееед:
–На Скрижали ясно написано: выбраться отсюда сможет только половина из нас. У нас есть оружие и чётко прописанные условия.
–К чему ты ведёшь?– повёл бровью Сладкий.
–Мы будем долгие дни скитаться по этому… Конкуру. Пока половина из нас не перемрёт. Или…
–Ты идиот,– с презрением фыркнула Абракадабра.
–Да, вы все всё прекрасно поняли и без меня. Только разница в том, что я единственный из вас всех, кто осмеливается говорить об этом вслух. Мы можем покончить со всем этим бредом прямо сейчас. И нас заберут отсюда уже сегодня. Зачем лишние муки, если всё можно сделать быстро и почти безболезненно? Зачем нам мучать себя и тех, кто обречён?
–А кто обречён?– с нападением в тоне прищурилась Дикая.
–Вообще-то в словах Змеееда есть логика… – неожиданно вместо Змеееда подал голос Сладкий.
–Вот как?– брови Дикой всё больше сдвигались к переносице.
–Естественно в моих словах есть логика! Давайте решим всё здесь и сейчас. Не будем спать на сырой земле, прекратим шарахаться от каждого шороха в кустах, не станем умирать мучительной смертью. Просто и быстро решим всё, и для всех. И всё закончится. Кто-то больше не будет испытывать боли, а кто-то уснёт в тёплой постели.
–Никто не обещал тебе тёплой постели,– прозвучал раздражённый голос Вывода.
–Голосуем,– резкий выпад Дикой.
–Что?..– не поверила услышанному я.
–Кто за предложение Змеееда – поднимайте руки.
Рука Змеееда сразу же взметнулась вверх. Я думала, что она будет единственной, но вдруг поднялась и рука Сладкого. Что ж, он высказался ещё до… Внезапно взметнулась ещё одна рука – Парагрипп. После этого я замерла. Боялась, что взлетание рук не прекратится. Но оно, вроде как, остановилось…
–Это все?– зачем-то решила уточнить Дикая. Все промолчали.– Что ж… Вот вас троих и порешить сразу.
–Что?– Парагрипп.
–Чтоб не мучались и остальных не мучали…
–Но…
–Что не так? Ты сам за это только что проголосовал.
–Нет, не за это!
–Ты проголосовал за отбор: половина умирает сразу, чтобы вторая половина смогла крепко спать в тёплых постелях. Ведь за это вы трое проголосовали? Несогласных с таким раскладом больше. Вы в меньшинстве. Прикончим вас троих и сразу же перейдём ко второму раунду: ведь на этом идиотском камне начертано, будто для начала должны погибнуть трое, после чего остальные смогут перейти ко второму раунду чего-то там.
–Так нельзя…
–Ты сам выступил за это, Парагрипп,– Дикая говорила о таких страшных вещах с таким ледяным спокойствием и при этом так невозмутимо пожала плечами, что у меня по спине вдруг забегали мурашки.– Не переживайте: мы будем вечно благодарны вашей добровольной жертве.
–Нет, так нельзя!– Змееед сорвался на крик и сделал шаг вперед.– Мы должны соревноваться!.. Или хотя бы должны вытянуть жребий…
–А что если в соревновании ты проиграешь? Что если в жребии вытащишь короткую соломинку? Что тогда? И тогда ты завопишь о том, будто нужно переиграть, пересмотреть, передумать? И так до тех пор, пока твоя жалкая жизнь не окажется в безопасном расстоянии от казни, за которую ты самолично сейчас голосуешь?
