Я не выхожу к обеду, и Их величества присылают ко мне своих приближенных, справиться о моем состоянии и пожелать скорейшего выздоровления. Приходится принимать предложенную игру, заверять, что я, девица хрупкая, невинная, всего-навсего переволновалась перед свадьбой, однако в визите лекаря не нуждаюсь, и благодарить за проявленную заботу. Я верю, что король Георг искренне беспокоится обо мне — пусть я для него только довесок к приданому, только залог союза с Шианом,— но лицемерие Элеоноры удивляет. Впрочем, внешние приличия прежде всего.
Александр молчит, не присылает посланий, устных или письменных, и я гадаю, что сейчас делает Его высочество: прощается ли с Изабеллой, полагая, что впредь его любимой будет отведена лишь роль королевской фаворитки, или же беседует с нежданно-негаданно воскресшим братом. Волей-неволей я думаю и о принцах, о пропасти, что пролегла между ними.
Александр, полагающий, будто старший брат предал и его, и всю семью своей гибелью.
Герард-Георг, считающий, что младший не заслужил ничего в своей жизни, что ему все досталось по чудовищной несправедливости.
У нас с братом немаленькая разница в возрасте и потому мы воспитывались вдали друг от друга, встречаясь лишь на семейных праздниках, но я все равно люблю его. Мне никогда и в голову не придет обвинять брата в том, что родители любят его больше, поскольку он принц и наследник, а я лишь бесполезная девочка, что он недостоин всего того, что имеет и что ждет его как короля. И мне жаль Георга и Александра, жаль, что даже спустя столько лет они продолжают лелеять старые обиды, завидовать, придумывать обвинения друг для друга. Еще я обещаю себе, что если богиня дарует мне двоих сыновей, то я буду любить их одинаково, не делая различий между их статусами, независимо от моих отношений с их отцом. Буду любить моих мальчиков просто за то, что они есть у меня, а не за то, кем они должны стать в будущем или при каких обстоятельствах были зачаты.
Вскоре после визита приближенных Их величеств я попросила Айянну зайти ко мне. Я не знала, что сказать моим компаньонкам, как объяснить, не выдавая правды, что все, совсем все изменилось и мы больше никогда не увидимся. Неизвестно, позаботится ли Герард на самом деле о моей свите или привычка лгать, глядя в глаза собеседнику, у афаллийцев в крови? Сказать по чести, Герард не афаллиец по происхождению, но мне кажется, склонность к вранью жители этого королевства впитывают с молоком матери.
—Принцесса,— переступив порог, Айянна склонила голову.
Я жестом велела Кадииму закрыть дверь со стороны гостиной, оставив нас вдвоем, взяла Айянну за руку и отвела к окну. Подруга детства, поверенная наивных девичьих тайн, она старше меня на два года, ниже ростом, изящная, черноволосая, прелестная, с зеленовато-карими глазами пресловутого восточного разреза. В ее взгляде, пристальном, обеспокоенном, я видела тревогу, грусть и странное понимание, словно ей уже известно то, о чем я только собиралась поведать.
— Айянна, я хочу, чтобы ты забрала себе вот это,— я взяла с узкого подоконника заранее поставленную туда шкатулку, куда сложила почти все украшения, подаренные родителями и братом,— и… и артефакт.
Девушка приняла шкатулку, осторожно приподняла крышку и сразу же закрыла, вскинула на меня изумленные глаза.
— Но это же твои…
— Да,— перебила я.— Оставь их себе, прошу тебя. Быть может, тебе они пригодятся больше, чем мне.
— Кольцо…
— Я больше не могу носить его,— я решительно сняла артефакт с пальца.— Знаю, Кадиим будет против, он желал стать хранителем моей дочери, но я хозяйка, мне и выбирать, кому передавать кольцо дальше, к тому же я не уверена, что богиня даст мне дочерей, наследующих мой дар.
— Ты,— Айянна посмотрела растерянно на артефакт, затем вновь на меня,— отдала его, свое сияние. Мартену, тому, кто предназначен тебе Серебряной,— девушка поставила шкатулку обратно на подоконник.— Я узнала его, хоть и видела лишь мельком в ту ночь наших гаданий.
Я опустила голову, испытав вдруг стыд колючий, словно мороз за окном. Почему я решила, будто Айянна, давняя, верная подруга, ничего не заметит, ни о чем не догадается?
— Да, я… рассталась с сиянием,— тяжело признаваться. И тяжелее вдвойне от мысли, что не доверяла, промолчала, воображая, будто близкий, родной почти человек ничего не заподозрит.— Прости. Я не хотела ничего рассказывать, потому что боялась взваливать на вас, на тебя эту тайну. Думала, что будет лучше, если вы останетесь в неведении — тогда вам не пришлось бы врать, задай кто неудобный вопрос.
— Думаешь, я бы не солгала ради тебя?— Айянна взяла меня за руку, сжала мои холодные пальцы в своей теплой ладони.— Ради твоей безопасности, твоего счастья?
— Мы не афаллийские придворные, не умеем мы лгать убедительно,— покачала я головой.— И я не желала подвергать вас такому риску.
— Мы рисковали с того самого момента, как отправились сюда,— девушка помолчала и наконец спросила едва слышно, глядя пытливо: — Он был нежен с тобой? Это и… и впрямь так хорошо, как нам рассказывали?
— Да — с внимательным, заботливым мужчиной, который думает о тебе, по крайней мере, пока вы вместе, который ставит твои нужды вперед своих. И еще прекраснее с тем, с кем ты связана не на одну ночь, а на всю жизнь. Быть может, и после тоже,— я осторожно высвободила руку и вложила в девичью ладонь кольцо.— Если Кадиим останется с тобой, то он сможет позаботиться о вас, проследит, чтобы вы все благополучно вернулись домой. Меня защитит Мартен,— и в интересах Герарда обеспечить мое исчезновение, однако не рассчитывала я на благородство проклятого в отношении моей свиты и слуг.— Один… господин заверил меня, что вас немедля отправят в Шиан, но мне будет спокойнее знать, что вы в действительно надежных руках,— в руках, которым я могла довериться безоговорочно.
— Вы сбежите?
— Сегодня.
— Куда?
— Не знаю. Возможно, на юг.
Айянна посмотрела задумчиво на артефакт, блестевший тускло в свете свечей. Тени ложились темными мазками на красивое юное лицо, и в причудливых их узорах мне почудилось, что подруга стала выглядеть много старше своих лет, суровее, ожесточеннее даже, словно уже надломленная грузом прожитых лет, уставшая от тягот и безысходности жизни. Я моргнула, потянулась было к лицу девушки, желая стереть страшную эту маску, и Айянна подняла голову, улыбнулась неуверенно, грустно.
— Кадиим почувствует смену владельца.
— Просто не надевай его до утра. А завтра многое станет неважным.
Однажды Александр станет королем, Изабелла королевой, а Герард займет место за спиной брата, серый советник, неизменно скрывающийся в тени, невидимый, почти неосязаемый, но могущественный, пугающий в полном своем, безусловном влиянии на правителя этой страны. Кем будет Александр — добрым, мудрым и справедливым королем или марионеткой, управляемой сводным братом? Справится ли Герард с ролью тени, шепота, существа, обличенного огромной властью, но не способного воспользоваться ею напрямую? Мне не хотелось думать об участи, что, вполне возможно, ожидала короля Георга, если в братстве решат приблизить момент восхождения Александра на престол.
