–Пока ещё не знаю… – успев вспотеть под палящими лучами гнетущего солнца, тяжело выдохнула я, после чего, нажав на педаль газа, поспешно направилась в сторону центральной улицы, на которой недавно видела вывеску с светящимися белоснежным неоном словами “Кошкин дом”.
***
За ресепшеном офиса “Кошкиного дома” стояла миловидная женщина лет тридцати пяти. Её короткое каре было слегка завито и окрашено в карамельный цвет, тёмно-голубые глаза были глубоко посажены и, казалось, светились приветливостью изнутри, а аккуратные очертания её слегка вздёрнутого вверх носика напоминали собой миниатюрную картофеленку. Нестандартная красота, зиждящаяся на минимуме косметики и максимуме улыбки. На подобных женщин приятно смотреть, как на согревающие, но не палящие лучи майского или сентябрьского солнца. Именно о подобных типажах женщин мужчины любят говорить, будто на них они любят жениться, в то время как их сексуальные фантазии в большинстве своём сводятся другому, более длинноногому и пышногрудому типу женщин.
–Добрый день,– первой поздоровалась женщина.– Чем я могу вам помочь?
Установив закрытую картонную коробку на выступ, выпирающий из ресепшена, предусмотренный специально для личных вещей посетителей, я бросила взгляд на бейдж своей собеседницы. На бейдже красивым фигурным шрифтом были выведены должность и имя: “Консультант Пенелопа Темплтон”.
–Пенелопа, верно?– вновь вернулась взглядом к глазам собеседницы я, на что женщина заулыбалась мне ещё более лучезарно.– Дело в том, что я не знаю, что с этим делать… – с этими словами я раскрыла крышку коробки.
–О, ужас! У вас трупик кошки!– моя собеседница сложила ладони лодочкой и прислонила их к своей груди.
–Да нет же,– почувствовав неловкость, я переступила с пяток на носки.– Это не трупик… Она ещё живая. Ей ещё можно помочь… – я попыталась встряхнуть коробкой, чтобы убедиться в том, что кошка ещё дышит, и она, вроде как, вздрогнула.
–Эту кошку сбила машина, а мы её подобрали,– раздался голос Берека откуда-то снизу, из-под коробки.
–Но у нас кошачий отель, не ветеренарная клиника!
–В таком случае, Вы не знаете адрес какой-нибудь ветеринарной клиники?
–Да.. Да, конечно знаю… Но единственная ветеринарная клиника в городе закрыта до конца месяца… Что же делать?!– женщина так сильно распереживалась, что, продолжая мять свои ладони, обошла ресепшн и, остановившись рядом со мной, буквально впилась взглядом в несчастное животное.– Ох-хох-хох… Я не знаю, чем могу вам помочь… Хотя… Мой свёкр в прошлом ветеринар и он как раз здесь! Думаю, он сможет осмотреть это несчастное животное… Пожалуйста, подождите на диване.
–Да, хорошо,– отозвалась я, уже перенося коробку на стеклянный журнальный столик, стоящий возле небольшого диванчика лаймового цвета. Когда консультант скрылась из вида в одном из двух коридоров, я посмотрела на Берека.– Я схожу за котятами, а ты пока присмотри за коробкой, хорошо?
–Не переживай, мама, я хорошо присмотрю за ней,– с этими словами парень положил свою маленькую ладошку поверх коробки и врезался в меня по-мужски уверенным взглядом. Всё-таки какой красивый мужчина из него вырастет – прям как его папаша станет.
Когда я вернулась в “Кошкин дом” с двумя котятами в руках, с содержимым моей коробки уже возился какой-то седовласый старик, а Берек, скрестив руки за спиной, внимательно наблюдал за каждым его движением.
–Это Ваш серьёзный молодой человек?– заулыбавшись морщинистыми губами, старик посмотрел на меня карими глазами, излучающими дружелюбие.
–Да,– сжато улыбнулась в ответ я, наблюдая за сосредоточенным и крайне серьёзным взглядом Берека.– И коробка моя. Что с этой кошкой? Её ещё можно спасти?
–К сожалению, с ней всё кончено,– старик пожал плечами.– Она даже не дышит. Я её прощупал: животное не чипировано, значит, скорее всего, бездомное, и котята, соответственно, тоже ничейные.
Опустив вырывающихся котят на пол, я, тяжело выдохнув, села на диван рядом с уже закрытой коробкой, как вдруг прямо передо мной вновь возникла Пенелопа Темплтон. Она протянула мне прозрачный стакан, до краёв заполненный шипучим напитком лимонного цвета и покрытый прохладительной испариной. Такой же стакан она протянула Береку, и тот, не дожидаясь моего разрешения, уверенно принял его обеими руками.
–На улице сейчас духота, тридцать два градуса, выпейте мой фирменный лимонад, он хорошо освежает,– улыбаясь, добавила женщина, прижав к своему животу бамбуковый поднос, на котором она принесла нам угощение.
–Спасибо,– отозвалась я и вслед за моей благодарностью послышалось громогласное “спасибо” со стороны Берека. Ухмыльнувшись тому, какой же у этого мальчика мелодичный и звонкий голосок, я пригубила свою порцию лимонада и едва не прослезилась от его живительной прохлады.
–Ммммм!..– Сладостно протянул Берек и, отпрянув от своего бокала, окинул меня радостным взглядом.
–Что, кайфометр зашкаливает?– ухмыльнулась я.
–Да он у меня сейчас просто треснет!– засмеялся мальчик, а вместе с ним засмеялись и все присутствующие.
–Кайфометр?– улыбаясь, удивлённым тоном переспросила Пенелопа.
–Кайфометр – это такой полезный прибор, который определяет уровень испытываемого вами кайфа,– продолжал светиться детской радостью Берек, как вдруг с гордостью добавил.– Его моя мама изобрела!
Вот так вот! И не нужно мне читать никакие заумные энциклопедии, чтобы быть способной изобрести кайфометр для своего сына! Он горд мной, а значит и я могу собой гордиться!
–У тебя на груди приколот значок школы имени Годдарда?– вдруг поинтересовалась Пенелопа.
–Да! Эта школа должна быть самой лучшей школой в мире. Моя мама выбрала для меня самую-самую классную школу. Правда, мам?
–Правда,– ухмыльнулась я, чувствуя, что теперь кайфометр начинает зашкаливать у меня. Берек часто откровенно гордился мной, но случаи, в которых он выражал гордость за меня столь объёмно в столь короткий промежуток времени, случались не так уж и часто. Поэтому сейчас, сжимая в руке прохладный стакан и смотря на жадно пьющего лимонад малолетнего гения, я едва не лопалась от счастья. Явно ведь не всякая мать может похвастаться благодарностью со стороны своего пятилетнего отпрыска, а я могу.
–Вы уже учитесь в этой школе?– на сей раз женщина обратилась ко мне, чем оборвала мои счастливые мысли.
–Нет, ещё не учимся. Только поступаем в сентябре.
–Вот ведь здорово!– наша собеседница отчего-то вдруг сжала поднос в своих руках ещё сильнее, и я подумала, что она восхитилась тем, что мой ребёнок смог поступить в школу для одарённых детей, но причина её счастья оказалась более прозаична.– Мой сын, Питер, тоже поступает в школу имени Годдарда в этом году! Эта школа набирает каждый год только по одному классу, а это значит, что наши дети определённо точно будут учиться вместе. Это поступление в столь престижное заведение такое волнительное событие!
