А фрейлины… На моё счастье, Астерия от них отказалась категорично и весьма однозначно.
И каждый день превратился в совершенно однообразную рутину. Даже праздничные приёмы не выбивались за эти рамки — не приносили мне никакого веселья. Скучно, нудно и… Необходимо. У меня, в отличие от Астер, никогда не было выбора. Хочу я участвовать или же нет не влияло ровным счётом ни на что — определяющим голосом оставалось желание Астер.
А всё, что могла выбрать я, так это книгу в библиотеке или оружие для очередной тренировки, но не более того. Ах, ну и, конечно же, цвет пряжи, из которой я могла вязать всё что угодно.
Забавно — я ведь верила, что с возрастом мне станет доступно больше.
Но вот прошло почти четыре года, а не изменилось ничего. Ни распорядок дня, ни отношения в семье… Разве что вежливая улыбка теперь получалась у меня так же хорошо, как некогда у Корнелии.
Я улыбнулась служанке и, бросив короткий взгляд на своё отражение, ободрительно кивнула служанке, разрешая впустить гостя. И ошарашенно замерла, глядя на вошедшего в комнату отца.
На моей памяти это первый раз, когда он сам пришёл ко мне, а не вызвал к себе в кабинет. Служанка, подчиняясь моему кивку, поспешила покинуть комнату, позволяя нам с отцом остаться наедине.
Справившись с волнением, я исполнила поистине безукоризненный поклон и подрагивающей рукой предложила сесть на диван.
Король покачал головой, отказываясь, и внимательно осмотрелся по сторонам, оценивая. И кивнул медленно, но с явным одобрением.
Я перевела дыхание, но волнение не стало меньше. Скорее наоборот — чем дольше отец молчал, тем сильнее становилась тревога.
— Дочь,— он наконец обратил свой взгляд на меня.— Как ты прекрасно знаешь, меньше чем через месяц состоится твоё тринадцатилетие.
— Да… Отец,— помедлив, кивнула.
— Портниха с платьями и костюмом для охоты прибудет завтра,— взгляд отца немного смягчился.— Выбери, что понравится.
— Для… Охоты?— неверяще переспросила я.
Магистр ведь совсем недавно, прошедшей осенью, рассказывал, что зверей становится меньше. Да и отец, за прошедшие со свадьбы Корнелии годы, охоту не устраивал. Да и подданные его, насколько я знаю, тоже.
— Твоё тринадцатилетие — важное событие,— отец задумчиво посмотрел на панно, изображающее охоту.— Особенное событие. Поэтому праздник будет пышнее, чем все прошедшие. Потому что этот день будет иметь значение для… Всей нашей семьи,— король скупо улыбнулся.
— Я…— растерялась в первую минуту и несколько запоздало, исполнила глубокий придворный поклон, склонив голову в знак уважения.— Сделаю всё возможное, чтобы Вас не подвести.
Отец не ответил. Лишь задумчиво кивнул и вышел из комнаты, оставляя меня в растерянности.
Я вздохнула, и невольно потёрла плечо — там где до сих пор красовалась бабочка.
— О, Арион. Вот за что мне всё это?
Глава 19
Перед праздником
Я с нетерпением смотрела на часы.
Завтра… Уже завтра мне будет тринадцать. Никогда не думала, что буду с таким нетерпением ждать именно этой цифры.
И, казалось, что ничего важного не случится. Мне по-прежнему недоступна магия, по-прежнему нет возможности покинуть замок и прогуляться хотя бы по столице, по-прежнему я не могу получить доступ к по-настоящему сложным книгам по истории, географии, травничеству…
Но подготовка к завтрашнему приёму длилась почти два месяца! Даже к юбилею отца подготовка занимала меньше времени. Но к тому же помимо бала с фуршетом, будет ещё и охота… Впервые со дня свадьбы Корнелии! Нет, я радовалась не самой охоте — это развлечение больше придётся по нраву Астер,— но тому факту, что она будет спустя столько лет. Что этот праздник будет действительно грандиознее многих предшествующих.
И то, что волновало меня больше всего — надежда, вызванная словами леди Гортензии, о том, что её дети возможно тоже прибудут. Корнелия и Терион — возможно тоже прибудут! Это наполняло моё сердце радостью и заставляло всё чаще с нетерпением поглядывать на часы, хотя время едва ли близилось к полднику.
Я с интересом читала книгу — выпрошенный под честное слово у магистра Виарно учебник истории, где рассказывалось о последней из войн и о том, почему сейчас богов осталось всего шесть.
После короткого стука, в комнату с поклоном зашёл слуга, и пригласил меня на ужин. Семейный ужин!
Неожиданно. И волнительно. Я совершенно не предполагала, что отец может организовать что-то подобное. От тёти Шонель или Лонесии… Разве что леди Гортензия могла бы, но мне казалось, что она ещё до обеда отбыла к себе домой.
Впрочем все эти мысли проскочили достаточно быстро — путь до обеденной залы был не так уж долог. Коротко выдохнув, я расправила складки на юбке и рассеянно кивнула слуге, услужливо приоткрывшему дверь. И шумно выдохнула, в растерянности глядя на Корнелию, которая держалась за локоть мужа.
Чуть позади них стоял довольный моей реакцией Лерион, не очень довольная тётя Шонель и особенно величественная на её фоне леди Гортензия.
Моя растерянность длилась пару секунд — непозволительно долго для принцессы. И вспомнив об этом, я исполнила грациозный, отточеный практически до совершенства придворный поклон. А выпрямившись, улыбнулась сестре с натренированной за те же годы вежливой улыбкой.
— Астерия?
Я даже не вздрогнула — привыкла уже за столько лет. А Корнелия явно растерялась, и в отличие от меня, она лицо не удержала. Или, может, и не старалась удержать? Всё же, мы в кругу семьи, и правила в этом случае не столь строги.
Чуть подумав, я склонила голову, обозначая согласный кивок, и улыбнулась чуть теплее, вызвав у старшей сестры вздох облегчения.
— Я уже думала, что ты за эти годы меня забыла.
Отпустив руку мужа, она в два шага оказалась рядом и, забыв про приличия, крепко меня обняла. Моя улыбка дрогнула — в последний раз так же крепко меня обнимала разве что Симона… Руки, не слушаясь меня, осторожно легли на спину сестры, приобнимая её в ответ.
— Ты так выросла,— отстранившись, Корнелия заглянула мне в глаза.— Мы теперь одного роста.
— Я всё ещё немного ниже,— я качнула головой, и сестра рассмеялась.
Дверь позади распахнулась, впуская аромат свежей травы.
— О, вы начали без меня!
Я резко обернулась, не веря своим ушам. Но позади в самом деле стоял и широко улыбался Терион, в дорожном, насквозь пропылённом костюме.
— Сын,— отец сурово посмотрел на него.— Неужто в своей академии ты совершенно забыл про все правила приличия?
Хотя смотрел король сурово, в голосе слышалась тщательно скрываемая радость. Мне даже почти не обидно — к тому, что радость отца направлена на кого угодно кроме меня, я привыкла,— но не отметить факт не могла.
