–А ты не могла не захлёбываться? Потише, блин… Ты серьёзно? Мы с Яром едва откачали тебя в самый последний момент. Больше так не делай – понятно?
–Постараюсь… – в ответ она в очередной раз неконтролируемо поморщилась.– Нам нужно выспаться. Мы обе давно нормально не спали. Этой ночью будет выставлен двойной конвой. В первую половину ночи нести вахту поставим тебя и Бума. Этот парень из безопасных… Во вторую половину ночи на вахту выйду я и… Вывод.
–Лучше бери Нэцкэ. Она послабее. Вывод хотя и толковый, всё же…
–Да, ты права.
Я задумалась: мы что, за спинами у остальных, сами того не осознавая, образовали союз? Хотя, если задуматься, это логично. Сладкий ведь вслух сказал о том, что я на стороне Дикой, что равняется тому, что Дикая на моей стороне. Мы вдвоём уже давно стоим бок о бок, так что это ни для кого не новость, но вот что по остальным? Я посмотрела в сторону Яра с Выводом, затем в сторону Сладкого с Эффектом, увидела, как Нэцкэ что-то передаёт Абракадабре. Кто из них с кем и на что способен, если вдруг кому-то сорвёт резьбу? Ведь не станут же эти люди – мы не станем!– убивать друг друга? Ради чего? Чтобы нас, якобы, “забрали” или “выпустили” отсюда? Кто это сделает? И кто вообще всё это делает? С какой целью?..
Сидящий с противоположной стороны костра Дефакто неожиданно, без привычного предупреждения, вдруг начал читать вслух поэзию, хотя, кажется, очередь была не его. В больших круглых очках, скрывающих его глаза, играло отблесками пламя костра:
<…вырезано…>
–Туманы здесь, наверное, бывают часто? -
спросила я.– Практически всегда.
Туманы, знаете ли, всё равно что праздник
начала нового, но древнего конца.
Когда туманы разливают небеса между землёй и небом,
на полотне над головой совсем не видно звёзд -
это затем, чтоб человек, который в прошлом был,
а в будующем не был,
не видел, как звезда его сорвётся в свой единственный полёт.
–А что бывает, если не сорвётся?
А что если звезда лишь задрожит?
–Что ж, это точно не потушит солнце,
только одна звезда продолжит жить.
–Продолжит жить, но свет дрожать-то будет.
Зачем сиянье дрожи миру наблюдать?
Так пусть же лучше оборвётся, пусть погубит
себя, чтоб красоту небес не осквернять.
Мой собеседник ухмыльнулся еле слышно:
–Давно ли вы смотрели на ночные небеса?
Они ведь неизменны – на них вечно
все звёзды не сияют ровно, а сиянием дрожат.
Найдите мне одну звезду, что светит прямо,
что без изъянов дышит не мигнув и раз,
и я сорву её.– Зачем?– Чтоб задрожала.
Или чтоб свет её не осквернял неидеальных глаз.
–Вы очень против идеалов?
Изъяны ближе вам или, быть может, сам изъян и есть ваш идеал?
–О, люди… Вам бы лишь бы идеалы.
Они – ничто. Я всё сказал.
<…вырезано…> *Отрывок из произведения “Поэма О…”.
Как мы с Дикой договорились, так всё в лагере и организовалось: впервую половину ночи вахту на себя взяли я и Бум, вторая половина ночи перешла под надзор Дикой и Нэцкэ. Я не думала, что смогу заснуть и отдать караул оружия по факту одной Дикой, но усталость буквально опрокинула меня в глубокий сон.
В итоге я проснулась от чьего-то громкого вскрика.
Глава 9.
День 2.
Хмурый рассвет наступил и казалось, что оттенки сепии усилились. Но это я замечу позже. Прежде же, чем осознать, что я окончательно успела проснуться, я резко вскочила на ноги и уже спустя пять секунд стояла плечом к плечу с Дикой. В вытянутой правой руке она держала мачете. На земле валялись Парагрипп со Змееедом: первый лежал в позе зародыша и, сильно морщась, обеими руками держался за живот, второй лежал на спине с запрокинутой головой, распластаными в стороны руками и разбитым носом. Вскоре рядом с нами материализовался Яр, который успел первее меня поинтересоваться у Дикой, “что здесь происходит”.
–Предотвращается похищение оружия,– не пытаясь скрыть расстройства, смешанного со злостью, процедила Дикая.– От Змеееда ещё можно было ожидать подобного поведения, но от тебя,– она указала мачете в сторону медленно поднимающегося с четверенек Парагриппа.– О тебе я была лучшего мнения.
Парень начал выдавать ответ рваными кусками, процеживая каждое предложение сквозь зубы:
–Ты отлично стреляешь… Змееед прав: если лук со стрелами достанутся тебе – все, кто окажется в противоположной группе, будут покойниками. Ты просто перестреляешь нас издалека, пока мы на тебя с ножами и булавами бежать будем…
–А вы будете на меня бежать?– от силы хладнокровного спокойствия, с которым Дикая произнесла этот вопрос, даже по моей коже пробежал неподдельный холод.
Парагрипп запнулся:
–Я просто хочу жить…
–Не ты один,– она продолжила добивать парня своей хладнокровностью.
–Парни, вы с ума сошли?– подала голос Нэцкэ, явно плохо несшая вахту этой ночью: явидела, как она проснулась на несколько секунд позже меня – дремала, облокотившись спиной о дерево.– Вы хотели присвоить себе оружие, чтобы иметь преимущество перед нами?
–Не перед вами, идиоты!– голос Змеееда, только поднявшегося на ноги, прозвучал с рычащими гортанными звуками.– Перед ними,– его палец вдруг устремился в сторону, в которой стояли я с Дикой. Не ожидая такого поворота, я растерялась:
–А я-то тут при чём?..– В ответ на этот мой неотконтролированный всполох Дикая мгновенно одарила меня колючим взглядом.– В смысле… – Я запнулась.– Ладно тебя волнует Дикая: вы давно знакомы, у вас могут быть старые “тёрки”…
–Не корчь из себя саму невинность, новенькая!– Змеееда отчётливо распирало всё больше.– Вы спелись, и все, кто не слеп, в курсе этого! Мы с Парагриппом прекрасно видели, как вы вдвоём шептались перед отбоем, после чего вы же назначили ночную стражу: вкаждой из двух партий ночных часовых была одна из вас! И все промолчали, никто даже не посмел пискнуть против вас, потому что все здесь жалкие трусы!– В этот момент пылающий взгляд оратора переметнулся с меня на Дикую.– Боятся того, что ты изгонишь, отвергнешь, казнишь, ведь все за тебя… Но вот лови новость: мы больше не в Паддоке и больше не зависим от твоей охоты! Мы больше не должны подчиняться тебе…
–А свой моральный долг перед ней ты обнуляешь – я так тебя понимаю?– перебила парня я.– Всё это время Дикая жизнью своей рисковала в Тёмном лесу, чтобы ты оставался жив да сыт.
–Я её об этом не просил – это был её личный выбор!
–Змееед, ты уже перегибаешь палку… – Парагрипп резко положил руку на плечо сорвавшегося товарища.– Мы благодарны тебе, Дикая. Но наша благодарность тебе нас не спасёт.
