Я наконец-то выдохнула и потянулась к Илиану.
– Он тебя не задел? – спросила я, честно стараясь не расплакаться от пережитого ужаса и нахлынувшей радости.
– Порядок полный, – преувеличенно бодро откликнулся вампир. – Он больше защищался, чем нападал, хотя не думаю, что даже при таком раскладе я бы смог продержаться достаточно долго.
Я всё-таки всхлипнула, покосилась на уверенно ведущую машину Ниллу и смутилась.
– Куда едем? – деловито осведомилась катесса.
Мы с Илианом переглянулись. К Майко нельзя – там сатир, и если Несущий сейчас следит за нами, то что помешает ему разобраться с Селевком, едва мы переступим порог?
– В офис, – вздохнул вампир.
Нилла кивнула.
– Ты вовремя, – заметил Илиан.
– Предчувствие, – отозвалась катесса. – Как только позвонила Ларселла и рассказала о незваном госте, я заподозрила неладное. Посмотрела, что да где и, естественно, тут же бросилась сюда. Зелье сдержит трансформацию на час-два, не более. Потом он снова сможет изменять облик на какой угодно.
– Зелье? – повторила я.
– На наконечнике, – пояснила Нилла для особо одарённых. – Специально для таких вот клиентов.
Я откинулась на спинку сиденья.
– Дайте я угадаю. Ты не секретарша.
– Почему же? Я секретарь.
Спокойный, ровный тон катессы начал меня раздражать. Я смахнула пробившуюся слезинку и впилась хмурым взглядом в полупрофиль вампира. Он крепился, крепился, но когда я принялась мстительно сгущать возле его уха энергетические потоки, вызывавшие резкое желание почесать вышеупомянутый орган, Илиан не выдержал и обернулся.
– Ди, прекрати.
– Мог бы и предупредить, – фыркнула я.
– О чём?
– О своём суперсекретаре. Кстати, Нилла, метко стреляете, мне понравилось.
– Благодарю, – ни капли не смутилась катесса.
– Ди, давай обсудим это попозже, – взмолился вампир. – Лучше позвони Элоди и предупреди её.
Я полезла в сумочку за телефоном. «Метко» – не то слово. Как Нилла вообще ухитрилась попасть в Несущего, а не в Илиана, не поддавалось моему осмыслению. И нельзя сказать, чтобы вампир сильно удивился, увидев секретаршу. И секретарша не удивилась, увидев Несущего в облике своего мужа. Кто она такая, эта Нилла?
Стараясь следить за голосом (никаких лишних эмоций, а то с Элоди станется телепортироваться прямо в машину), я вкратце рассказала наставнице о нападении и своём ближайшем местонахождении. Молодая женщина пообещала скоро подъехать туда же и за компанию привезти что-нибудь поудобнее узкого коктейльного платья.
До самой башни мы молчали, словно в день мёртвых, зато девушка на ресепшене встретила нас таким количеством охов, ахов и вопросов, что отмолчаться всем не получилось. Илиан предоставил Нилле разбираться с заметно побледневшей секретаршей, а сам увёл меня в свой кабинет. Усадил на низкий бежевый диванчик у стены, загадочно позвякал содержимым одной из многочисленных тумбочек и протянул мне стакан с золотистой жидкостью. Полагаю, не с соком.
– Я не пью, забыл? – напомнила я.
– Немного не повредит.
– Решил меня споить?
– Да ладно, от ста грамм ещё никто не спивался. – Вампир сунул мне стакан, сел рядом и залпом опорожнил свой. По-моему, там было больше ста грамм. – Надо было взять что-нибудь покрепче, – пробормотал он, с досадой изучая пустое дно.
– Итак, кто она? – задала я контрольный вопрос.
– Нилла… Неонилла – охотник. Только не вроде того наёмника, что напал на тебя и твоих сестёр, а профессионал, обучавшийся азам мастерства с ранних лет. Уверяю тебя, – Илиан невесело усмехнулся, – сходиться с ней в рукопашную я бы не рискнул.
Я честно попыталась представить хрупкую, ниже меня ростом катессу в бою против Несущего Смерть. Воображение с заданием не справилось.
– Почему же она сидит в твоей приёмной?
– Потому что у Ниллы есть, скажем так, начальство, которое время от времени даёт ей, образно говоря, задание. Но оное появляется нечасто и поэтому Нилла ведёт обычный образ жизни со всеми оттуда вытекающими последствиями. В том числе ходит на обычную работу, чтобы было на что жить, поскольку Ниллино начальство платит своим подчиненным ещё меньше, чем Круг магам.
– А Рагнер знает?
Вампир пожал плечами.
– Не думаю. Иначе, боюсь, у него бы на этой почве расцвёл очередной комплекс неполноценности.
– А ты?
– Как пришёл сюда. Я всё-таки маг и подобные вещи чую точно дикарка.
Однако Несущего в заме не опознал. Хотя, наверное, ничего странного в этом нет. Илиан сам сказал, что мало кто может «увидеть» истинный облик Несущего за принятой личиной.
– Значит, Нилла волшебница? – продолжила я.
– Нет, – покачал головой вампир. – У неё бывают своеобразные предчувствия, что где-то с кем-то что-то произойдёт, а также есть методы, позволяющие уточнить имеющуюся информацию. Детали не спрашивай, я и сам толком не знаю.
Способов конкретизировать туманное предчувствие и впрямь множество, большинство относится к разделу предсказаний, не требующих магического Дара. Правда, там нужны интуиция, воображение и знание людской психологии.
Я заглянула в стакан.
– Он знал моё имя, – произнесла я, не уточняя, кого имею в виду. – Но не знал, кто я.
Мужчина и так всё понял.
– Я заметил.
– И зачем ему выяснять, на что я способна?
– Ты как минимум распознала его.
– Энергетические токи вокруг псевдо Рагнера изменялись, – я нахмурилась, вспоминая свои ощущения. – Он их изменял. Это… это как если увидеть в сосновом бору пальму. Хочешь не хочешь, а внимание привлекает.
Илиан забрал у меня стакан, одним глотком опустошил его и поставил обе тары на маленький столик перед диваном.
– Беда в том, что люди этого не замечают. Даже маги не все и не всегда чувствуют на таком тонком уровне. К тому же Несущие Смерть принадлежат другому миру.
То есть наш гость неплохо устроился: пока он не покажет крылья, никто не примет его за инородный объект.
– А Нилла может… ну, почувствовать?
– Нет. Потенциальную дичь она определяет по внешним признакам.
Надёжный метод, ничего не скажешь.
Я придвинулась вплотную к вампиру, посмотрела в его потемневшие глаза. Он переживает, внезапно догадалась я. Винит себя, что не опознал Несущего раньше и подверг меня опасности. Хотя коли это существо изначально целилось в мою особу, я бы в любом случае оказалась в невыгодном положении. И неизвестно, смогла бы я постоять за себя, будь я в гордом одиночестве.
