Зима пришла. А вместе с ней к нам на порог явился и некий Данте Торнхилл. Он, очевидно, был не таким беспомощным, как Лив и Кей, но всё равно: что мне – не нам – делать дальше?
Глава 9
В день, когда я привела Данте к нам домой, Лив сначала даже не заметила этого. Это открыло мне глаза на нашу беспечность. Именно после этого мы выработали систему знаков и перестраховок на моменты отходов кого-то из нас за пределы дома, и на моменты наших возвращений домой. Но тогда мы только начинали своё обучение по курсу выживания, так что Лив, спокойно валяясь на диване в гостиной, даже глазом не повела, услышав мои шаги в коридоре.
–Где Кей?– поняв, что сестра в гостиной комнате находится одна, немного напряглась я.
–Спит в своей кровати. Полчаса ревел, еле заткнулся… – она не успела договорить: увидев гостя, стоящего за моей спиной, мгновенно вскочила с дивана и отпрыгнула в противоположную сторону.– Кто это?!– двенадцатилетняя Лив очень плохо скрывала свой страх, не то что сейчас.
Я обернулась через плечо, на котором висело подаренное мне трофейное ружьё, и, мимолётом посмотрев на парня, произнесла:
–Это Данте Торнхилл… – попыталась начать представление я, но Лив сразу же перебила меня.
–Что он здесь делает?!– её голос теперь звучал не испуганно, но до предела напряжённо, словно я привела в дом не человека, а бродячего пса с незаметным на первый взгляд букетом хронических проблем.
–Он спас мне жизнь.
–И ты приволокла его сюда?!– напор девочки удивлял. Видимо, она быстро поняла, что почём в этой новой реальности.
–Он спас меня от трапперов,– уточнила я.
–Он сам может быть одним из них!
–Не может. Была Атака. Во время неё трапперы свалились – он устоял. Он как мы. Тоже Неуязвимый.
–У него оружие!
–У твоей сестры оно теперь тоже есть. Благодаря мне,– вдруг подал голос гость.
Повисла тишина в десять секунд, пережив которую Лив вновь решилась заговорить:
–Если он нас не убьёт, так объест,– игнорируя незнакомца, сестра смотрела прямо на меня.
Внезапно парень спустил со своего плеча мешковатый рюкзак и, нырнув в него рукой, вынул из него нечто блестящее. В следующую секунду жестяная банка полетела в сторону Лив. Странно, но ни я, ни сама Лив не испугались этого телодвижения. В результате Лив ловко словила двумя руками небольшую банку консервированной кукурузы.
–Угощайся,– непринуждённым тоном, в котором всё же просквозила нота безразличия по отношению к взвинченной собеседнице, добавил Торнхилл.
На этом церемония знакомства подошла к концу.
В этот же вечер я подстриглась. И выкрасила волосы в бордовый цвет. Не хотела, чтобы мои волосы стали украшением, да ещё и натуральным, на шее очередного охотника за артефактами.
Стриглась я самостоятельно, в ванной наверху, взяв в помощь только несколько свечей для хорошего освещения, набор ножниц и один из модных журналов Доди. Отец говорил, что Доди была парикмахером от природы. Не знаю, что он имел ввиду, но парикмахерских инструментов, журналов и профессиональных красок для волос в закромах Доди было даже больше, чем обуви в её гардеробе. В коллекции её тюбитированной краски для волос больше всего, отчего-то, было бордово-красных тюбиков – целых пятьдесят единиц – и даже имелось двадцать с лишним тюбиков облюбованного Лив фиолетового цвета. Пялясь в модный журнал с подробной инструкцией реализации выбранной мной стрижки и вертясь вокруг зеркала в ванной, я в итоге разбросала свои остриженные тёмные волосы по полу и раковине, но всё же смогла сотворить чудо и смастерить на своей голове нечто наподобие популярной в прекрасном прошлом панк-стрижки: под мальчика сзади, сверху густая шевелюра, спереди длинная чёлка, достающая до подбородка, изначально уложенная налево. После того, как я покрасила, вымыла, высушила и, наконец, по-новому уложила волосы, получилось совсем хорошо. Стала, конечно, походить на парня, и всё же вышло почти что даже красиво. Может быть я тоже парикмахер от природы? Однажды в детстве я садовыми ножницами случайно отстригла Лив сантиметров пять от её хвоста – родители тогда не оценили моего возможного таланта парикмахера. Может быть потому он с тех пор никак и не проявлялся, однако после обретения мной новой причёски он стал как будто бы очевиден.
Лив понравился мой новый образ. Данте он понравился тоже. Но его мнением на любой счёт я ещё долгое время пренебрегала.
Мы стали жить вместе. Трое Киттриджей под одной крышей с одним Торнхиллом. Сначала я думала, что он куда-нибудь уйдёт, но он оставался с нами изо дня в день, из недели в неделю, из месяца в месяц. Первые месяцы я относилась к нему достаточно прохладно, даже несмотря на то, что он, вроде как, пытался наладить со мной связь больше, чем с Лив, воспринимающей его присутствие в нашем доме ещё более отталкивающе. Но он очень легко нашёл общий язык с малышом Кеем, а вскоре ещё подогнал нам рации – словил частные волны местных трапперов и зациклил их таким образом, чтобы наши рации не могли быть замечены и не могли передавать обратную связь. Он оказался инженером (не успевшим закончить университет), но это было отнюдь не единственное достоинство, которым он обладал.
Если задуматься, тогда станет ясным, что ту первую, самую страшную для нас зиму, мы пережили именно благодаря тому, что к нам прибился Данте. С напарником, прикрывающим тыл, и огнестрельным оружием в руках мне стало спокойнее брать дальние дистанции во время вылазок в город или лес, которые мы стали совершать благодаря раздобытым Данте лыжам, поверхностные следы от которых заметались снегом гораздо лучше, чем глубокие следы от ног. В середине декабря именно Данте не просто раздобыл в городе портативный генератор, но заставил его работать от солнечных батарей, которые мы позже вместе установили и замаскировали под торцом дома. Вначале эти батареи оказались заполненными с летних времён, так что у нас появилось тепло и немного света, благодаря чему мы могли себе позволить комфортную, то есть сухую, освещённую и немёрзнущую жизнь на подвальном этаже. В конце февраля Данте уговорил меня выбраться в город и в том походе мы обогатились, вскрыв тайник с залежами патронов в подвале какого-то старика, по-видимому бывшего до Первой Атаки охотником.
С каждым новым успехом Данте мне становилось всё сложнее придерживаться прохладной политики по отношению к его персоне. Он обеспечил нас оружием, теплом, лыжами, патронами и, самое главное, благодаря его рациям мы стали более защищёнными перед местными коалициями трапперов. А с учётом того, что бóльшую часть времени с Данте проводила именно я, совершенно естественно, что уже к началу весны мы, даже несмотря на мою незаинтересованность, начали понемногу сближаться: больше доверять друг другу, больше рассказывать о себе, в принципе больше разговаривать. Оказалось, что Данте Неуязвимый потому что как и я был рождён под знаком водолея: яродилась двадцать первого января, а он семнадцатого февраля. И старше меня он оказался лишь на два года, хотя и выглядел явно постарше своего реального возраста.
