—Думаю, почему все Металлы красивые.
—Все?— Открыв глаза, с непонятной интонацией переспросил Платина.
—Даже такие стервозные, как Ртуть и Свинец,— тихо выдохнула я.— Может быть только у красивых людей есть клапан в сердце с необходимым зарядом адреналина?
—Человек трансформируется в течение месяца после обращения в Металл. К концу месяца он становится эталоном человеческой красоты и даже его пот пахнет фиалками.
—Ты пахнешь фиалками?— Ухмыльнулась я.
—Образно.
—Классно,— выдохнула я, после чего перестала улыбаться.— Вообще, я о другом хотела спросить. Уже восемь часов, а утро всё еще не наступило. Я бы даже сказала, что сейчас глубокая ночь. Может быть мои часы неисправны?
—Мы на севере Ристалища и скоро начало осени. В этой части тайги полгода отведено на ночь, так что дней не будет до весны…
Не вылезая из спального мешка, мы позавтракали колотыми орехами, каждый из которых был размером с мой кулак, и продолжили спать, словно уставшие тюлени. Точнее не продолжили, а продолжила.
Когда я в очередной раз проснулась, на небе уже вовсю светила луна, заливая наше укрытие своим холодным светом. Платина сидел на краю гнезда и, свесив ноги вниз, вглядывался в сторону обелиска. Поднявшись, я села рядом с ним, однако ноги не стала свешивать в обрыв, поджав их в позу лотоса, подсознательно опасаясь спускать свои конечности со столь внушительной высоты.
—Как Блуждающие попали в Ристалище, если Дилениум отделен от континента, на котором обитают зараженные?— Продолжила незаконченную для себя тему я.
—Мы на континенте.
—Что?!— Едва не прокричала я.
—Тише, нас могут услышать.
—Кто?— Едва уловимо спросила я, заметив сосредоточенный взгляд Платины, направленный в лес, находящийся у подножья обелиска.
—Бо́льшая половина участников уже достигла финиша. Рассредоточившись по тайге, они затаились друг от друга. Ближайший к нам участник пятнадцать минут назад прошел под нашим деревом и сейчас забрался под густую ель, расположенную в пяти метрах от той, под которой полтора часа назад скрылся еще один человек.— Ответил Платина, и я замерла, необоснованно боясь того, что слабый человеческий слух сможет уловить наши голоса.— Возвращаясь к вопросу о нашем местоположении,— спокойно продолжил Платина,— мы сейчас на полуострове, связанном с континентом тонкой линией суши. Здесь проводили опыты над мутирующей после катастрофы природой и пытались вывести инъекцию, способную подавить вирус в организме зараженного, но до сих пор ничего не вышло. Блуждающих не было на этом полуострове со времен их возникновения. Этому способствовала стена, возведенная на границе с континентом, но каким-то образом зараженные проникли в лабораторию Кар-Хара.
—Это плохо, да?— Прикусила нижнюю губу я, подсознательно зная ответ на поставленный мной вопрос, но Платина промолчал.
Глава 67
Я сидела с правого края гнезда и смотрела на звездное небо. Было шесть часов вечера, но об этом говорили только мои часы. Ночь отказывалась растворяться, так что я начала серьезно путаться во времени. Сама мысль о том, что я умудрилась дожить до двадцать девятого дня и завтра вечером состоится кульминация моего выживания, заставляла моё сердце стучать громче. За прошедший месяц в живых осталось всего двенадцать человек, неизвестным образом сумевших сохранить свои жизни. И я была одной из них. Даже с учетом того, что я неплохо потрудилась, чтобы дожить до середины турнира, если бы не лежавший сейчас за моей спиной Платина, я бы давно валялась под каким-нибудь кустом дикого шиповника.
Мои взъерошенные, неопрятные, присыпанные страхом мысли перебивали острые лучи мерцающих звёзд. Луны не было видно, но звёзды сегодня сияли как никогда упрямо. В полном молчании я просидела немногим дольше часа, прислушиваясь к ночным шорохам леса, когда Платина зашевелился за моей спиной и, спустя некоторое время, присел слева от меня.
—Безумно красиво,— вздохнула я, глядя в морозное небо, после чего пошевелила пальцами в варежках.— Дохренилиард звёзд…
—Сколько?!— Удивленно переспросил Платина, неожиданно широко улыбнувшись, что буквально заставило меня замереть. Я впервые видела его искреннюю улыбку так близко. Прежде он улыбался в Руднике с Золотом и Францием, но он еще ни разу не улыбался так лучезарно мне. Глядя в сияющие глаза Платины, я впервые растерялась в общении с ним. Слово «дохренилиард» принадлежало моему дяде, отчего сейчас мне казалось, будто я неосознанно позволила Платине заглянуть в тайный мир, принадлежащий только мне и Эльфрику.
—Эм…— Осеклась я, почувствовав, как к моему лицу приливает краска, а к горлу подступает комок.— М-много,— наконец выдавила я, после чего через силу оторвала от Металла взгляд.
—Запомню это слово,— всё еще улыбаясь, отозвался Платина, переведя свой взор на обелиск, над которым полярная звезда разрывалась от света.
Платина ровно дышал, приятно пах и от него словно исходила притягательная вибрация. Я закрыла глаза, чтобы насладиться этим чем-то мне неведомым, но вовремя решила их распахнуть, после чего сделала вид, словно просто захотела проморгаться, хотя, наверняка, мой напарник не обратил на это никакого внимания.
—Что будет завтра?— Решила отвлечься я и это сработало — Платина перестал улыбаться, отчего звёзды вдруг словно стали светить тусклее.
—Завтра мы вернемся в Кар-Хар,— спокойно ответил Металл, но я знала, что за этим спокойствием скрывается напряжение. Он переживал не за себя — он выживет в любой мясорубке. Тот факт, что он переживает за меня, заставлял моё подсознание вытягиваться в струнку, но я никак не могла понять, почему это так сильно меня волнует.
Капсулы могли появиться в любой момент, отчего мне с еще большим трудом удавалось переносить ограниченную свободу движений. Каждые пять минут я ловила себя на том, что безжалостно грызу отросшие ногти, после чего мысленно отчитывала себя за вредную привычку. Накануне финала я так и не смогла сомкнуть глаз, и даже после спать совершенно не хотелось. Я переживала о том, что мы находимся слишком далеко от капсул, но Платина уверял меня, что нам всё еще рано высовываться, после чего добавлял, что мы выдвинемся к обелиску лишь после того, как выгравированное на нем слово «ФИНИШ» начнет светиться.
Надобности собирать рюкзак не было — мы решили оставить все вещи в гнезде, поэтому я сидела, поджав коленки к груди и, кусая ногти, наблюдала за серым обелиском около трех часов к ряду, но ничего не происходило. Казалось, будто всё вокруг замерло и даже звёзды больше не светят своим привычным пульсирующим светом — они просто прилипли к темному полотну и застыли.
Часы показывали двадцать минут девятого и тот факт, что сутки должны были закончиться меньше чем через четыре часа, начинал играть на моих нервах.
Платина дернулся с места прежде, чем я успела отреагировать на произошедшее. Только когда он обхватил меня за талию, я увидела, как буква «Ф» на обелиске начинает светиться иссиня-белым светом. Мы резко слетели вниз, но я не боялась падения. Единственное, чего я боялась — это того, что ждет меня у места, к которому мы мчимся.
