Я возвращаюсь к нему, и он отходит в сторону, пропуская меня в свою квартиру.
Господи Иисусе, его гостиная и кухня открытой планировки размером со всю мою квартиру и квартиру моего соседа, вместе взятые.
—Где Мисси?— спрашиваю я его.
—У Зевса и Кам.— Кам — невеста Зевса и мать их детей.— Она сидит с ними. Останется там на ночь.— Он закрывает дверь и проходит мимо меня.— Хочешь что-нибудь выпить?— спрашивает он.
—Воды, было бы неплохо. Спасибо.
Он проходит на кухню, и я снимаю кроссовки. Его полы из вишневого дерева слишком хороши, чтобы ходить по ним грязной обувью.
Я прохожу дальше в его квартиру, подхожу к окну возле кухни, любуясь видом.
—У тебя действительно хорошая квартира,— говорю ему, когда слышу его приближение. Я поворачиваюсь и беру стакан воды, который он протягивает мне. Мой палец задевает его палец, отчего по моей руке пробегает дзинь.
Арес ничего не говорит. Он просто опирается задницей о стойку, наблюдая за мной.
Я делаю глоток воды, а затем упираюсь поясницей в выступ окна, прижимая стакан к груди. Отчаянно пытаюсь не смотреть на его голую грудь. Это труднее, чем вы думаете.
Я обвиняю его наготу в том, что несколько минут назад у меня переклинило мозги и началась словесная рвота.
Как девушка может мыслить здраво, когда перед ней вся эта гладкая, золотистая кожа?
Теперь, когда он ближе, я вижу, что на его груди есть редкая россыпь темных волосков.
Это делает его еще более сексуальным.
Но я здесь не для того, чтобы думать о его сексуальности. Я здесь, чтобы убедиться, что не испортила нашу дружбу своей недостаточной честностью.
И у меня явно плохо получается не пялиться на его грудь.
Я поднимаю глаза на его лицо и вижу приподнятую бровь и искру самодовольного юмора в его выражении.
Он точно знает, что я его разглядывала.
Мои щеки пылают.
Я делаю еще один глоток воды.
—Итак…— говорю я.
—Итак…— повторяет он.
—Мне жаль.
—Ты уже это говорила.
—Говорила. Я просто хотела сказать это снова.
—Хорошо.— Он кивает.
Никаких тебе «Я принимаю твои извинения, Уголовница» или «Ты прощена». Я все понимаю.
Разочарование обжигает мои щеки.
—Ты выглядишь раздраженной.— В его словах звучит веселье.
—Я не раздражена.— Еще один глоток воды.
—Ты уверена?
—Однозначно.
—Хорошо. Потому что было бы немного дерьмово с твоей стороны раздражаться на меня после того, что ты сделала…
—Я же сказала, что мне жаль!
—Уголовница.
—Что?
—Я издеваюсь над тобой.
Я встречаюсь с его глазами, которые теперь стали намного мягче и улыбаются мне.
—Засранец.
—Правда.— Он усмехается.— Спасибо, что пришла сюда и рассказала мне все это. Я ценю твою честность со мной. Но не лги мне больше. Я ненавижу, когда мне лгут. Даже если ты думаешь, что я не захочу это услышать, я предпочту это услышать. Так что с этого момента — полная открытость. Хорошо?
Он все еще мой друг. Мое счастливое сердцебиение ощутимо в груди.
—Хорошо.— Я улыбаюсь.— Полная открытость.
Между нами наступает тишина.
—Итак, этот парень…
—Люк.
—Он твой спонсор?
—Да.
—А вы, ребята, не…
—Нет! Боже, нет! Это запрещено. Абсолютно неэтично. Но, даже если бы это было не так… он не в моем вкусе.
—О. Ну… а кто в твоем вкусе?
Ты, очевидно.
Черт. Я только что согласилась на полную честность, больше никакой лжи. Но я не могу сказать ему, что он в моем вкусе, потому что я не в его; это будет чертовски неловко, и тогда я точно потеряю его как друга.
Я пожимаю плечами, не давая ответа.
—Э… эм… парни.
Он поднимает бровь.
—Какие парни?
Господи. Все мое тело становится горячим. Мое лицо сейчас, наверное, цвета помидора.
—Те, которые… не пьют.
—Я не пью.
—Не пьешь?
Я этого не знала. Мы не были нигде, где бы он пил. Но я просто предположила, что он пьет. Я не знаю, почему я так думала. Он не очень-то любит алкоголь.
Алкоголики. Ты их путаешь, Ари.
—Нет,— говорит он.
—Хорошо…— я запнулась.
—Итак, какими еще качествами должны обладать парни твоего типа?
—Почему ты хочешь знать?— я уклоняюсь от ответа, потому что не могу придумать, что еще сказать, чтобы не выдать своих чувств к нему.
—Мне любопытно.
—Ты знаешь, что любопытство сделало…
—Я рискну.— Он пожимает плечами, на его губах появляется ухмылка.
—Э-э…— Я запускаю пальцы в свой беспорядочный пучок, натягивая его.— Они просто должны… я не знаю. Им должна нравиться я. Нравиться такой, какая я есть. Багаж и все такое.
Он кивает, его глаза смотрят на мои.
—Ты права. Должна.
Моя грудь начинает сдавливаться. Я потираю рукой больное место.
—Хочешь знать, какой у меня тип?— спрашивает он.
Нет. Потому что последнее, что я хочу услышать, это то, что ты описываешь полную противоположность мне.
—Ну, конечно.— Я перестаю потирать больное место и обхватываю грудь рукой, готовая защититься от намеренных ударов, которые он собирается нанести мне.
—Обычно я выбираю блондинок. Высокие. Ногастые. Ты знаешь таких.
Полная противоположность мне.
Я прикусила внутреннюю сторону щеки и издала звук согласия.
—Женщины с нулевым багажом. Которые не слишком заинтересованы в обязательствах, поскольку у меня действительно никогда не было времени на отношения… Вообще-то, нет, это неправильно. Я должен был сказать, что никогда не встречал никого, с кем бы я хотел найти время для отношений.
Я киваю, все еще покусывая внутреннюю сторону щеки. Я уверена, что она кровоточит.
—Но теперь все изменилось.
—Ты встретил кого-то?— пролепетала я.
Он кивает, пристально глядя в мои голубые глаза.
—Да.
Нож, познакомься с моим сердцем.
Ну, конечно, это должно было произойти в какой-то момент, если мы собирались быть друзьями. Я имею в виду, посмотрите на него, ради Бога. Он великолепен, умен, талантлив, и у него доброе сердце, как только вы преодолеете его мудачество. Он же не собирался вечно оставаться холостяком. Наверное, я просто не ожидала, что это случится так скоро. И когда, черт возьми, он ее встретил? Не то чтобы он был со мной все время, но на прошлой неделе мы провели довольно много времени вместе у меня дома, смотря «Декстера». И за все это время он ни разу не признался, что в его жизни была какая-то… женщина.
