Лисицу и Бевана действительно узнали многие, но подходить, приветствовать, справляться о жизни за прошедшие годы никто не торопился. Только смотрели удивлённо, настороженно, перешёптывались за нашими спинами. И застывали статуями, когда Беван как ни в чём не бывало кивал кому-то, словно их могли уличить в преступных связях с предателем, в пособничестве беглому собрату.
На балкон меня одну не отпустили, хотя я и попыталась заверить, что в случае чего справлюсь сама. Так и пошли втроём.
Балкона три, одинаково больших, прямоугольной формы, с вазонами на углах балюстрады. Речная гладь, собирающая сияние городских огней, и часть Эллораны на противоположном берегу. Звёздное небо, напоенный прохладой воздух и смешанные с музыкой голоса, приглушённые закрытой Беваном дверью. Второй балкон выглядел пустым, никого из посторонних нет – вышедшая первой Лиссет принюхалась, прислушалась и только после её кивка Беван пропустил меня. Сам остался по другую сторону порога, стражем при входе.
– Айшель?
Я обернулась на голос, негромкий, родной, бросилась не раздумывая в объятия. Дрэйк увлёк меня к боковой стороне балюстрады, так, чтобы нас не было видно из зала. Лиссет осталась стоять спиной к нам, делая вид, будто любуется открывающимся пейзажем.
– Дрэйк, – я тонула в запахе, в объятиях, в безумной радости, за пеленой которой мерк, исчезал окружающий мир. – Дрэйк.
Не получается произнести ничего, кроме его имени, словно другие слова закончились разом. Дрэйк прижимает меня к себе, затем отстраняет чуть, рассматривает внимательно в сумерках. Снова прижимает, обхватывает лицо ладонью, целует. Обвив его шею руками, я отвечаю, задыхаюсь от ощущения губ Дрэйка на моих, от радости, накрывшей с головой, рвущейся на волю слёзами облегчения. И едва сдерживаю разочарованный стон, когда мужчина прерывает поцелуй.
– У нас всего несколько минут, – проговорил Дрэйк, погладив меня по щеке. – Я не могу отсутствовать долго, иначе это вызовет подозрения.
– Но мы же можем встретиться позже в другом месте? – спросила я.
– И даже нужно, – добавила Лиссет. – Беван тут, понимаешь ли, революцию затеял…
– Он с ума сошёл?
– У него есть план.
– Правда? – в голосе Дрэйка сомнение, скепсис. – Уже горю желанием его выслушать.
– Дрэйк, он… ведь здесь, во дворце? – прошептала я.
Пристальный взгляд, тьма в глазах, нарушаемая огненными всполохами.
– Да. Точнее, под дворцом. Я убедил Рейнхарта, что надёжнее не перевозить его в другое место, а оставить в городе, где он будет под нашим постоянным наблюдением.
– Маленькая комната с ледяными стенами и посреди неё – гроб с прозрачной крышкой?
– Да, – во тьме мелькнуло удивление рыжей тенью. – Откуда ты знаешь?
– Видела… во сне.
– Что там с охраной? – обернулась к нам лисица.
– Наш стандартный защитный полог и несколько охранных амулетов колдунов Рейнхарта.
– И в чём подвох?
– Должен быть ещё подвох?
– Разумеется. С тем же успехом ледышку можно было выставить в главной тронной зале и экскурсии к нему водить. Снять человеческие заклинания не шибко трудно, особенно если ты силён и подкован в этих вопросах, а ваш полог кто-то талантливый пробил ещё три года назад.
– Только мне и Рейнхарту известно, в какой именно комнате подземного уровня хранится тело Норда, – парировал Дрэйк спокойно. Я застыла в его объятиях, впитывая тепло, аромат, пытаясь запастись ими впрок. – И, будем откровенны, Лиссет, кому Норд нужен, кроме нас?
– Действительно. Он же не корона Афаллии.
– Всё же это слишком рискованно, – мужчина провёл вновь по моей щеке, подбородку.
– Я не боюсь, – не хочу терять их, ни Дрэйка, ни Нордана. Не хочу жить в постоянном страхе за дочь, за моих мужчин, за родных и себя. – Кто знает, сколько бы ещё я скрывалась, если бы не появился Беван, но даже без его возращения я всегда понимала, что не смогу прятаться вечно. Рано или поздно мне пришлось бы покинуть убежище, если не ради собственных чувств, то ради Звёздочки.
– Звёздочки?
– Эстеллы, нашей… дочери, – я смешалась вдруг, сообразив, что сказала «наша», хотя Эстелла для Дрэйка самое большое моя дочь, никак не наша. Не его. – Я… называю её Звёздочкой иногда, потому что…
– Эстелла означает звезда, – впервые за вечер замечаю на губах Дрэйка улыбку, нежную, согревающую. – Она с тобой?
– Нет, я оставила Эсти в убежище. Не знала, что ждёт в империи, поэтому не решилась взять дочь с собой.
– Лиссет, – мужчина отодвинулся от меня, вынудив с неохотой расцепить руки, достал из кармана жилета сложенную бумажку и передал лисице. – Это вам на завтра. Инструкция.
– Пароли и явки? – усмехнулась Лиссет, забирая бумажку.
– Практически. И предупреди Бевана, чтобы подготовился как следует и сумел убедить меня в целесообразности своего плана. Я не намерен рисковать жизнью Айшель ради его ничем не подкреплённой безумной затеи, – Дрэйк повернулся ко мне, и лисица тактично перевела взгляд на реку. – Вам пора уходить. И по возможности не задерживайтесь во дворце.
Невесомое почти прикосновение пальцев к щеке. Губ к моим губам. И шаг назад, словно мужчина не доверял себе, своей способности отпустить меня вновь.
А я опять хотела столько рассказать, о стольком расспросить. Но не рассказала, не расспросила.
– Я… – слабая попытка возразить теряется во тьме.
– Айшель, иди.
Лиссет приблизилась, решительно взяла меня под руку и повела к двери. Я с трудом заставила себя не оглядываться, не думать, что ухожу, едва успев обнять, вспомнить, поверить. Лисица постучала по стеклянной створке и дверь открылась. Беван пропустил нас, зашагал рядом. После относительного покоя, уединения балкона шум зала оглушал, гости будто сжались вокруг стеной живой, давящей.
– Как прошло? – едва слышно спросил Беван.
– Страстные объятия и слёзы радости, – ответила Лиссет. – Если больше ничего в культурную программу нашего вечера не входит, то можно с чистой совестью отчалить.
– Было бы неплохо засвидетельствовать наше почтение Её императорскому высочеству, – мужчина вытянул шею, осматривая зал.
– Зачем?
– Связи, Лиса, связи. Нужные связи, хорошие друзья, правильно выбранные знакомые – и будет тебе почти везде и стол, и кров, и поддержка, и информация.
– Может, Пушком обойдёмся?
– За высоким покровительством потом к Пушку обратишься?
– Бев, прости, конечно, но какая из Валерии высокая покровительница? Она как минимум ближайшие десять лет будет на коротком поводке у своей мамочки.
– Добрый вечер, леди Ориони, госпожа Элери.
