— Оливер Мэнникс, — представила я. — Друг… э-эм… Алессандро.
— Он человек?
— Более или менее.
— Тогда какого хрена он тут делает?
— Вот такого хрена и делаю, — не смутился Оливер и опустился на корточки перед подушечной горой и восседающей на ней Кианой. — А не будет ли милая леди столь любезна и не подскажет ли, в какой конкретно направлении алхимичил Азур?
— Я не леди, не милая и не любезная, — отрезала сестра и повернулась ко мне. — Это твой любовник? Или вы эти… как их… полиаморы?
— Что?! Нет! — и почему самую интригующую информацию о себе я узнаю от пять лет не виденных родственников? — Оливер действительно друг Алессандро… давний друг…
— Очень давний, — с очаровательной улыбкой подтвердил возрождённый.
— И он просто друг, — добавила я поспешно. — Я с ним не сплю.
— Но если захочешь, обращайся, я не против, — с той же улыбкой предложил Оливер.
— Не захочу, и не надейся. Уж точно не с тобой!
— Ты просто не знаешь, от чего отказываешься.
— Не знаю и знать не хочу.
— И зря, — самодовольно припечатал Оливер. — Дорогая не милая не леди, так что там с алхимическими изысканиями вашего брата? Не может быть, чтобы вам было известно не больше, чем вашей дражайшей маменьке или старшим сёстрам. Халциона упоминала, что ваш брат проявлял изрядный интерес к роду деятельности Алессандро…
Зато мой интерес к некромантии был до постыдного мал.
Особенно к свежеиспечённым способностям жнеца.
Я вышла из гостиной и направилась в нашу с Алессандро спальню.
Сумка жнеца стояла на прежнем месте.
Открыв её, я быстро перебрала содержимое.
Ничего секретного в сумке, конечно, не обнаружилось. Одежда на смену, предметы туалета, парочка обычных карандашей, увесистая книга по некромантским ритуалам, новая, судя по обложке и свежести страниц. Год издания подтвердил моё предположение — книга увидела свет всего лет шесть назад. Несколько флакончиков и мешочков с неизвестным содержимым, фляга с водой — я не поленилась открыть её и понюхать. А вот чего явно стало меньше, так это мелкого металлолома, коим, сколь помню, сумка была набита куда основательнее. Можно даже сказать, железок уже толком и не было, не считая перочинного ножика, бритвы и жестяной фляги.
Куда Алессандро дел свой некромантский ресурс? Забрал с собой? Использовал весь подчистую? Потому как если предположить, что он каким-то непостижимым для меня способом выжимает из металла столь необходимую для любого колдовства силу, то после от кучи железяк наверняка остаётся лишь горстка праха.
— Не знал, что твой род деятельности включает обшаривание чужих вещей.
Я не вздрогнула. Положила перочинный ножик обратно во внутренний карман сумки и обернулась к замершему на пороге спальни Алессандро. Выглядел он ровно так же, как утром, и по непроницаемому лицу его трудно было понять, чем он занимался последние несколько часов.
Может, опять на местности осматривался. Может, отчалил на поиски горгульи покрасивее и пофигуристее меня, которой плевать, что он зовёт её Лаурой. А может, подбил моего брата с приятелями устроить фиолетовый фейерверк над ареной.
— Не знала, что в твою специализацию входят манипуляции с юными неокрепшими умами, — ответила в тон жениху понарошку.
— Какие манипуляции и с какими умами? — Алессандро вошёл в комнату, и раздвинутые нити бусин с вкрадчивым перестуком сомкнулись за его спиной.
— Обычные такие манипуляции с молодыми и доверчивыми… вроде моего брата.
— За всё это время я с Фианом едва полусотней слов обменялся.
— А кто говорит о Фиане? — я отступила от сундука, на котором лежала сумка жнеца. — Или ты не видел?
— Не видел кого?
— Фиолетовой тучи над ареной.
— Когда?
— Да где-то с час назад.
Алессандро приблизился к сундуку, окинул беглым взглядом несколько разворошённое содержимое сумки.
— С час назад меня на арене не было.
— С час назад возле арены собралась половина гостей Скарро, а ты и не заметил?
— Ты меня в чём-то обвиняешь? — похоже, жнеца начало утомлять моё хождение вокруг да около.
— Да, — заявила я в лоб.
— И в чём же, позволь спросить?
Я оглянулась на бусины, шагнула вплотную к Алессандро и понизила голос:
— Это ведь твоих рук дело, так?
— Халциона, по возвращению я застаю тебя роющейся в моих вещах, при том я же в чём-то и виноват. Тем не менее, ты упорно не говоришь, в чём именно, — Алессандро повернул ко мне голову, посмотрел прямо в глаза. — Вероятно, мне следует догадаться самому и заодно изложить тебе мой злодейский замысел вкупе с подробным пересказом всей моей преждевременно загубленной жизни?
Демоны побери, или я ошиблась, и он действительно не при чём, или сейчас сам разводит меня как провинциальную простушку. И, главное, поди разбери, какой вариант ближе к истине. Моего опыта и знания людей и нелюдей на столь глубокое считывание точно не хватало.
Поджав губы, я попыталась хоть что-то прочитать по глазам жнеца и вдруг заметила, как взгляд его скользнул ниже моих прекрасных очей.
На губы, да.
Может, просто опустился, когда я их сжала. Может, он всё моё лицо оглядывал мимолётно в поисках ответов на свои вопросы. А может…
Нет… он не может…
Или может?
Или я вижу то, что мне хочется видеть?
Позади зашуршали бусины, и я поспешно отвела взгляд, отступила.
–Хэлли, твоего братца и его несознательных друзей крайне увлекает идея преобразования тёмной энергии… даже не спрашивай, во что они её намерены преобразовывать, — дурашливо улыбающийся Оливер возник на пороге, окинул нас благодушным взором. — И некромантский род деятельности твоего жениха пришёлся как нельзя кстати. Аж любопытно стало, так и было задумано или старина Ал перебирает возможности, как сданные карты, на наличие козырей, с коих можно зайти?
— А он что здесь делает? — требовательно вопросил Алессандро.
Причём у меня спросил, а не у возрождённого, словно я могла его остановить.
— Присматриваю за твоей красоткой невестой, дабы она не бродила где не надо и не гуляла в компании всяких смазливых мятежных личностей. Ты повнимательнее будь, дружище, а то ведь уведут драгоценную и останется тебе только волосы на себе рвать…
— Вот ещё — уведут! — за спиной Оливера подпрыгнула Киана, безуспешно пытаясь увидеть хоть что-то из-за его высокой, загородившей весь проём фигуры. — Кахалон не такой!
— Да мы поняли, что не такой, — миролюбиво согласился возрождённый.
