И даже этого хватило, чтобы немного уменьшить материнское беспокойство.
— Возьмите. — Женщина протянула мне небольшой сверток. — Бабушкин кулон, вещь недорогая, но памятная в нашей семье. Передайте его Панне, если вдруг встретитесь. — Расплакавшись, она, ведомая под руку мужем, покинула ладью.
Доступно новое условие выполнения:
Оставить девушке путеводную веху
Значит, на возвращение живой дочери даже не надеются? Впрочем, стоило ли ожидать большего уровня доверия к незнакомцу. Делаю Тем более после моего: «сделаю все возможное». Без системных подсказок это задание можно отнести к списку невыполнимых. Хотя как знать, возможно, в скором будущем мне на голову свалится тонкий намек, размером эдак с рояль, где искать девушку, а до тех пор кулон займет свое место в ячейке инвентаря.
Староста, все это время ожидавший по правую от меня руку снова сделал полупоклон.
— Еще раз хочу выразить вам свою признательность. Вы останетесь на церемонию прощания? Уже скоро начало. Не все рады видеть там чужаков, но я понимаю, что без всех вас погибших могло быть намного больше и потому хочу пригласить. Достаточно присутствия, делать ничего не надо.
— Матвей Палыч! — Бородатый мужик по лестнице чуть ли не бегом спустился по лестнице, выкрикивая старосту. — Готова ладья, аккурат к закату подоспели, да и эти уже подошли, можем начинать?
В мгновение староста распрямился в плечах, преобразившись в статного мужчину, что всем своим видом внушал чувство надежности и безопасности.
— Начинаем.
Когда мы спускались с ладьи, все работы уже были завершены. Толпы народу собрались вокруг с плетеными венками в руках.
— Не ожидал, что решишь остаться на церемонию прощания. — Грегор стоял у самого носа ладьи. В руках он сжимал огромные цепи, что уходили основанием в прощальное судно.
— Так получилось.
— Правильное это дело. Не стоит отрываться от народа *бормочет себе под нос* чтобы однажды в банке меда не обнаружить колотое стекло…
— Что ты сейчас сказал?
— Разойдись! Начинаем! — Вместо ответа он взревел.
Под его напором стальные цепи натянулись, приводя в движение ладью. Ее доски скрипели и трещали от неожиданно свалившейся нагрузки, но судно продолжало двигаться вперед, оставляя за собой глубокую борозду в земле.
Один за другим, словно звезды, зажглись факела в руках провожающей процессии. Диск заходящего солнца завис на линии горизонта, освещая мертвецам тропу в последний путь. Из толпы полетели первые венки на борт ладьи. Зазвучала прощальная тризна…
Был пройден путь долгий,
Невзгод и бед полный,
Из теплых и ярких моментов печальных,
Навстречу единой судьбе…
За воротами уже дожидались люди с огромными чучелами, что были прикреплены к шестам. У каждого из «защитников» в тряпичной руке надежно зафиксировали по деревянному мечу, дабы ни на границе жизни, ни за ее пределами покой душ не был нарушен. Идущие впереди подожгли чучела, и те своим светом разогнали сумрак, что начал сгущаться над лесом.
Где ждут тебя предки,
Где светлое небо,
Где встретимся снова,
Однажды мы все…
На вершине холма у самого погоста собрали огромную гору хвороста, с двумя подходами окруженными горками поменьше. Один ведет на деревню и будет завален, как только церемония начнется. Второй — указывает на заходящее солнце, что осветит последний путь.
Сожми крепче веху, мою ты в ладони,
А я сожму ту, что вручит родня,
И будем мы вместе вовеки петь песни,
И встретимся вновь, несмотря ни на что…
Под последний куплет ладья мертвецов водрузилась на погребальный костер. Его пламя стремительно поглотило тела мертвецов и спешно перекинулось на близлежащие горки с хворостом. Венки один за другим полетели на борт ладьи, наполняя воздух ароматом сгорающих цветов, а народ все запевал и запевал последний куплет.
Сожми крепче веху, мою ты в ладони,
А я сожму ту, что вручит родня,
И будем мы вместе вовеки петь песни,
И встретимся вновь, несмотря ни на что…
С последними лучами уходящего солнца, когда окончилась тризна, последний огненный всполох вдруг разразился столбом холодного синего пламени, что было выше самого высокого из деревьев. Божественной аурой так и несло от него, но не давящей силой, а обволакивающей и наполненной заботой.
Достижение «Обманувший смерть» преобразовано в «Достойный искупления».
Не словом, но делом вы прошли сами и помогли другим в пути к обретению новой жизни, Великая признает вас достойным своей мил…ст…
Внимание!
Зафиксировано вторжение из…
Отмена изменений
Достижение «Достойный искупления» было поглощено
Получено достижение:
«Носитель Греха» — Избранный Грехом существует лишь на благо Греха. Ни боги ни демоны над ним не имеют более власти, а все проявления их воли послужат подношением «Одному из Семи».
*Тихий мат без лишних комментариев*
Тем временем семя греха в инвентаре преобразовалось в росток. Совсем крошечный — нечто не от мира сего лишь слегка пробилось сквозь скорлупу, но даже это было весомым поводом для беспокойства.
В вопросе противодействия этой штуке с прошлого раза я не продвинулся ни на шаг, и, судя по тексту сомнительного достижения, не уверен, что следующий амулет с божественной силой пойдет мне на пользу, а не разбудит ту тварь.
— Ты в порядке? — Маша, появившаяся из ближайшей тени, посмотрела на меня с беспокойством. — После благословения богини ты как-то изменился в лице.
Благословения, да? Больше на проклятие похоже.
— Все нормально, просто в глаз что-то попало. — Не похоже, чтобы она мне поверили. Но хоть с вопросами приставать не стала.
Кто знает, сколько еще подобных «Благословений» я смогу выдержать?
Завтра же утром, как только закончу с больными, покину деревню. Так будет лучше для всех.
— Мастер! Мастер Грегор! — Девушка, что утром показывала мне больных, чуть ли не падая, вбежала на холм.
— Отдышись, Риста, что случилось? — Грегор подал девушке руку, чтобы та не свалилась с ног.
Однако руку девушка так и не приняла.
—Монстры! Там… Витя! Он… — Дослушивать девушку Грегор не стал, сразу перейдя от слов к делу.
— Матвей, помоги Альберту, сопроводить жителей в деревню! Сейчас там будет безопаснее, чем в лесу.
