–Безусловно,– кивнул технолог.– Эти, как раз, только проиграют. Наша власть давно знает, какую реакцию вызовет такая борьба с оппозицией. На место одного придёт другой, и всё продолжится с новой силой. Так что они бы на такое не пошли. А если и пошли бы, то никак не сейчас, когда взгляды мирового сообщества прикованы к нашим выборам…
–А может, авиранцы просто поддерживают нашу оппозицию, потому что рассчитывают, что она всего лишь будет чуть более лояльна?– высказал предположение Алвис.– Но это не значит, что они чуть ли не напрямую управляют ею, как ты уже столько лет пытаешься меня убедить…
–В очередной раз говорю: если к власти устремится тот, кто будет реально желать добра нашей стране, вроде тебя,– технолог устремил на Алвиса выразительный взгляд,– он никогда не получит поддержку Авирана… Если он соберётся действительно бороться с коррупцией, наладить производство, направить финансовые потоки в то русло, куда и требуется, он никогда не получит одобрения нашего заклятого врага. Авиран никогда не поддержит того, кто желает блага для Тариды… Это же очевидно! Что они говорят о тебе? Вот тебе и ответ…
С этим Алвису трудно было не согласиться. Во многом его позиция совпадала с тем, что декларировала Кендара Ворт, но вот отношение Авирана и его союзников к двум партиям кардинально разнилось.
–Наш «режим» якобы не просто поднял руку на оппозицию, он замахнулся на самое святое – свободу и демократию!– продолжал технолог.– А «мелкие нестыковки» не важны… Каждый верит в то, во что хочет верить. Или должен…
Будет народ разбираться, насколько правдиво то, что говорят в новостях? Ни в коем случае! Если ты сейчас спросишь любого авиранца, кто убил Кендару Ворт, он, не задумываясь, ответит, что это сделал «преступный режим Тариды»… Просто потому, что ему так сказали…
А мы сами? Мы что, лучше? Если нам бы завтра сказали, что правитель Авирана пытает людей в казематах, и этому нашлись «неопровержимые доказательства», стали бы мы разбираться? Никто не хочет знать, что его страна не права… Не хочет, и всё тут!
–Ну хорошо,– согласился Алвис.– Но их политики? Они-то понимают, что к чему…
–Безусловно,– ответил технолог.– Но одно дело – понимать, а другое… Правда никому не нужна – она пошатнёт мировой порядок. Или ты думаешь, что от каких-то там «разоблачений» авиранцы откажутся от своих планов? Они просто снимут маску, и от этого станет ещё хуже… Всем придётся принять то, что они не могут изменить – Авиран вогнал в зависимость от себя весь мир. И теперь никто не смеет им и слова сказать… Всё решает только пресловутое «право сильного», которое только прикрывается добродетелью и заботой о правах и свободах людей… А кто-то просто банально набивает свои карманы, зарабатывает на всём. Даже у любой войны есть выгодоприобретатель, и внимательный зритель сразу поймёт, кому она действительно была выгодна, а кто стал пешкой в этой кровавой игре…
–Но ведь это мерзко!– вскричал Алвис.– Мерзко прикрываться «добродетелью», «справедливостью», «правдой»… Уж если ничего нельзя изменить, я бы предпочел встретить зло лицом к лицу, а не замаскированным под «добро»…
–Согласен,– кивнул Каюр Фатт.– У меня порой складывается такое впечатление, что ими правят какие-то демоны: холодные, лживые и лицемерные, для которых уже не осталось ничего святого… И я бы всё отдал, чтобы поставить их на место… – С этими словами он пристально взглянул на своего «подопечного».
Алвис молчал. На этот раз по его напряжённым скулам было видно, насколько он возмущён.
–А знаешь, что самое мерзкое из того, что они проповедуют?– задал вопрос Каюр Фатт.– Эта самая «демократия», право на которую они себе присвоили! И они считают, что, борясь за неё, могут переходить любые границы… Только переходят они их очень избирательно, и только в тех случаях, когда им это выгодно! Есть куча стран, где ни о какой демократии речь не идёт, но вторгаются авиранцы только туда, куда ведут их собственные интересы… Причём вторгаются безнаказанно, потому что сами себе судьи…
Эта их хваленая «демократия»– не что иное, как насквозь лживая фикция, с помощью которой они просто прибирают к рукам целые страны, или во имя которой убивают детей, женщин и стариков!
«Дайте людям выбрать»! А уж мы оставим за собой право на это повлиять. А если что не по-нашему, просто признаем ваши выборы нелегитимными! Так что вам придётся играть по нашим правилам. И выбор у вас – или изгой, или марионетка, на коротком поводке!
Да кто вообще возвел эту небылицу в ранг?! Кто сделал эту химеру «золотым стандартом»? Они и сделали, чтобы иметь рычаги воздействия! И теперь несут это, ухмыляясь своими лживыми ухмылками…
И сами они никак не связаны этими условностями, как показали недавние выборы в Авиране, где не слишком угодного кандидата просто смели, чуть ли не в открытую подтасовывая результаты. Но они продолжают делать вид, что играют по правилам… Только мало кто играет по тем правилам, которые сам придумал, и на которые может влиять…
Алвис, задумавшись, закусил губу.
–Никакой демократии не существует!– всё больше распалялся Каюр Фатт.– Те, в чьих руках власть, сделают всё, чтобы ей не делиться. А если их, в конце концов, когда-нибудь и потеснят, то на их место придут другие, и они будут защищать себя, покуда смогут… Ничего не изменится, только персоналии…
–Ну хорошо,– кивнул Алвис, решив порассуждать и на эту тему.– Но можно же хотя бы попробовать изжить тот цирк, что у нас сейчас? Раз уж мы играем в эту самую «демократию», можно сделать так, чтобы она, хотя бы, была умной и открытой? Чтобы каждая партия, что идёт на выборы, заранее разрабатывала и выкладывала программу, защищала её перед экспертами, объясняла для людей… И чтобы те, кто будут у власти, регулярно проходили проверку, и никто не сомневался ни в их порядочности, ни в их патриотизме… А то сейчас можно выехать лишь на том, что умеешь критиковать и указывать на чужие ошибки…
Кендару Ворт поддерживали и тогда, когда у неё вообще никакой программы не было, только громкие заявления. Да и сейчас программа эта – полнейшая белиберда, которая не выдерживает никакой критики!
Но никто в своё время не подумал, что было бы, если бы она, со своей потешной командой, и правда, оказалась у власти, лет этак пять назад… Вот для меня эта мысль – лучшая проверка! Представь критикана в кресле, и всё станет ясно! Уж лучше довериться тем, кто хоть как-то доказал жизнеспособность своего курса. Так что, при выборе между теми и другими…
Каюр Фатт набрался было терпения, но не выдержал и махнул рукой.
–Речь вообще не об этом, не о выборе… – прервал он Алвиса.– Как только в древности, один за одним, стали падать короли, сильные мира сего, его истинные хозяева поняли, что необходимо что-то менять, вот и придумали эту самую «демократию»…
–Истинные хозяева?– переспросил Алвис.
–Конечно,– кивнул Каюр Фатт.– Всегда есть «первый»… Ну ладно, «первые»… Если все стремятся залезть на гору, то вершина никогда не будет свободной.
Именно они, «истинные хозяева мира», находясь в тени, дёргают за нитки. Публичным правителям достаются слава и почет, а им – покой и истинная власть…
