—Мы познакомились совсем недавно,— говорю я, избегая его пристального взгляда. И он ненавидит меня до глубины души.— Я совсем недавно начала работать на своего отца.
—Круто. И как успехи?
Эм…
Знаете, кроме моего отца, она единственный человек, который задал мне этот вопрос.
—Это…— Я рискую взглянуть на Ареса, и его глаза смотрят куда-то вдаль, его челюсть сжата так сильно, что кажется, она может разлететься. Я снова смотрю на Мисси, и ее глаза сверкают чем-то, что очень похоже на озорство.— Все в порядке, я думаю.— Я пожимаю плечами.
—Мммм… Могу себе представить, что находиться в окружении всех этих больших, крепких футболистов — не считая моего брата, конечно — должно быть действительно тяжело.
Она дразняще закатывает глаза, и я смеюсь.
—Я просто не очень люблю футбол,— говорю я.
—Не любишь?— Это Арес, и звук его голоса удивляет меня. Я думала, что он закончил свое участие в этом разговоре.
—О, Боже, не произноси этих слов.— Мисси смеется.— Нет, если ты не хочешь вытерпеть лекцию о том, что футбол — величайшая игра в мире.
Лекций Ареса Кинкейда мне хватит на всю жизнь, так что я откажусь от этой.
—Уяснила,— говорю я.— Ну, мне пора идти. Было приятно познакомиться с тобой, Мисси…
—Эй, мы как раз собирались пойти поесть джелато, не хочешь присоединиться?
Мои глаза метнулись к Аресу.
Он едва заметно качает головой, чтобы сестра не заметила.
Мое лицо пылает от смущения.
Ведь знала, что он не захочет, чтобы я шла, но никогда не думала, что он будет таким холодным и действительно скажет мне «нет».
Это чувство, что меня не любят, и мое полное и абсолютное одиночество поражает меня на совершенно новом уровне.
—Я…— Я спотыкаюсь на своих словах.— Я не могу. Я должна…— Я не могу придумать, что сказать; мой разум помутился.— Сыр,— внезапно промямлила я.— Мне нужно купить сыр.
Мисси хихикает.
—Значит, мы купим твой сыр по дороге в джелато. Мы не принимаем отказа, правда, А?— она подталкивает его локтем.
Он хмурится.
—Видимо, нет.
Глава 6
И вот так я оказываюсь на табурете в магазине джелато напротив хмурого Ареса с его улыбающейся сестрой Мисси рядом с ним.
Не считая взбешенного футболиста, бросающего в меня кинжалы взглядом, это даже приятно — разговаривать с его сестрой. Я не могу вспомнить, когда в последний раз так делала… просто болтала и ела мороженое.
Наверное, перед смертью моей мамы.
—Так у вас, ребята, есть еще один брат?— говорю я Мисси.— Боксер. Зевс, верно?
—Да. Зевс — наш старший брат. А еще есть мой брат-близнец, Ло,— говорит мне Мисси.
—Вау. У тебя есть близнец. Так круто.
—Не так круто, как ты думаешь. Он как менструальный цикл…
—Ради всего святого!— простонал Арес.
Она закатывает на него глаза, и я смеюсь.
—Менструальный цикл?— я откашливаюсь.
—Да. Он как вещь, которая у меня есть, и я не смогу нормально функционировать без него, но от него у меня серьезные спазмы.
К этому моменту у меня глаза слезятся от смеха. Я не могу вспомнить, когда в последний раз так сильно смеялась. Честно говоря, я не могу вспомнить, когда в последний раз смеялась по-настоящему.
Я вытираю глаза, мой смех утихает.
—А что насчет тебя, Арианна? Есть братья или сестры?— спрашивает меня Мисси.
—Нет. Ни братьев, ни сестер. И зови меня Ари. Все так делают,— говорю я. Ну, люди, которые действительно называют меня по имени.
—Единственный ребенок. Я всегда считала, что это, наверное, невероятно одиноко,— говорит она, искренне переживая за меня.
Ты даже не представляешь.
—Все было нормально.— Я пожимаю плечами.— Это означало, что мне не нужно было делиться ничем из своих вещей.
—Ну, я читала статью на днях, и там говорилось, что единственные дети — отличники, и они склонны быть лидерами.
—Да, а еще они эгоистичны и избалованы.
—Арес Кинкейд!— воскликнула Мисси.— Ари не избалована.
Мои щеки пылают от смущения.
—Я никогда не говорил, что она такая. Но ты даже не знаешь ее, чтобы делать такие предположения,— бросает он ей в ответ, прежде чем его глаза переходят на мои. И эти его оценивающие глаза говорят: «Но я знаю тебя. Я знаю, кто ты. Ничтожная пьяница».
Я хочу сказать ему, что он ничего обо мне не знает, но какой в этом смысл? Он уже составил свое мнение обо мне.
—Я видела достаточно, чтобы понять, что она милый человек,— говорит Мисси, добродушно улыбаясь мне.
Я пытаюсь ответить ей улыбкой на улыбку, но чувствую себя не в своей тарелке.
Арес смотрит на нее, и его глаза смягчаются так, как это бывает только у брата и сестры. Затем он обхватывает ее за шею, притягивая к себе, и ласково целует в лоб.
Она отталкивает его, притворяясь раздраженной, но я могу сказать, что втайне ей это нравится.
Я знаю, я бы так и сделала, если бы у меня был брат, который заботился бы обо мне так, как он заботится о ней.
—Не обращай внимания на моего брата. Сегодня он ведет себя как придурок.— Она снова поворачивается ко мне. Опершись локтями на стол, она опирается подбородком на руку.— Расскажи мне о себе,— говорит она мне.
—Э-э… рассказывать особо нечего,— говорю я, обхватив ложку соленого карамельного джелато, пытаясь охладить свое разгоряченное лицо.
Она такая яркая и позитивная, как лучик солнца, и ее позитив заразителен, в отличие от ее засранца брата.
Я сижу здесь, пытаясь впитать как можно больше ее энтузиазма. Я действительно не хочу портить настроение рассказами о своем жалком существовании.
—Конечно, есть!— Она звонко смеется.— Хорошо, я буду задавать вопросы. Ты из Нью-Йорка?
—Нет.— Я качаю головой.
—Так и думала. Ты не похожа на местную жительницу.
—Я родом из Атланты,— говорю я ей.— Но мы много переезжали из-за работы моего отца, так что я жила в довольно многих местах. Мой акцент немного смешанный.
—Лучшее место, где вы жили?— спрашивает она.
—Здесь.— Я улыбаюсь.
Я вздрагиваю, когда слышу голос Ареса.
—Логично. В Нью-Йорке много баров. Много мест для вечеринок.— Это было очень подло и жестоко.
Я поднимаю глаза на него. Он смотрит на меня. Неотрывно, жестко и осуждающе.
Мое лицо горит от унижения. Я ковыряюсь ложкой в своем джелато, уставившись на него.
