В следующее мгновение Финн сделал неожиданно резкий рывок.
Рейн услышала глуховатый щелчок – кость встала на место.
При этом Ник не проронил ни звука, хотя от боли у него выступила испарина на лбу и верхней губе.
Она сгорала от желания промокнуть этот пот, причем сделать это с почти материнской нежностью…
На спинке стула висела сине-зеленая просторная рубашка, которую Рейн помогла надеть на Ника. Она по-прежнему избегала его взгляда, да и он, видимо, тоже.
Затем он одной рукой заправил рубашку в брюки, а Финн сделал перевязь из хлопчатобумажной ткани.
Когда первая помощь была оказана, Финн сказал своему пациенту:
– Теперь расслабься и приляг. – Потом он подмигнул Рейн и добавил: – Может быть, это единственный раз, когда я даю указания своему патрону.
Ник, однако, сел в одно из глубоких кресел и недовольно буркнул:
– Так мне гораздо удобнее.
Ах, неблагодарный, – вкрадчиво упрекнул Финн и сунул ему в руку пару таблеток: – В ближайшие два дня тебе непременно нужно принимать обезболивающее. Думаю, когда эти две таблетки подействуют, тебе все-таки следует лечь. – Он улыбнулся Рейн: – Тем временем я сварю кофе, и вы расскажете мне, что же произошло.
Ее горло перехватил спазм. Она с трудом сглотнула и ответила:
– Я еще не поблагодарила тебя…
– Не стоит об этом, – отмахнулся Финн.
– Но ты фактически спас Ника.
– Нет, это ты его спасла. Если бы ты не вцепилась в него мертвой хваткой, его бы унес поток. Ты проявила выдержку.
– Но я бы никогда не смогла вытащить его. Твое появление – просто чудо…
– О Боже, дай мне силы, – еле слышно проговорил Ник. – Как раз мне следовало бы благодарить вас обоих. И я готов начать, лишь только окончательно оформится ваше Общество Взаимного Благодарения.
Напряженность была взорвана громким хохотом.
Потом они сидели и пили кофе.
– Кто-нибудь наконец расскажет мне, как все произошло? – нарушил молчание Финн.
Ник нехотя начал:
– Мы планировали съездить верхом на лошадях на озеро Саскис, и поэтому я отправился к чете Дуди взять напрокат пару гнедых. Рейн пошла прогуляться. Когда я возвращался назад, то заметил, что она пытается перебраться через ручей. Но старый мостик вот уже лет сто как прогнил… Зная это, я ее окликнул…
Неужели Ник действительно подумал, что она просто прогуливалась? Нет, конечно же, нет! Должно быть, он догадался, куда она так рвалась…
– …но было слишком поздно, – продолжал Ник. – Да, теперь самое время кому-нибудь из вас отвести лошадей обратно на ферму.
Финн поднялся.
– Намек понял. Хотя должен заметить: если бы вы следовали правилу всех новобрачных и подольше оставались в кровати, этого делать бы не пришлось. – Он ловко уклонился от полетевшей в него диванной подушечки. – Несмотря на то что ты хорохоришься, еще могут проявиться последствия шока, поэтому вам обоим следует отдохнуть. Это предписание врача.
Когда за ним закрылась дверь, в гостиной вновь установилась напряженная тишина. Долго выдержать это Рейн не могла.
– Ник, извини, – произнесла она хриплым голосом.
– За что? – Он даже не взглянул в ее сторону.
Из-за моей тупости ты чуть не лишился жизни.
– Мы оба чуть не погибли, – устало поправил он. – Господи, какое же отчаяние должно было толкнуть тебя на эти прогнившие бревна?! Это же сродни самоубийству!..
Нет! – резко выкрикнула она. – На такое я бы никогда не решилась! Я пыталась перебраться через ручей, потому что, понимаешь… – Она рассказала ему о парне на каноэ и, видя меняющееся выражение его лица, поспешно добавила: – Только ты ничего такого не подумай… У него девушка в Бангоре…
– Да, похоже, ты не задумываясь сбежала бы с любым, – угрюмо заключил Ник. – Должно быть, ты действительно сильно ненавидишь меня, если подвергаешь себя такому риску…
Что было ответить? Убеждать, что она не испытывает ненависти? Но ведь она заставляла себя ненавидеть Ника, всячески настраивала себя против него! Только близость смерти показала ей, сколь бесценна жизнь – особенно его жизнь! Выходит, не ненависть, а любовь? Да, любовь к нему сильнее всего!
– Нет, Ник, я…
Его губы были плотно сжаты, он отрицательно мотнул головой и с горечью произнес:
– Ты неоднократно повторяла мне: «Ненавижу!», а я просто отказывался верить твоим словам…
– Но я не испытываю ненависти к тебе…
– Какой смысл отрицать это, Рейн? Только потому, что ты думаешь, будто я спас тебе жизнь? В конце концов, если бы между нами все было хорошо, ты бы не рисковала, не спасалась бегством от меня… А сейчас, мне кажется, нам лучше отдохнуть. Пора последовать предписанию врача.
– Вероятно, ты прав: нам обоим следует отдохнуть, – согласилась она.
Вот и хорошо. Ты ложись здесь, в гостиной, поскольку тут теплее, а я пойду лягу в спальне.
Опешив от его столь неожиданного решения, она тупо наблюдала, как Ник удаляется в спальню и закрывает за собой дверь. Как же он должен презирать ее!
Укоры совести не давали ей покоя. Неужели между ними все настолько плохо? Неужели им остается лишь вражда?..
Рейн едва удержалась, чтобы не последовать за Ником, оправдаться перед ним, раскаяться.
Но было совершенно ясно: в данный момент он не нуждается в ее присутствии, тем более в раскаяниях…
В голове у Рейн все смешалось. Она ощутила себя никому не нужной и, забравшись в постель, долго не могла уснуть.
Рейн пробудилась, когда Финн уже вернулся. Он и Ник сидели у камина, о чем-то вполголоса переговариваясь. Перед ними была разложена еда, приготовленная раньше для пикника. Внезапный голод дал о себе знать, и Рейн, одевшись, подошла к ним.
Мужчины восприняли ее появление несколько настороженно.
– Можно? – Рейн потянулась к кусочку черного хлеба, затем к нарезанной ветчине.
Финн привстал.
– Принести вилку?
– Предполагается, что это пикник, не так ли? – непринужденно ответила она.
– Да, конечно.
– Тогда я предпочту брать пальцами, как остальные.
Воцарилась неловкая тишина. Финн спросил:
– Хорошо отдохнула?
– Как никогда… А тебе удалось беспрепятственно доставить лошадей?
– Да, все нормально. Я рассказал о происшествии, и миссис Дуди выразила сочувствие. Она приглашает навестить ее на днях.
Понимая, что что-то не так, Рейн перевела дыхание.
– Я ей очень признательна. Возможно, – она обратилась к Нику, – когда твое плечо заживет, мы могли бы…
