А сверху, с каменной стены, продолжали вести стрельбу пять сотен аркебузиров. Благо, что у каждого газырей в патронташе было по три десятка. Плюс нестроевые подносили запасные, уже снаряженные и подготовленные к бою…
Штурм захлебнулся минут через десять.
Наемники ордена оставили во рве и на валу около тысячи человек убитыми и ранеными. Что, по сути, в той ситуации означало одно и тоже.
Откатились.
И вернулись к планомерной осаде. Благо, что они еще не знали о том, что Иоанн разгромил Мехмеда на юге. А потому чувствовали себя сухо и комфортно. Да, крепость оказалась не по зубам им, ежели ее штурмовать. Но они перекрыли реку выше и ниже по течению. На правом берегу поставили заставу. И теперь, удерживая Нарву в полной блокаде, решили брали ее измором.…
Устин вытер рукавом лоб, который за это непродолжительное время покрылся обильной испариной. И усмехнулся. Нервно. Он в своей голове все еще оставался обычным крестьянином, который искал приключений на свою пятую точку. Вот. Нашел. И ему было не по себе этих приключений. Когда придет король — не ясно. Осада же вон какая. Не пройти не проехать. И сколько она продлится? Хватит ли припасов? Комендант говорит, что всего в достатке. Но то ведь могут быть просто слова? В общем, сыну Первуши на нервы это сидение давило нешуточно…
* * *
—Нам нужно их опередить!— воскликнул Максимилиан, обращаясь к отцу — Императору Священной Римской Империи.
—Ты бредишь!
—Отец! Это наш шанс!
—Шанс чего? Опростоволосится?
—Иоанн пытается развестись. И Папа скоро даст ему согласие. Если мы выдадим за него Кунигунду[5], то это позволит утвердить наш союз.
—Это невозможно!
—Но почему?! Иоанн ныне имеет все права на корону Восходной Империи[6]. Мы можем заключить с ним союз через брак и добиться признания нашей державы Закатной Империей. Это укрепит наше положение. И не позволит воспользоваться ситуацией ни Луи, ни Карлу. Их нужно упредить! Во что бы то ни стало упредить!
—А с какой стати ему брать в жены мою дочь?
—Приданное.
—Ты думаешь, что Иоанну нужны деньги?— усмехнулся Фридрих III.— По моим сведениям у него в казне лежит несколько миллионов флоринов. Просто на черный день. И он, поговаривают, взял еще богатые трофеи у османов.
—Приданное бывает разное.
—Земля?
—Отец. Дай мне полномочия, и я лично поеду с ним договариваться. Я с ним знаком. Успел пообщаться в плену. И уверен, что смогу с ним договориться.
—Что ты ему предложишь?— намного более холодным тоном спросил отец.— Ты ведь понимаешь, что просто так он твою сестру в жены не возьмет.
—Отец, надо с ним разговаривать и смотреть, к чему он склонен,— уклончиво ответил Максимилиан.— Ему без всякого сомнения нужны союзники. Крепкие и сильные союзники. И он совершенно точно не захочет влезать в войну во Франции или Лотарингии. Поэтому мы — очень неплохой вариант. К тому же Кунигунда примет православие.
—Никогда!
—Ты хочешь, чтобы полки Иоанна вступили в Лотарингию? А ведь если Карл с ним договориться, так и будет.
—С ним может договориться Луи. Это тоже решит наши проблемы.
—У Луи, увы, нет подходящих дочерей. Все замужем. Ничего достойного он ему предложить не сможет. У Карла самые сильные шансы. И нам нужно сделать все возможное, чтобы этому воспрепятствовать.
—Говорят, хотя это пока слухи, что будто бы пошли шепотки о разводе его дочери Жанны с герцогом Орлеанским. Они ведь до сих пор не консумировали брак и вообще — живут как кошка с собакой.
—Это все сказки. Луи этот союз очень нужен.
—У Казимира тоже есть дочь[7], — чуть пожевав губы, произнес Фридрих.— У нее тоже есть шансы стать новой королевой. И Казимир ради укрепления мира с Иоанном пойдет на многое. Это нас тоже устроит.
—Возможно,— чуть помедлив, кивнул Максимилиан.— Но не в той мере, в которой укрепит союз двух Римских Империй. Восходной и Закатной.
—Ты слишком оптимистично настроен.
—Мы не можем дать Иоанну много земли в приданое. Но нам есть, что ему предложить.
—Это ты так думаешь.
—Отец! Дай мне шанс!
—Шанс опозориться?— удивленно переспросил Фридрих.— Ты ведь понимаешь, что отказ Иоанна ляжет позором на твою сестру и на нас с тобой.
—Позором? Отчего же?
—Какой-то варвав с восточной окраины Европы…
—Отец!— перебил его Максимилиан.
—Что?!— Недовольно и раздраженно спросил тот.
—Вообще-то Иоанн — король Руси, Император Восточной Римской Империи и представитель самого древнего и родовитого дома Европы. Даже Вельфы и Капетинги с ним не сравнятся. Отказ не навлечет на нас и тени позора.
—Вздор! Ты даже не представляешь, как все вокруг станут судачить. Будто бы этот… нами брезгует. Через что начнут кормить слухи, будто мы — выскочки, а наша Империя суть — самоуправство бесправное.
—Вот это я и хочу изменить!— воскликнул, аж привстав Максимилиан.— Если мне получиться договориться с Иоанном, то он признает наше положение. Что положит конец этим нелепым слухам.
—А если нет?
—Мы никогда не узнаем, если не попробуем.
—Если ты поедешь к нему и не преуспеешь, то мы потеряем лицо.
—А если я туда не поеду и со своей миссией справится Карл, то мы потеряем все. Тем более, что швейцарцы, как мне сообщили, на войну с ним больше не пойдут. ТАКИХ потерь не стоят платимые им деньги. Только представь, что будет, если Иоанн подпишет свадебный договор за своего сына с младшей дочерью Карла, а сам возьмет в жены Ядвигу? Они смогут атаковать нас с двух сторон! А там ведь еще и татары, союзные королю Руси подключатся. А это — ужас! Они разоряют провинции, оставляя после себя одни пепелища.
—Согласен,— кивнул Фридрих.— Но что ты ему предложишь? Во всяком случае пока ты говоришь слишком обтекаемо.
—Я предложу ему нашу поддержку в вопросах Ганзы и Папы,— чуть помедлив, произнес сын.— У Иоанна какие-то дела с Папой. Я слышал, что он отказался от унии и предложил свои условия воссоединения церквей. Если мы выступим плечом к плечу в этом вопросе, то сможем вынудить Папу принять то, что желает король Руси. Во всяком случае, в основном. А Ганза? Там даже воевать не потребуется. Достаточно прозрачно этим купчишкам намекнуть, что ты обеспечишь беспрепятственный проход войск Иоанна к их городам…
[1]Картаун — это 48 фунтов. Но, так как фунт колебался в довольно широком пределе, от 0,327кг в Древнем Риме до 0,56кг в Австрии, то и картаун был очень приблизительным мерилом.
[2]По данным раскопок в Тушинском лагере на рубеже XVI–XVII веков на Руси преимущественно литьем в воду делали пищальные пули. Во всяком случае все найденные образцы там получены именно так.
