От этих воспоминаний меня затошнило. Как я могла проиграть такой, как она?.. Как Байрон мог проиграть такой, как она?.. Просто. Очень просто. До обидного саднения в груди просто…
–После этого инцидента я не могла тебя просто так отпустить, ведь я убедилась в том, что тебя, как и Байрона, слишком сложно, а может быть даже и невозможно контролировать, и, плюс ко всему, ты определённо точно находилась в положении. То, как ты искала Байрона, и то, как Байрон в Канаде метался без тебя, гарантировало мне в будущем серьёзные и непоправимые проблемы, которые ты сейчас, собственно, мне и преподнесла, каким-то чудом переждав пять лет в слепой для меня точке. Я уже тогда поняла, что раз ты пришла на порог дома моего сына даже зная о том, что он от тебя отрёкся, значит придёшь и во второй раз. И я не ошиблась. Да, девочка,– уверенно посмотрев в мои широко распахнутые глаза, Лурдес на одном выдохе выдала,– в тот вечер я приняла решение избавиться от тебя раз и навсегда. Я вызвала Ричарда из Канады, чтобы он убрал тебя с нашего пути ещё до рождения твоего ребёнка, но Ричард промахнулся. Он ни разу тебя не видел и потому дал осечку: он выследил тебя, но в итоге перепутал тебя с твоей подружкой, вроде как её звали Риной…
От переизбытка эмоций мне окончательно стало дурно. Кажется, в машине не хватало воздуха. Мне определённо точно стало трудно дышать… Кажется, я была на грани приступа удушья.
–Мы не знали, что Ричард ошибся, ведь он не удосужился проверить качество своей работы: пристрелил девчонку и спустя уже пару часов подлетал к канадской границе. Ты же вдруг испарилась, как будто тебя на самом деле не стало, и это, девочка моя, спасло и тебя, и тогда ещё только вынашиваемого тобой ребёнка. Возможно, ты шестым чувством почувствовала, что ради безопасности своего ребёнка тебе стоит остановиться и не лезть на мою территорию, возможно, причина в удачной для тебя случайности,– слегка выпятив нижнюю губу, невозмутимо предполагала Лурдес,– но на протяжении пяти лет ты для меня была мертва, а твоего ребёнка и вовсе не существовало. Как вдруг, три недели тому назад, я зашла в кабинет своего сына и увидела тебя сидящей в кресле напротив него. Я была настолько шокирована, что не смогла скрыть своего состояния, а уже спустя несколько часов выяснила, что Ричард, оказывается, промахнулся. Вы встретились. И я вновь увидела это – этот огонь в глазах Байрона, с какой страстью он на тебя смотрит. С лёгкостью оценив его одержимое состояние, я сразу поняла, что теперь он желает тебя даже больше, чем прежде, хотя я я до сих пор не подозревала, что желать кого-то настолько сильно в принципе возможно. Мне нужно было успеть заткнуть тебя до того, как вы с Байроном дошли бы до стадии обсуждения своих прошлых отношений, и я поняла, что Ричарду придётся прицелиться в тебя ещё раз, но на сей раз получше. Тогда я ещё не знала, родила ли ты в итоге ребёнка от Байрона или проявила благоразумие, и сделала аборт, но когда ты привела своего отпрыска на день рождения моей внучки… – глаза рассказчицы так резко потемнели от злости, а зрачки так сильно расширились, что я моментально почувствовала себя запутавшейся в паутине мухой, замершей в сантиметре от ядовитого жала паука.– Мне не нужен ещё один кандидат на престол Крайтона. Мне достаточно проблем с моим непокорным сыном, который оказался настолько несгибаемым, что я в итоге обрадовалась тому, что не добила его папашу, так как сын своего отца, заполучив власть в свои руки, отстранил меня от дел, и теперь только жизнь Эрнеста гарантирует для меня хотя бы мизерную финансовую независимость. Нет-нет-нет, мне вовсе не нужен незаконнорождённый внук от какой-то уличной девки. Ты же, приведя своего детёныша в моё гнездо, дала мне знак о том, что не отступишься, потому как до сих пор ты знала лишь легенды о богатстве Байрона, но здесь ты собственными глазами увидела мизерную часть этих несметных богатств: этот шикарный дом, дорогие автомобили, роскошные детские праздники – вот чего бы ты хотела для своего сына.
–Неправда… – я совершила попытку прервать её с целью переубедить, ведь в моей действительности мне были неинтересны деньги Байрона, но она не собиралась меня выслушивать.
–На дне рождения Геры, в момент, когда Байрон взял Берека за руку, я поняла, что он догадался о своём отцовстве. Я понимала, что повзрослевший Байрон не будет пытаться взять тебя нахрапом, как это было в вашей юношеской истории, завершившейся крахом. Чтобы не упустить тебя во второй раз он будет очень осторожен, а значит у меня в запасе было ещё несколько дней. На сей раз Ричард знал, как ты выглядишь, и потому не должен был промахнуться, но… Через четыре дня, когда Ричард тщательно подготовил почву, изучив расположение всевозможных камер видеонаблюдения рядом с твоим домом и расположение соседских окон, из твоего дома вышла женщина точь-в-точь в таком же плаще, который носила ты, примерно твоего роста, возможно лишь с чуть более короткими волосами твоего цвета. Он не видел её лица, но он был на сто процентов уверен в том, что та женщина – ты. Если бы он не был уверен, он бы не стрелял, как и в случае с Риной Шейн. Но той женщиной оказалась не ты, о чём мы узнали из новостей только к середине следующего дня. Вторая промашка с одной тобой. Уже две жизни потеряны, взамен одной твоей. Не находишь свою жизнь слишком дорогой?– её глаза вновь встретились с моими и, выждав несколько секунд, она вдруг улыбнулась.– А ты удачливая, верно? Люблю удачливых. С ними всегда веселее, чем с лузерами вроде твоей подружки Рины или этой учительницы Фокскасл. Одерживать победу над удачливыми вроде тебя или Пины всё равно что завоёвывать кубок кровью и потом, без помощи анаболиков.
Слова про кровь и пот меня мгновенно передёрнули, и мой взгляд вновь непроизвольно соскользнул с лица собеседницы на клатч, покоящийся у неё на коленях. Заметив блуждание моего взгляда, Лурдес вдруг выдала, тем самым подводя черту под своим рассказом и в принципе под нашей встречей:
–Оу, я не буду убивать тебя ядом, можешь не переживать. Цианид специально для меня, на случай открытия моей правды. Конечно, в этой жизни я не предвижу подобного развития событий, так как я хорошо оборонила все свои тылы, но перестраховаться никогда не помешает, верно? Нет, я не собираюсь гнить за решеткой – уж лучше проглотить пилюлю.
Что?.. Так значит она не собирается…
–Зачем Вы рассказали мне всё это?– мой голос прозвучал бесцветно, как мог бы прозвучать ворвавшийся в салон сквозняк.
–Это хороший вопрос,– одобрительно кивнула головой убийца.– Думаю, тебе может польстить тот факт, что ты только что стала единственным человеком на земле, без учёта меня и Ричарда, который теперь знает всю правду. По правде говоря, я рассказала тебе всё лишь по двум причинам. Во-первых, я желала сбросить груз со своей души, проговорить всю историю своей нестандартной жизни вслух, исповедаться, если можно так выразиться, ведь исповедь подразумевает собой облегчение для души, а мне после этого монолога и вправду полегчало. Надо же, стоило просто выговориться… – она сдвинула брови, но, прикусив нижнюю губу, в следующую секунду неожиданно задорно улыбнулась – столь резкие перепады настроения могли свидетельствовать о её возможном нестабильном психическом состоянии.– И ещё я хотела посмотреть на выражение твоего лица, когда ты узнаешь всё и даже больше. Честное слово, твоё потрясение меня очень сильно позабавило,– она вдруг посмотрела на свои роскошные наручные часы, циферблат которых был украшен красивыми камушками белоснежного цвета.– Что ж, к завтраку я сегодня всё-таки опоздаю, но ничего страшного. Скажу своему любимому сыну, что у меня был приём у какого-нибудь доктора, вызову в нём жалость к старушке-матери, может быть, он расщедрится и подарит мне новый бриллиант… – она смотрела на меня с непринуждённым задором, которое выглядело ещё более жутким, чем могла бы выглядеть сказанная в лоб угроза. И она понимала это. Я прекрасно знала, что она не просто отдаёт отчёт своим действиям, но ведёт тонкую, устрашающую своим мастерством психологическую игру.– Оу, да не переживай так, девочка!– продолжая улыбаться, она вдруг вскинула руки и затем вновь опустила их на свой клатч с ядом.– Может быть, ты не видишь этого из-за своего естественного страха передо мной, но я понимаю тебя как никто другой: ещё полчаса назад ты желала скрыть истинное происхождение своего ребёнка точно так же, как я желаю продолжать скрывать истинное происхождение своих детей. Но тебе повезло: яболее опытная, чем ты, и наши желания невообразимым образом совпали – я тоже желаю, чтобы никто и никогда не узнал правду о том, кто является отцом твоего ребёнка. Поэтому я тебе помогу,– перейдя на заговорческий тон, Лурдес слегка нагнулась ко мне, как танцующая в гипнотическом танце змея перед замершей жертвой.– Я уже начала тебе помогать. Мой непокорный мальчик, твой обожаемый Байрон, очень умён, но для тебя это не новость, верно? В глупого мужчину, каким бы он ни был красавцем, ты бы не влюбилась. Так вот, наш умный Байрон сумел раздобыть биологический материал твоего сына для проведения экспертизы на своё отцовство. Поздравляю, твой сын и вправду наследник миллионного состояния, но ты ведь это знала и без экспертизы, верно? Однако Байрон этого так и не узнает. Результаты теста я перехватила и подменила, так что не переживай, я обещаю тебе, что мой сын ни-ког-да не узнает, что твой ребёнок является и его ребёнком тоже. Ты ведь этого хотела? Я тебе помогла. Можешь сказать мне спасибо,– она выжидающе посмотрела на меня, но я окончательно онемела, и тогда она решила расшевелить меня более конкретным вопросом. Ощущение было такое, будто она тыкала бесчувственной палкой в живой муравейник.– Тереза, Вы понимаете, почему я выбрала именно Вас для своего рассказа?
