Касательно Несущего Илиан тоже оказался прав: Элоди вскользь упомянула, что никто не собирается его искать. Нилла – потому, что для её брака эта история могла плохо кончиться, глава Острова Ларселла таким образом высказывала свою благодарность за предотвращение конфликта с орденом, а наставница вроде как поддерживала Ларсу. Почему вроде как? Да потому, что во мне крепло подозрение, что со стороны молодой женщины это была не просто благодарность. Или всё-таки благодарность, но иного рода. За что – знала только Элоди. И, вероятно, Несущий.
– Майко?
– Угу?
– Как-то меня не вдохновляет мысль, что теперь по Аиде будет свободно бродить настоящий Несущий Смерть, – пожаловалась я. – Хотя он сейчас и далеко, но он знает, кто мы и где живём, и может в любой момент вернуться с каким-нибудь потрясающим в своей бессмысленности планом мести.
– Смотри на мир проще, – отозвался парень. – В нём живёт ещё масса придурков, одержимых местью всем подряд или идеей мирового господства. И что же теперь, повеситься раньше срока? Вон Рэндалл Лоуридж, подозрительный богатый типус себе на уме. От него можно ожидать чего угодно и, тем не менее, мы живём с ним в одном городе. Так что одним больше, одним меньше… – Майко философски пожал плечами.
Я вздохнула. Наверное, он прав… по-своему.
– Гляди-ка, дождь, кажется, закончился, – вдруг сообщил парень, и мы, встрепенувшись, наперегонки бросились к окну.
Майко поднял жалюзи, и мы увидели, как в расползающиеся неряшливыми клоками тучи выглядывает ясное голубое небо и шаловливое солнце. Его лучи озорными зайчиками бегали по лужам, мокрым машинам и асфальту, умытым деревьям, кустам и траве.
– Действительно, – улыбнулась я.
Оставшийся после дождя аромат кружил голову и наполнял сердце радостью и уверенностью, что всё будет хорошо.
– Одевайся, – решительно заявила я.
– Зачем? – опешил парень, покосившись на свои потрёпанные джинсы и белую майку.
– Пойдём погуляем. Мне кажется, я уже целую вечность не ходила по мокрой траве.
– – –
Будто чья-то невидимая рука коснулась её плеча, и чуткий инстинкт Странницы мгновенно вырвал Элоди из объятий Морфея. Она открыла глаза, пытаясь сообразить, что происходит и где она находится. В комнате царила темнота, что означало глубокую ночь на дворе. «Я что, проспала весь день?» – удивилась молодая женщина и перевернулась на другой бок.
Темнота, окутавшая мебельную стенку напротив, шевельнулась, обрела форму и очертания, сделала шаг вперёд. Волшебница резко села на диване.
– Джастин? – изумилась она и машинально сотворила светлячка.
В свете пульсирующего шарика Элоди увидела, как мужская фигура подняла руку и прижала палец к губам. В то же мгновение огонёк сам собой деактивировался, погрузив гостиную во тьму. Не в кромешную, разумеется, – сквозь задёрнутые занавески, словно сквозь марлю, в комнату сочился слабый свет дворовых фонарей. Джастин стремительно подошёл к дивану, сел рядом и прежде, чем она поняла, что он собирается сделать, поцеловал её. На долю секунды молодая женщина замерла, а затем с неожиданным пылом бросилась в этот сумасшедший водоворот. Ей вдруг захотелось забыть всё, что связано с Рэндаллом, стереть из памяти душащие воспоминания, а с тела – зримые и незримые следы его прикосновений. Забыть, исчезнуть, раствориться… и возродиться из пепла, точно легендарная огненная птица. То пламя слишком жадное, слишком требовательное, слишком сильное. И всё, что ты можешь предпринять – это вовремя уйти, вырваться, убежать, а ещё лучше вообще туда не соваться.
Интересная деталь… Элоди даже отстранилась.
– Клыков нет, – прошептала она.
– Что?.. А, клыки. Надоели.
Волшебница почувствовала, как он улыбается.
– Как ты меня нашёл?
– Я и не искал. Я знаю, где ты живёшь.
– Давно?
– С первой ночи.
Это когда он следил за Энид от клуба? А они-то, наивные, беспокоились, как бы Несущий не нашёл их дом!
– Элоди…
– Что?
Два прерывистых дыхания смешивались в темноте, руки заново изучали, открывали одновременно знакомые и незнакомые линии тел.
– Спасибо.
– За что?
– За руку помощи.
– Всегда пожалуйста. Обращайся.
– Буду иметь в виду.
Она не жалела – ни в отеле, ни сейчас. И знала, что не пожалеет – ни сегодня, ни в будущем. Она жалела в прошлом году, жалела всё это время до прибытия в Веру, жалела в такси, увозящем её прочь от дома, где находилась (совершенно очевидно, тайная) квартира Рэндалла, жалела на балу, когда увидела тень безумия в его глазах. Не пора ли остановиться?
– Джастин?
– Да?
– Я думала, тебя уже и след простыл… но ты всё ещё здесь.
– Я не настолько неблагодарен, чтобы уйти, не сказав тебе «спасибо». К тому же вряд ли ты представляешь, что именно сделала для меня.
– Расскажешь?
– Когда-нибудь.
– Не сейчас?
– Времени нет.
Касания губ обжигают. Они встречаются, с неохотой отрываются, расстаются и встречаются вновь.
– Энид чувствует меня даже во сне. Она уже знает, что я здесь, осталось только проснуться…
Лежащий на кофейном столике мобильный неожиданно ожил, глухо зажужжал, елозя по полированной столешнице.
– Извини… – Элоди высвободилась из жарких объятий, протянула за телефоном руку.
Одно сообщение.
Ну, хорошо, хоть не звонят посреди ночи.
– Кто там?
– Эсэмэска. Потом посмотрю. Хм… Встреча у лифта была подстроена?
Его негромкий смешок щекотнул ей шею.
– Нет. Это вышло случайно. Я прибыл позже вас и пока добрался от телепортцентра до башни… припозднился, в общем.
– Так ты прибыл в Веру официально?!
– Вполне. И до Острова ехал на такси, и в самом Острове зарегистрировался. Всё по правилам. Мало ли вампиров-одиночек мотается по обоим мирам?
То есть, попроси она у Ларсы список прибывших за прошлую неделю телепортами, обнаружила бы там его имя. Впрочем, даже если так, догадалась бы она, кто скрывается под маской светловолосого вампира?
– Мне пора… Энид проснулась.
Губы словно живут своей жизнью, не желая расставаться. Но Элоди всё-таки отстраняется.
– Я не прощаюсь, – тихо произнёс Джастин и встал.
– Я тоже, – ответила волшебница.
Едва различимая в темноте тень скользнула к распахнутой двери на внутренний, выходящий во двор балкон. В ту же минуту створка из коридора открылась, впуская высокую фигуру Энид. Молодая женщина порывисто вскочила с дивана.
