–Твои бордовые волосы очень даже красивые,– вдруг пробурчал мальчик.– Пусть ты и похожа на парня, зато чёлка зачётная.
–Правда? Ну спасибо. А вот я тебя стригу так себе, так и знай.
По сильно приподнявшимся ушам мальчика я поняла, что он заулыбался. Уши у него были точь-в-точь как у Доди – маленькие и аккуратные, не то что у нашего отца. Хорошо, что мне тоже повезло не унаследовать отцовские уши.
Спать я улеглась рядом с Кеем. Когда Конан подошел к костру, чтобы забрать свою опустошенную фляжку, я по примеру брата притворилась спящей, но через незаметно приподнятые ресницы наблюдала за тем, как прежде чем отойти от огня, Данн с полминуты сверлил меня напряжённым взглядом. При этом выражение его лица было странным. Как будто он пытался просканировать меня насквозь, но сделать это у него никак не получалось, что в результате заставляло его хмуриться.
…Ночь была звёздная, тёплая и спокойная. В этот раз мне ничего не снилось.
Глава 21
Все в лагере проснулись от Атаки: кто-то от нестерпимой боли, кто-то от громких криков. Впрочем, в этот раз Атаку Уязвимые перенесли относительно спокойно: утрапперов в распоряжении были действенные артефакты, у Талии в доступе были более-менее надёжные мы.
Рассвет только вступал в свою силу, но по ясному небу уже можно было предугадать безоблачность грядущего дня. Перепроверив рану и общее состояние Рейнджера, и убедившись в том, что раненый уже готов к самостоятельному передвижению, я позавтракала чаем с обжаренными Талией и Лив грибами вперемешку с остатками от куропатки, и принялась собираться: забрала у Кея его рюкзак, вернула ему шнурки от его ботинок, из которых накануне планировала смастерить смехотворные силки. При сборах я заметила, как Конан с Айзеком активно обсуждают что-то в стороне от отряда, при этом постоянно бросая неоднозначные взгляды в мою сторону: Конан – заинтересованный, Айзек – напряженный. Мне это не понравилось, из-за чего я принялась в сотый раз прокручивать в голове историю этих парней: два брата (во что было несложно поверить благодаря их некоторой внешней схожести) бродят по опасным окрестностям вместо того, чтобы спокойно себе отсиживаться в безопасной крепости, ищут Неуязвимых для пополнения численности населения города… Можно ведь в такое поверить, если очень сильно желать для себя хеппи-энда?
Мы вышли около шести часов утра, когда пение птиц уже залило всё пространство леса, из-за чего Лив снова начала чувствовать достаточный дискомфорт, чтобы он мог прослеживаться со стороны: плечи сильно опущены, смотрит только под ноги, брови то сильно поднимаются, то чрезмерно сильно хмурятся, обе руки сжаты в кулаки. Я уже хотела нагнать её и попытаться хотя бы немного снять её напряжение непринуждённым разговором, когда сама стала мишенью “нагонания”. Наша шеренга растянулась на большое расстояние – все шли свободно, отрываясь друг от друга на несколько метров – поэтому мне показалось странным, что я не заметила, как ко мне сзади подошел Конан. Сравнявшись с моим правым плечом, он заговорил непринужденным тоном:
–Четверо Неуязвимых, шестеро трапперов и одна Уязвимая. Непростую команду ты вокруг себя собрала.
–Ты забыл про двух продвинутых.
–Продвинутые? Таким термином пользуются трапперы. Он смешон. Забери у нас оружие, и мы больше никакие не продвинутые. Получается, что продвинутым тебя обозначает наличие оружия последнего поколения. То есть продвинутыми могут быть все, в чьих руках оно находится: Неуязвимые, Уязвимые, трапперы. Предпочитаю называть вещи своими именами. Я просто Неуязвимый. Как и ты.
–Просто Неуязвимый,– ухмыльнулась я.– И много вас таких, продвинутых-просто-Неуязвимых, бродящих по лесу в поисках новой крови для Подгорного города?
–Группы добровольцев, выходящих из города на поиски выживших, периодически создаются. Не все бродят на этой территории – многие предпочитают искать людей с другой стороны горы, по руинам павших городов, что зачастую показывает более высокий показатель положительного результата. Мы с Айзеком любим природу, так что этот лес, в месяц трапперской ярмарки – облюбованная нами локация. Обычно в своих поисках мы выходим из леса и проходим вглубь мелких городов, но в этот раз нам повезло: мы нашли вас, группа оказалась большой, так что мы возвращаемся в город.
–Ты упомянул о группах добровольцев, которые занимаются поисками выживших. Но вас с Айзеком всего двое…
–Мы – самая маленькая по составу группа. Обычно группа состоит минимум из пяти человек.
–И много таких групп?
–Достаточно,– ухмыльнувшись, он посмотрел мне в глаза, и я поняла, что он не хочет выдавать мне более глубокие подробности. Но я всё равно решила пробовать щупать дальше.
–И много ваши группы обычно находят выживших?
–Нет. Одного-двух, реже трёх человек могут привести за один раз. Чаще всего возвращаются в город с пустыми руками. И всё же бывает, что находят пригодных выживших.
–Пригодных?– мои брови поползли вверх.
–Пригодных для влияния в социум. Многие выжившие – сошедшие с ума люди, неспособные вернуться в социум.
–Да уж, за пределами вашего безопасного города живётся несладко,– криво улыбнулась я, едва сдержавшись от более серьёзного сарказма.
–До того, как оказаться в городе, я тоже прошёл непростой путь за его стенами. И знаешь что я могу сказать тебе с высоты своего опыта? Даже в городе идеально-сладкая жизнь не обитает.
Я немного помолчала. Заявлять, будто моя жизнь горше его жизни, было бы последней глупостью: тот факт, что он пережил не меньше херни, чем пережила я, был очевиден, а с учётом того, что он откровенно старше меня, этой херни на его пути может насчитаться даже больше.
–И много в вашем Подземном городе людей, живущих в грёзах о сладкой жизни?
–В Подгорном городе,– вновь ухмыльнулся мой собеседник, и я невольно бросила на него взгляд. Ухмылялся он, конечно, красиво, и может оттого раздражающе.– Город называется Подгорным, а не Подземным.
–Ну да. Он ведь под горой, а не под землёй,– недовольная собственной оговоркой или, может, улыбкой собеседника, сдвинула брови я.
–Жителей в городе около двухсот двадцати тысяч. Точный учёт ведёт городской совет, у них там каждый дышащий и прекращающий дышать на счету.
От сильного удивления я резко затормозила. Мои глаза округлились, предательски выдавая моё замешательство.
–Что?– остановившись, непонимающе посмотрел на меня сверху вниз Данн.
–Вас так много?– в моём голосе звучало волнение.
–Речь ведь идёт о городе, а не о посёлке.
–Да, но двести двадцать тысяч душ – это очень большой город,– я ещё сильнее натянула лямки рюкзака на своих плечах.
–А ты на какое число рассчитывала?
–Не знаю… Пара десятков тысяч, но точно не сотен тысяч выживших.
–Удивление хотя бы приятное?
