Но Дрэйк сказал, что запаха нет!
Неожиданно запястье обожгло холодом, словно я сунула руку в ледник. Я дернулась, пытаясь освободиться, но почувствовала в ответ лишь, как ледяные пальцы сжались сильнее, как закололо острыми иголочками кожу.
—Надеюсь, мы друг друга поняли?— прямой взгляд впивался в мое лицо царапающими осколками.
Тянущее ощущение в немеющей руке, теплая пульсация в запястье. Краем глаза я поймала привычное серебристое свечение и в ту же секунду ледяные пальцы разжались. Нордан чуть растерянно, настороженно посмотрел на свою руку, потом на мою. Слабое сияние вокруг запястье истаяло, я дернулась снова, и мужчина отпустил меня. Я отползла торопливо в изножье кровати, глянула на собственную ладонь.
Нет. Или да?
Но как? Почему?! Я совершенно точно знала, что сияние должно было исчезнуть!
Нордан приподнялся на локтях, изучая меня пристально, подозрительно.
—Так, котенок, и что это было?
То, чего быть не должно.
Я встала с постели и, кажется, выскочила из комнат Нордана раза в два быстрее, чем накануне. Только запершись в своей спальне и для надежности закрывшись в ванной, я решилась повторить то, что только что сделала неосознанно. И наблюдала отстраненно, как над моей ладонью кружились лениво серебряные звездочки. Звездочки вышли кривыми, но симметрия меня сейчас не волновала. Главное, что сияние осталось, правда, неизвестно, почему и… и Нордан все видел. Я не знаю, даже не представляю, как он, как Дрэйк будут реагировать на рабыню-колдунью в собственном доме. Если верить слухам, братство не питало особой любви к другим магам. В летописях проскальзывали даже упоминания, что прежде проявление взаимной нелюбви заканчивались попытками уничтожить друг друга.
И запах остался. Похоже, только для Нордана, Дрэйк ведь сказал, что запаха нет. Выходит, после моей… нашей с Норданом близости Дрэйк перестал его чувствовать? Или Нордан прав, и чтобы подействовало наверняка, надо… не один раз?
Хотелось рассмеяться от радости, облегчения. И расплакаться от смятения, непонимания происходящего. Так удивительно, необыкновенно прекрасно, что Серебряная не отвернулась от меня, и такая оглушающая до звона в ушах растерянность. Сияние осталось, то ли вопреки чему-то, то ли благодаря, но что делать дальше?
Стук в дверь комнаты и голос Пенелопы я едва расслышала.
Завтрак. Хочу или нет, но спуститься придется.
К завтраку я спустилась с книгой. Встретилась с озабоченным взглядом Дрэйка, поздоровалась рассеянно и заняла, как и вчера, второй стул на длинной стороне. По крайней мере, сегодня горничная сразу поставила прибор на это место. Нордан появился в столовой спустя несколько минут, хмурый, небритый, в одежде свежей, но откровенно мятой. Громко звеня посудой, налил себе кофе, нарочито медленно выдвинул стул, сел. Дрэйк традиционно уже читал утреннюю газету, я — «Тропинки за грань», рассудив, что лучше уткнуться в книгу, чем в чашку или в одно из окон напротив. И чтение помогало хоть немного отвлечься от изучающего колкого взгляда.
—Сая, аудиенция в половине двенадцатого, но выехать лучше пораньше,— наконец нарушил молчание Дрэйк.— Будешь готова через час?
—Да, конечно.
—И кто назначает аудиенцию моей собственности?— спросил Нордан недовольно.
—Ее императорское высочество Валерия,— ответил Дрэйк спокойно и перевернул газетную страницу.— Ты же не возражаешь?
—Нет. Кто отвезет ее обратно?
—Я.
—Хорошо,— дробь пальцев по столешнице.— Тебе, наверное, льстит внимание члена императорской семейки?
Понимаю, что Нордан обращается ко мне, хотя и не называет по имени.
—Я рада, что удостоена столь высокой чести,— глаз от книги я не подняла.
Минута-другая тишины, и Нордан резко встал, направился с чашкой в руке к выходу.
—Если вдруг потребуюсь, то меня нет.
—А где есть?— осведомился Дрэйк.
—Нигде. Проветриваюсь.— Нордан вышел из столовой, хлопнув дверью.
—Постарайся никого не покалечить и не разбей машину,— сказал Дрэйк в пустоту, но я уверена, что Нордан расслышал последнюю фразу.
Что ж, возможность и впрямь была. Я спросила, получила ответ. Не важно, понравился он мне или нет, сейчас я уже не решилась бы спросить у Нордана даже о том, что подадут на ужин. Не когда мужчина в таком настроении.
—Сая,— Дрэйк закрыл и сложил газету,— ты уверена, что все в порядке?
—Да.— Я тоже закрыла книгу, допила остатки чая.— Вам не стоит беспокоиться. С вашего позволения я хотела бы подняться к себе и переодеться для аудиенции.
—Разумеется. И ты не обязана спрашивать разрешения, чтобы покинуть столовую или любое другое помещение в доме.
—Благодарю. Я буду готова к сроку.— Я встала, взяла книгу и вышла.
* * *
Ее императорское высочество пила чай в круглой белой беседке, расположенной в парке возле дворца. Белый стол, белые стулья вокруг, кусты белых роз за парапетом беседки. Две фрейлины, едва ли много старше своей юной госпожи, яркие, беззаботно щебечущие. Статс-дама вида строгого, сурового, неуловимо напомнившая мне одну из учительниц в пансионе. Два лакея, безмолвно прислуживавших за столом. И Пушок, вальяжно развалившийся на ступеньках. Пес нас и встретил первым, бросившись к нам, когда мощеная плиткой дорожка еще только вильнула, поворачивая к беседке.
Пушок подбежал, засуетился возле меня, и я присела, потрепала пса поочередно по каждой голове.
—Когда я вижу эту псину рядом с тобой, то начинаю опасаться, что он откусит тебе руку,— негромко заметил Дрэйк, настороженно наблюдая за нами.
—Не откусит,— я посмотрела в красные глаза левой головы, почесала ее за ухом.— Правда ведь, Пушок?
—Мне бы твою уверенность в этом звере.
Со смешком увернувшись от попытки правой головы облизать мне лицо, я выпрямилась, и мы направились к беседке, сопровождаемые псом.
—Сая, еще на балу меня несколько удивила твоя реакция на внимание Пушка. Обычно девушки, впервые его увидевшие и не связанные с нашими околомагическими кругами, если не падают в обморок сразу, то хотя бы сильно пугаются. Да подчас и не только девушки.
—В храме я читала о двуглавых псах. Когда-то они служили жрицам Серебряной богини.
Едва ли Нордан успел рассказать Дрэйку о сиянии — слишком быстро уехал. Расскажет ли позже?
—Во времена, когда среди жриц вашей богини были не только обычные женщины, но и одаренные колдуньи. Большая часть их погибла в шестом веке, во время так называемой охоты на магов. Вместе с одаренными жрицами исчезли и двуглавые псы. Ныне псов находят редко, как правило, в удаленных уголках мира.
Заметив нас, Валерия поднялась из-за стола, вышла навстречу из беседки.
