Как я и ожидала, ресторан оказался весьма похож на клуб, только тут было больше столов, ровный свет и негромкая музыка. Видимо, Коултеры арендовали весь зал, поскольку внутрь пускали исключительно по приглашениям, зато с неограниченным количеством людей, которых приводил с собой гость. Впрочем, присмотревшись, я поняла, что народ в массе своей приходил либо парами, либо поодиночке.
– Чем развлекаются в клубах, я уже знаю. А чем в ресторанах? – поинтересовалась я, разглядывая элегантно одетую публику.
– Обычно едят что-нибудь с труднопроизносимым названием, – пояснил Илиан, чинно ведя меня через зал. – А сегодня будут есть что-нибудь маленькое, но столь же зубодробительное, обмениваться новостями и поздравлять виновников торжества. Ты, главное, улыбайся и иногда кивай.
– Зачем? – Я расплылась в вежливом оскале, потому что какой-то катесс поздоровался с Илианом, кивнувшим ему в ответ. Меня катесс одарил восхищённым взглядом.
– Вот за этим. Собеседники будут думать, что в твоём лице они обрели самого очаровательного оппонента на свете.
– Почему-то мне кажется, что это не комплимент.
– Такова суровая реальность, Ди. В подобных местах незнакомых женщин часто принимают за красивых, но бестолковых спутниц на один вечер. Вон, – вампир остановился, – видишь высокую блондинку в красном?
– Угу, – отозвалась я, изучая статную даму с гладкими светлыми волосами до пояса.
– Это Барбара, вожак местных волколаков, – сообщил мужчина. – Её все здесь знают и уважают, а кое-кто даже побаивается. Она свободна, независима и с хорошими зубами, что позволяет ей ходить одной куда вздумается. А видишь спутницу того катесса, который только что со мной поздоровался?
Я обернулась и оценила миниатюрную белокурую катессу с выглядывающим из-под короткого платья пушистым хвостом.
– Картинка, – честно сказала я, считая, что красота – в любом случае красота, без разницы, человек ты или покрытый шерстью катесс.
– Его нынешняя любовница. То ли притворяется законченной блондинкой, то ли действительно полная дура. И отношение к ней окружающих соответствующее.
Я отвернулась. Что же, выходит, и меня принимают за смазливый манекен?
– Так ты меня для этого пригласил? – едко спросила я. – Чтобы сэкономить на группе сопровождения?
– Я пригласил тебя, чтобы ты посмотрела, как живёт вампирское сообщество, да и не только оно, в каком мире сейчас живу я, – проговорил Илиан, возобновляя прерванное движение. – Всё это сильно отличается от известного тебе мирка, ограниченного деревьями леса или стенами замка.
Я вздохнула.
– Иногда понимаешь, что быть ограниченной деревьями или стенами не так уж и плохо.
– Что, не видеть за деревьями леса?
– Извини, но это, – я махнула сумочкой в сторону ближайшей группы гостей, занятых беседой, – не лес. И даже не опушка. Люди сами загоняют себя в рамки, навязанные властью, обществом, социальным статусом, семьёй, а потом либо кричат, как им там плохо, либо упрямо доказывают, что их рамки – единственно правильные. Моя ограниченная деревьями жизнь была куда более счастливой и беззаботной, чем у всех здесь присутствующих, просто потому, что у меня не было рамок. Никто не диктовал мне, как жить надо, а как – не желательно, что прилично, а что не очень. Мы с сёстрами жили в гармонии и радости с самими собой, друг другом и природой, знали, что магия не бывает белой, чёрной, серой или даже бурой, поскольку изначальная энергия не добрая и не злая, помнили о важности баланса света и тьмы и никогда не боялись делиться хорошим и плохим. У нас не было дверей, в которые требуется обязательно стучаться – а ну как там тебе не рады? – потому что нам не нужны двери. Мы не боялись. Мы верили себе, друг другу и природе. – Я умолкла, вдруг поймав мимолётное воспоминание о вчерашнем дне. А ведь я медленно, но верно становлюсь похожей на людей. Вчера, перед дверью офиса Илиана, я боялась. И в прошлом году, наблюдая за ухаживаниями Лоуриджа за наставницей, тоже. Страх пришёл и ушёл, но факт остался. Я испугалась, что близкие мне люди оттолкнут меня и уйдут прочь, вычеркнув из своей жизни и памяти, словно давно позабытых невидимых друзей детства. Или, быть может, люди вообще так устроены, что им нельзя довериться целиком и полностью? Я и сейчас безоговорочно доверяю Ви и Сэлли, но могу ли я так же верить Илиану, Майко, даже Элоди? Где взять уверенность, что они в один отнюдь не прекрасный день не предадут меня, не отшвырнут отжившей свой срок вещью, не захлопнут передо мной дверь?
Мимо нас прошелестел официант, и вампир ловко подхватил с его подноса два бокала с шампанским. Протянул мне один.
– Ты права, это не жизнь, – неожиданно согласился мужчина. – Я и сам иногда смотрю на эту суету и думаю, кто, куда, зачем… кому оно вообще надо?
Я сделала осторожный глоток. А ничего, вкусно. Пузырьки приятно нос щекочут.
– Ты только не переусердствуй, – покосился на меня Илиан. – Как бы не пришлось тебя потом со стола снимать.
– Если начну раздеваться, ты хоть плату за просмотр требуй, – посоветовала я. – Всё утром не так обидно будет.
Вампир хмыкнул и осушил свой бокал. Я позволила себе второй глоток. Среди нимф бытует мнение, что вера – понятие бесполезное, свойственное исключительно смертным. Можно верить в существование богов или начисто отрицать наличие неких могущественных сил, но они есть в каждой травинке, в каждом камушке, в воде, воздухе и небе, в солнце и луне, вокруг нас и в нас, и от этого никуда не денешься. От них нельзя отказаться – это всё равно, что не дышать. И нимфы не верят в дэвов. Мы просто знаем, что стихийные духи есть и они всегда рядом. Нам не нужно вещественное подтверждение или логически обоснованное доказательство, мы знаем, и всё. Возможно, и в отношениях с людьми не стоит зацикливаться на идее полного и долгосрочного доверия. Я знаю, что Илиан сейчас со мной, знаю, что чувствую, и знаю, что сегодня эта дверь открыта для меня. И даже если завтра она окажется закрыта, я буду помнить радость общения и тепло близости, а не застилающий глаза и сердце страх обжечься ещё не коснувшись потенциально горячего предмета.
– Чему ты улыбаешься? – спросил мужчина.
– Так. Обдумываю детали шоу, – нашлась я.
– Ди?! – воскликнули позади.
Мы с вампиром обернулись. К нам, широко и радостно улыбаясь, приближалась леди Кастер в длинном чёрном платье. На шаг позади за ней следовал Лоуридж. Недовольное выражение его узкого лица ясно сигнализировало, что подходить к нам он явно не собирался, однако, заметив наши взгляды, мгновенно надел знакомую маску вежливости.
– Ди, это действительно ты! А Рэнд сказал, что тебя здесь быть не может, – бесхитростно сообщила девушка.
– Неужели? – «удивился» Илиан.
– Здравствуйте, Индия, – поздоровалась я. – Чудесно выглядите. Мэйр Лоуридж. – Я адресовала последнему кислую улыбку.
– Спасибо, ты тоже, – поблагодарила леди Кастер.
