—Вы меня выбрали в спутницы жизни, вот и наслаждайтесь.— Не надеется же уважаемый магистр, что за этот срок сумеет-таки переделать её под подобие женщин дэвов?— Или думаете, я возьму и перевоспитаюсь вам на радость, став тихой, покорной и не возражающей мужчине?
—Не думаю,— согласился Кэйлаш и обхватил горячей ладонью запястье русалки.
Сжал слегка, обжигая кожу, и почти сразу отпустил. Что он себе позволяет?!
—Дно океана! Какого…— начала Феонна, встряхнув слегка онемевшей кистью руки, и умолкла, увидев на внутренней стороне запястья замысловатый темно-красный узор.— Что эт-то?
—Наш аналог обручальных браслетов или колец,— спокойно объяснил магистр.— Мужчина выжигает его на руке женщины, тем самым демонстрируя серьезность своих намерений и объявляя окружающим, что эта женщина обручена с ним.
—Обручена?!— Вроде только что на языке вертелась куча ругательств, и вдруг ни одного не осталось, кроме безмерного удивления самоуверенностью и наглостью магистра.— Вы… вы…
—В случае расторжения помолвки знак удаляется, не волнуйся.
—Но все… поймут.— И будет скандал. Как минимум.
—Не все, допустим.
—В академии полно дэвов, не говоря уже о тех, кто просто разбирается в брачных традициях других рас.— Лэри интересуется, например. И магистр Лалит сразу поймет. И харр знает, кто ещё.
Днище полное!
—Напишу заявление о переводе в другое подразделение Департамента. Давно уже пора сменить род деятельности.
—Вы уйдете из академии?— недоверчиво уточнила русалка.
—Да.
—И мы не будем видеться?
—На территории академии вряд ли. Вне — разумеется, будем.
Феонна посмотрела на узор. Продолговатой формы, изящное переплетение темно-красных линий. При прикосновении не ощущался, кожу не жгло, рука не болела.
—Магистр, вы вообще собираетесь считаться с моим мнением или так и будете сразу ставить меня перед фактом?
—Феонна, если бы ты была категорически против каких-либо отношений со мной, ты сказала бы об этом ещё вчера в моём кабинете, начала бы возмущаться и угрожать пожаловаться вашему декану или ректору. У тебя не тот характер, чтобы тихо и покорно терпеть даже намёки на домогательства со стороны преподавателя, да и вообще с любой стороны. И сейчас, сколько бы ты ни ёрничала, я точно знаю, что в основном ты возражаешь из чувства протеста. Я всегда готов выслушать твоё мнение — мнение, Фео, а не подростковое желание сказать «чёрное», когда тебе говорят «белое».
—Пожалуй, ты прав.— Наверное, пора всё-таки привыкать «тыкать», тем более если Кэйлаш скоро перестанет числиться преподавателем.— Это будут долгие два с половиной года. Но, знаешь, я полна решимости внести свою лепту в наши отношения.
—В моём возрасте уже не перевоспитываются,— со смешком возразил мужчина.
—Посмотрим?
—Посмотрим.— Кэйлаш внезапно повернулся лицом к русалке, взял её за руку.— Феонна, согласна стать моей спутницей жизни?
—Да.— Надо же, спросил.
—А невестой?
—Я подумаю.
—Подумай.— Мужчина поцеловал Феонну, отпустил и направился к выходу из зала.
Феонна вновь погладила кончиками пальцев узор на запястье. Что ж, действительно посмотрим. В конце концов, только время покажет, выйдет ли что-то толковое из отношений огненного дэва и русалки.
–
Прощание ранним утром следующего дня вышло бурным. Или буйным.
Кайла долго и крепко обнимала меня, требовала не забывать и обязательно вернуться. Донэйл сверлил мрачным взором и, похоже, в глубине души надеялся на приступ острого склероза, который снизойдет на меня по возвращению в академию. Тело Шерессы предали огню несколькими часами раннее по приказу Макса и, поглядывая украдкой на его отца, я никак не могла понять, не считает лорд меня виноватой в столь печальном падении розовых очков с его глаз? Шересса лгала Донэйлу, использовала в своих целях, вполне возможно, попыталась бы избавиться от его сына, а лорд, получается, и рад был обманываться? С одной стороны, печально разочаровываться в человеке, которого считал близким, узнать, что тебе врали, а с другой, искать виноватых в собственной доверчивости тоже нехорошо. И, вспоминая историю появления Шерессы на острове, как можно было вот так запросто поддаться на её сладкие речи? Столько странных, подозрительных моментов, а Донэйл охотно не обращал на них внимания.
Впрочем, поразмыслив, я решила оставить это на совести лорда и взлелеяла надежду, что Донэйл не станет слишком сильно давить на сына, когда я покину протекторат.
Нокс, мрачный, злой и откровенно раздосадованный, стоял рядом с темноволосым элле в чёрном, которого я приняла бы за любого его родственника, но только не за родного отца. Макс рассказал, что родитель разыскал отпрыска сразу по прибытию и устроил ему большой втык за украденные из семейной библиотеки планы академических подземелий, вылазки туда, «участие» в моём похищении и вообще за всё хорошее. Со слов парня я поняла, что в академию Нокса вернут вместе со мной и учебу он продолжит, но под строгим контролем отца. Чуть что не так и Нокса отправят на родину, жениться. Невеста у Нокса действительно была и обручены, как выяснилось, они с детства, несмотря на его «неполноценность» в глазах соотечественников. Важный брачный союз между родами, обычные давние договоренности и, естественно, никаких чувств или хотя бы простой симпатии между женихом и невестой, оба — всего лишь племенные производители для своих семей. Неудивительно, что Нокс сбежал в академию.
Замковая челядь бдела в сторонке, с жадным любопытством разглядывая делегацию элле. Солнце только поднималось из-за крепостной стены, и я с трудом сдерживала зевоту — легла из-за внезапного явления высоких гостей поздно, вставать пришлось рано, чтобы успеть в академию до начала первой пары. И ночь мы с Максом провели в одной постели, лежа в обнимку, делясь планами на будущее и прерываясь иногда на поцелуи. Так я и уснула в руках парня, абсолютно уверенная, что домогаться моего бессознательного тела он не станет. Макс клятвенно пообещал ждать до моей инициации. Надеюсь, он не станет в моё отсутствие утешаться в обществе местных девушек.
Наконец, устав ждать, когда Кайла закончит заливать меня слезами и душить в объятиях, Макс аккуратно, но непреклонно отодвинул сестру от меня. Я сама бросилась парню на шею, игнорируя неодобрительный взгляд Донэйла и раздраженный — недовольного задержкой отца Нокса. Кайла и прислуга взирали на нас с каким-то восторженным умилением.
—Так и хочется сказать — звони,— прошептала я.
—Предлагаю писать.
—А отправлять как?
—Телепортацией по маячку. Я сделаю попозже и пришлю тебе.
—Тоже вариант.
Макс отстранил меня, коснулся моих губ легким нежным поцелуем.
—Люблю тебя, Триш.
