–Ты сегодня самый частый гость, но при этом самый непьющий! Что тебе налить, друг мой?
Я не услышала, что Конан ответил ему – в зале стоял слишком сильный шум. Но выглядывая из-за шторы я смогла наблюдать, как Байярд отводит Конана в противоположную часть зала. В этот момент я могла бы попробовать ускользнуть, но это было слишком опасно. Конан занял тот же столик, за которым я только что не докурила сигарету. Вот ведь!..
Штора внезапно отодвинулась с противоположной стороны и сразу же резко опустилась – в комнату проник Хуффи. От неожиданности я подпрыгнула на месте. Хуффи что-то начал говорить мне на языке жестов, но я ничего не понимала. В итоге я решила угадать:
–Не выдадите меня?
В ответ Хуффи положительно закивал головой и указал мне на одно из двух кресел-мешков, обтянутых чёрным сукном, после чего так же быстро растворился с другой стороны шторы, как очутился по эту её сторону. Видимо мне только что предложили расположиться здесь и переждать опасность. Выдохнув, я опустилась в предложенное мне кресло. Всё равно столик Данна почти не просматривался из-за барной стойки.
Кресло оказалось удобным, хотя и низковатым – мои колени оказались почти на уровне моих глаз. Входя в стадию ожидания, я начала осматриваться.
Кажется, я очутилась в небольшой прямоугольной кладовой, размером три на пять метров, подсвеченной тускло-жёлтым светом, исходящим от одной-единственной голой лампочки, подвешенной на чёрном шнуре. Сильно выцветшие обои с принтом в серые звёздочки, скрывающиеся за причудливыми завитушками, местами были оборваны, местами свисали клочьями. Кроме двух чёрных кресел-мешков здесь больше ничего не было. Почти ничего. В стене справа я вдруг заметила отчётливый вырез с человеческий рост. Потайная дверь, спрятанная недостаточно хорошо. Должно быть, ход в подвал с запасами напитков.
Сделав ещё один тяжелый выдох, я разлеглась в своём кресле вытянув ноги вперёд, при этом едва не коснувшись ими противоположной стены, и начала гипнотизировать едва заметно мигающую, голую лампу. Интересно, надолго он сюда пришёл? Впрочем, я никуда не тороплюсь.
Глава 28
Обычно “Поющий Поэт” работал круглосуточно, но сегодня Байярд с чего-то вдруг решил прикрыть заведение, о чём заблаговременно предупредил своих громких сегодня посетителей. Спустя полчаса после этого заявления бар начал пустеть, а ещё через пятнадцать минут в зале остались только Байярд, Хуффи и… Конан. Словно по закону подлости, он, очевидно, решил уйти последним. Раздраженно фыркнув, я отошла от шторы и, вернувшись к своему креслу, рухнула в него. С терпением и усидчивостью у меня было всё более чем в порядке. Не без содействия этих своих качеств я и выжила в одичавших землях. Если нужно ещё подождать – не проблема, подожду, но он меня не выкурит из этой конуры. Не сегодня.
В зале раздались тяжёлые шаги. Я протянула руку вперёд и слегка приоткрыла штору таким образом, что наблюдать за барной стойкой не вставая с кресла мне было вполне удобно. Как я и предполагала, Конан подошёл к центру барной стойки, но вместо того, чтобы расплатиться с барменом, он занял барный стул.
–Тебя что-то беспокоит?– заметил Байярд.
–Джекки.
–Поссорились что ли? Из-за того, что наплёл тебе Рейнджер?
–Кажется, я по уши влюбился. И ошибся.– Конан с такой отчётливой горечью произнёс эти слова, что у меня вдруг запершило в горле. При этом я видела его лицо: на нём читалась досада. Что он имеет ввиду? Что ошибся во мне? Мне вдруг стало ещё больнее, чем было, хотя до сих пор я думала, что больнее от него мне быть уже не сможет. Сделав глоток виски из своего бокала, он вдруг продолжил говорить.– Твой друг был прав, когда говорил, что она слишком хороша для меня. Поэтому меня сейчас и взрывает изнутри. Представляю, как она при мне стоит рядом с кем-то получше меня, вроде этого псевдотраппера, и меня всего трясёт. Кажется, я не могу себя контролировать.
–Вам нужно поговорить,– вдруг утвердил Байярд, и я прикусила нижнюю губу: он ведь не выдаст меня?!
–Она меня избегает.
–Ну, знаешь, Подгорный город не целая планета – здесь достаточно тесное местечко, так что рано или поздно определённо столкнётесь.
–Спасибо за выпивку. И за разговор,– с этими словами Конан стукнул блестящей монетой по начищенной барной стойке и отправился к выходу.
Я поспешно прикрыла щель между стеной и шторой, и, запрокинув голову на кресло-мешок, продолжила слушать его шаги, и шаги Байярда, отправившегося закрывать дверь за последним посетителем… За предпоследним. Вскоре шаги одного человека начали приближаться к моему укрытию. Открыв штору настежь, Байярд посмотрел мне прямо в глаза:
–Ну и что ты творишь, Неуязвимая?
Мы сидели за барной стойкой и пили из больших граненых фужеров что-то не очень крепкое, но очень приятное. Какой-то прозрачно-розовый коктейль, изначально смешанный Байярдом в стальном термосе. Последние полчаса я рассказывала ему какие-то отрывки из своей жизни во временном отрезке от Первой Атаки до Подгорного города.
–…Я тогда сильно заболела. Была зима, третьи сутки беспрерывно валил крупный снег, наш дом завалило по самую крышу. Думала, что умру. Боялась, что Лив не сможет вынести моё тело из дома, а если и сможет сделать это, так не сможет похоронить меня: ей пришлось бы зарыть меня в сугроб, а по весне, когда снег сошёл бы и земля оттаяла, копать для моего трупа приемлемую могилу. Но больше всего я боялась даже не этого. А того, что она с Кеем слишком сильно зависели от меня. Не могли добывать себе пропитание самостоятельно. Кей ещё был слишком мал для серьёзной охоты, Лив боялась леса, да и города она тоже начала опасаться после того, как однажды меня с ней чуть не поймала четырнадцатая коалиция. В тот год я полтора месяца провалялась с болящими ногами, но всё же смогла выкарабкаться. Думаю, помогла моя воля к жизни, напрямую связанная с ответственностью за младших брата с сестрой. Когда у меня спадала температура, чтобы развеселить их я играла с ними в карты или читала им вслух книги,– я с горечью ухмыльнулась,– заставляла их соревноваться со мной в скороговорках, чтобы тренировать их речь и заодно не сходить с ума бесконечно длинными зимними ночами. В середине той зимы мы придумали новую игру: выбирали тему для дискуссии, и каждый должен был суметь отстоять свою точку зрения, но победа должна была остаться только за одним. Лив сильно расстраивалась, когда проигрывала. Однажды её обыграл Кей. С тех пор она больше не играла с нами в эту игру.
–Тяжело тебе пришлось.
–Как и всем,– поджала губы я, после чего пригубила свой фужер.– А ты как попал в Подгорный город?
–С первыми волнами новоприбывших в первый год после Первой Атаки. В нашей группе было двадцать пять человек: двенадцать мужчин, восемь женщин и пятеро несовершеннолетних. Я лишился остатков своей семьи задолго до Первой Атаки, так что мне было проще чем многим потерявшим своих родных в вихре этого ужаса. В Подгорном бункере на первый взгляд было неплохо, особенно для Уязвимых, которые перестали испытывать сильную боль от Атак. Единственной проблемой для них стали дни криков.
