Надо прекратить.
Желательно вот прямо сейчас.
Снова изогнулась, на сей раз в попытке оттолкнуть распалившегося жнеца. Помогло мало.
Вцепилась в его плечи, попробовала отпихнуть.
— Алессандро… — и хорошо бы ещё голос звучал нормально, без страстного придыхания, и «нет» походило именно на «нет», а не на плохо замаскированное «да, да, о да». — Алессандро!
Он что-то пробормотал, планомерно спускаясь с шеи на плечо. Факт, что оная часть моего тела закрыта тканью, его, вероятно, не останавливал.
— Да пусти же ты меня! — я толкнула его сильнее, дёрнулась раз-другой, подтверждая красноречиво, что на продолжение не настроена.
— Лаура?
— Я не Лаура!
Он поднял голову, удивлённо посмотрел на меня. Лаура ему не отказывала, что ли?
Хотя как тут откажешь…
Не о том думаешь, Хэл!
— Не видишь, я не Лаура, — пользуясь моментом, я отползла ближе к краю постели и села. — Ты вообще понимаешь, что я говорю?
Алессандро тоже сел, пригляделся ко мне повнимательнее. Лампа на столике оказалась за его спиной, да и свет мягкий, рассеянный, но не настолько же в комнате темно, чтобы не разобраться, знакомая ли девушка перед тобой?
Или я похожа на неё?
Жнец что-то спросил, однако я смогла лишь головой отрицательно помотать.
— Я тебя не понимаю.
Он наконец соизволил посмотреть по сторонам.
Ага, по меняющемуся выражению лица вижу, что начало доходить. Правда, следующий адресованный мне острый взгляд радовал мало. Сопровождала его россыпь коротких требовательных вопросов, примерное содержание коих можно угадать и без перевода.
— Я Халциона, — указала я на себя. — Халциона. Ты, — я ткнула пальцем в его сторону и сразу перевела указующий перст на окно, — в Скарро. Скарро — город горгулий. Слышал о таком?
Алессандро проследил за движением моего пальца, затем оглядел себя. Подцепил свою висюльку, повертел её и сказал. Знать бы ещё, что именно.
— Скарро? — повторил внезапно.
На всякий случай я кивнула.
— Горгулия? — указал на меня.
Снова кивнула.
— Давай я твои вещи принесу, хорошо? Вдруг поможет? — соскочив с кровати, я оправила платье и бросилась на первый этаж.
Надеюсь, за время моего отсутствия он не сбежит.
Я бы на его месте точно свалила.
Алессандро не сбежал. Вернувшись с его сумкой, я застала жнеца стоящим возле окна и рассматривающим открывающийся вид на озарённую фонарями улицу. Большинство горгулий уже собрались на арене и улицы пока пустовали. Даже в «Крыле горгульи» тихо.
— Это твои вещи, — я поставила сумку на стул и включила остальные лампы.
На светильники Алессандро как-то странно покосился и подошёл к стулу. Заглянул в сумку, перебрал разворошённое мной содержимое. Современные рубашки вызвали у него недоумение, некоторые предметы личного туалета вроде бритвы тоже, книгу по некромантии он пролистал и небрежно запихнул обратно, зато пузырьки и мешочки удостоились внимательного изучения. Алессандро перенёс их на столик у стены, расставил и рассортировал. Подумал минуту, выбрал один мешочек и повернулся ко мне.
Спросил.
Ну да, а я так всё и поняла.
Вероятно, он тоже понял по моему лицу, что от его расспросов никакого толку, и потому выразительно потряс мешочком.
— Я не знаю, что это. Точнее, я знаю, что там какой-то чёрный порошок, но конкретно этот порошок собой представляет и для чего он — нет.
Дальше, полагаю, Алессандро подробно мне рассказал, что это за порошок и методы его использования.
— Моя твоя не понимай, — развела я руками.
Вздохнул, достал из сумки книгу по некромантии, пролистал заново и повернул раскрытыми страницами ко мне. Указал на сложную схему ритуала, увенчанную гексаграммой и размеченную неизвестными мне значками.
— Порошок связан с некромантией? — озвучила я напрашивающийся вывод.
Настал черёд жнеца кивать. Убедившись, что донёс до меня хоть что-то, он нашёл на схеме один из значков и постучал по нему пальцем.
— Без понятия, что он означает.
Алессандро уткнулся в книгу, опять пролистал, но уже помедленнее, внимательно просматривая текст. Что он рассчитывал найти в книге, напечатанной на неизвестном ему языке, я не знала, да и даже дилетанту в некромантии вроде меня ясно, что никто не станет в серьёзном труде, ориентированном отнюдь не на новичков, расписывать азы и основные обозначения. Всё равно что к каждому художественному роману букварь прикладывать.
В дверь постучали.
И кого там принесло? Кахалон что-то забыл или хозяин дома вспомнил, что мы тут самовольно спальню заняли?
Открыла дверь.
— Так и думал, что вы здесь, — как ни в чём не бывало сообщил… Оливер собственной беспечно ухмыляющейся персоной. Можно подумать, он не растворился бесследно в пространстве почти сутки назад, а всего-то отошёл на полчасика.
— Ты… какого демона ты тут делаешь? — опешила я, судорожно оглядывая незваного гостя в попытке понять, у него ли сейчас кристалл.
Хотя за такой срок камень можно раз десять спрятать и перепрятать, благо что расстояния для возрождённого не преграда.
— Ты незабываема, Халциона, — серьёзно заверил Оливер и переступил порог. — Невозможно оставить столь совершенный бриллиант сиять в одиночестве и…
Закончить очередной витиеватый и бессмысленный комплимент он не успел. Из-за моей спины вышел Алессандро и с размаху впечатал кулак в челюсть Оливера. Возрождённый мешком повалился на пол — демоны разберут, почему он не увернулся или не блокировал удар, — а Алессандро добавил ещё и словесно. В точности перевода не уверена, но, кажется, это были ругательства.
Цветастые такие, отборные.
Оливер промычал нечто невразумительное, держась за пострадавшую часть лица, а Алессандро смерил его презрительным взглядом, развернулся и отошёл к пуфику, где лежала его верхняя одежда. Взял рубашку, покрутил-повертел небрежно, отложил и потянулся к куртке. Её оглядел уже куда внимательнее, с искренним удивлением — не иначе как признал вещь из прошлой жизни?
— От Ала, конечно, всякого можно ожидать, но чтоб такого… — Оливер поднялся, отряхнулся, ощупал нижнюю челюсть и со странным, немного пугающим хрустом подвигал её вправо-влево.
Впрочем, выглядела та вполне себе целой и невредимой — уж если после недавней стычки жнеца и возрождённого ни у одного не осталось ни синяка, ни ссадины, то чего хотеть от простого хука?
Переживёт.
— Так что ты здесь делаешь? — повторила я. — Только серьёзно, без этих твоих дурацких метафор.
