Их было всего пятеро, но, по словам Металлов, которые я едва могла расслышать несмотря на то, что они, судя по их мимике, говорили достаточно громко, в лесу скрывалось ещё около пяти десятков человек. Как они смогли бесшумно не просто найти, но догнать нас, я не понимала – ведь у Металлов чуткий слух! Однако Франций вскоре разъяснила эту загадку одним простым словосочетанием: “Мимикрирующие планолёты”.
Когда я поднялась на ноги, мой слух уже практически полностью восстановился – от жуткого звона в ушах остался лишь едва различимый перелив колокольчика.
–Мы не боимся оружия,– вдруг произнёс стоящий всего в ста метрах от нас с Платиной Золото.
Только в этот момент я обратила внимание на оружие в руках ликторов. Кажется, до этого момента я ещё не до конца осознавала, что на нас действительно напали. И сделали это совершенно обыкновенные люди, знающие, что они выступают против самих Металлов. Что-то здесь было не так…
Я не успела додумать эту мысль. Стоящий впереди остальных ликтор отрывисто произнёс в ответ Золоту: “Мы прекрасно знаем, кто вы такие”,– и в следующую секунду, вместо того, чтобы выстрелить в собеседника, внезапно произвёл выстрел в сторону. Сначала я подумала, что пуля полетела в Платину, потому что он неестественно покосился в мою сторону и вытянул вбок руку, на которой сразу же выступила кровь.
Он не принял пулю на себя, но изменил её траекторию. Не измени он её, возможно, пуля прошла бы через меня или застряла во мне. Вместо этого она лишь поцарапала меня. Как оказалось позже – весьма серьёзно.
Думая, что отбил предназначенную мне пулю, Платина резко бросился куда-то в сторону, и остальные Металлы тоже в одну секунду исчезли из нашего поля зрения.
Они передвигались словно привидения, силуэты их теней неестественно размывались среди стволов деревьев, погруженных в ночную тьму… Это выглядело жутко и завораживающе одновременно. Мы словно находились в оцеплении мифических существ и их теней, имеющих собственную волю.
Мы – все те, кто к Металлам не принадлежал – стояли у костра и содрогались от людских криков, и стенаний, доносящихся до наших ушей из разных частей чёрного леса, окружающего нас со всех сторон неподвижными изваяниями, врезающимися прямо в безжалостно немое небесное полотно. Особенно жутко стало в момент, когда чей-то крик раздался всего в десяти метрах впереди нас. Настолько жутко, что я не заметила, как у меня начали подкашиваться ноги. Возможно я бы поняла, что падаю самостоятельно, если бы мне не помогли упасть: сзади меня кто-то схватил за плечо и уже в следующую секунду я больно врезалась коленями в твёрдую землю. Стоящие передо мной люди успели лишь ахнуть и отстраниться на шаг назад.
В следующее мгновение Металлы вынырнули из леса и выросли у костра, словно дýхи, вызванные из потустороннего мира стуком моих коленей.
–Не делай этого,– не своим, устрашающе диким голосом потребовал Платина у кого-то, стоящего за моей спиной.
–Не стоило нас бросать,– прозвучал женский голос у меня над головой, и я сразу же с ужасом поняла, что он принадлежит Ртути. В этот же момент периферическим зрением я заметила белый силуэт – альбинос стоял всего в шаге от удерживающей меня за волосы Ртути.
Прежде чем кто-либо успел бы что-то предпринять и это что-то стоило бы мне жизни, я резким рывком выхватила из ножен свой кинжал, и полоснула им по своим волосам. В руке ошарашенной подобным поворотом событий Ртути, изначально благоразумно вставшей от меня на достаточном расстоянии, чтобы я не смогла до неё дотянуться одним выпадом, осталось около десяти сантиметров моих густых волос – они тугим чёрным полотном были накручены на её изящное белоснежное предплечье.
Упав на спину, я оперлась на локти и уже хотела попятиться назад, но этот момент стал своеобразным знаком действия для обеих сторон. Потасовка вспыхнула сию же секунду: очевидно Металлы не добили ликторов в лесу и теперь выстрелы огненными стрелами полетели в нашу сторону. Люди попадали на землю, Металлы бросились на Металлов. Изначально Ртуть ринулась на меня, но кто-то сбил её с ног, после чего, совершенно не понимая, что делаю, я стремглав, на одном лишь выбросе адреналина, бросилась в лес – в противоположную от обстрела сторону.
Я уже подозревала, что ранена. На бегу приложив руку к жгущему под рёбрами месту, я зашипела и сразу же до боли сжала губы: достаточно было и того, что я напролом неслась через труднопроходимый ночной лес, с диким треском ломая вырастающие на моём пути кусты и ветки, и поднимая в округе такой шум, что любой желающий найти меня, будь это даже слепой снайпер, смог бы это сделать не обращаясь за помощью к зрению.
Не знаю, сколько бы я ещё неслась в неизвестном направлении, когда бы остановилась и обнаружила, что звуки стрельбы за моей спиной стихли, а я сама заблудилась. Возможно, я бы уже скоро поняла, что углубилась в лес слишком далеко и что это даже опаснее, чем пулевое ранение. Но я не успела этого понять.
Увидев слева от себя, примерно в двухстах метрах, два светлых силуэта и без сомнений распознав в них Свинца с Ртутью, поняв, что они бегут параллельно моей траектории, я лишь успела ощутить всем своим естеством колючий ужас – зачаток паники,– а уже в следующую секунду взвыла от неожиданно окатившего меня, ошарашивающего холода и резкого провала. Я успела вскрикнуть всего один раз, и этот крик продлился не дольше трёх секунд, по истечению которых я с головой погрузилась в ледяную воду. Я даже не успела осознать, что провалилась в болото: ужас сковал меня изнутри, заставил стиснуть зубы и изо всех сил зажмурить глаза. Ещё большáя темнота, чем сама ночь, покрыла меня с головой. На поверхности оставалась только правая рука по локоть, она хаотично цеплялась за воздух в поисках опоры, но абсолютно ничего не находила. Каждая последующая секунда моей бессмысленной борьбы, с которой можно сравнить борьбу угодившей в смолу пчелы, стоила мне сантиметра руки – меня ужасающе быстро засасывало куда-то вниз, в буквально уходящую из-под моих ног глубину…
Ощутив болезненное покалывание в руке, истерически болтающейся над уверенно поглощающей меня водной поверхностью, я решила, что на меня напал сухопутный зверь, что он, возможно, укусил меня или даже откусил часть моей ладони: мою конечность пронзил безжалостный огонь.
***
Даже когда меня опасно резко выдернули из трясины, я и тогда не поняла, что горечь исходит от теплоты тела спасшего меня человека.
Это был Золото. Мне казалось, будто он горит изнутри. Он сжимал мои плечи, и жар его тела буквально обжигал мою кожу. Я смотрела в его огромные янтарные глаза, а он почему-то кричал на меня и то бил меня по плечам, то растирал их, зачем-то призывая меня дышать. Лишь когда он перевернул меня на бок и с силой врезал мне по спине, я разжала зубы и сделала глубокий, надрывный вдох, и наконец поняла, что, по-видимому из-за панической атаки либо из-за холода, вызвавшего у меня судороги, я только что чуть не задохнулась: до момента, когда Золото вернул меня в реальность ударом по спине, я, в буквальном смысле, не могла вспомнить, как дышать.
