Этого мне узнать не суждено, в отличие от причины их столь скорого исчезновения. Грегор, стоя на крыше повозки, метал в подвижную мишень камни, однако солнце, недавно вышедшее из зенита, не слишком способствовало его точности. Потому падальщик спокойно смог отступить.
— Не любишь мясо жареных птиц? — я как раз подходил к последней повозке, как Грегор заканчивал покрывать крепким словом удаляющуюся жертву.
— Не в том дело, — он убрал оставшиеся снаряды в инвентарь. — Примета плохая, когда стервятник кружит над головой. К смерти товарища.
— Ну, я в подобное верю не сильно.
— И этим сильно выдаешь в себе новичка, несмотря на всю силу. В мире, где существуют и боги, и демоны, недооценивать приметы дурная мысль. Они хранят в себе мудрость выживших поколений, и как знать, возможно, через них нам посылают знамения, дабы уберечь от беды.
— Спасибо, наобщался уже с твоими высшими силами. На пару жизней вперед хватит, — и вспоминать об этих встречах лишний раз совершенно не хочется. — Кстати, не замечал в тебе подобной набожности ранее.
— Отрицать существование высших сил невозможно, особенно когда неоднократно видел их проявление в мире. Но это не означает, что я верю в них. Это разные вещи. Признанием, ты не отрицаешь существования; верой же ты наделяешь собственной силой того, в кого веришь. Или ты думал, что все эти храмы, кланы фанатиков, божественные артефакты и алтари по всему континенту для красоты раскиданы? Может еще и демоны на сделки за спасибо соглашаются? Им всем нужны наши души! И чем сильнее мы при жизни, тем больше они желают нашей смерти, — он устало вздохнул. — Все же ты еще слишком неопытен в этом мире. Знаешь, после остановки в Грейрте наша гильдия направится в Мисдом, не хочешь составить компанию? Хорошие целители там в цене, заодно и с миром успеешь познакомиться.
— Пас. Компанию в пути до Мисдома составлю, но дальше наши пути разойдутся. В отличие от вас я не могу себе позволить стоять на месте и устраивать спокойную жизнь, — как минимум, пока не избавлюсь от той черной хреновины в инвентаре, что после пожирания достижения начала прорастать.
— Не торопился бы так с выводами. Дорога дальняя, может, еще передумаешь, — он похлопал по пологу повозки. — Не хочешь с парнем пообщаться? Ему я, кстати, тоже вступление предложил.
— Марку? В гильдию попаданцев? Даже звучит не смешно.
— Потому что я не шутил. Хотел ты того или нет, но парень более не является человеком в привычном для нас понимании, и даже способностей системы не хватает, чтобы определить, чем он стал. Проверь собственную карту, ты не найдешь его метки, ни в качестве обычного человека, ни в качестве попаданца, хотя вот он, здесь, в повозке.
О чем он вообще говорит? Это же полн…
Назвать его слова бредом не вышло, стоило открыть карту. В районе последней повозки отображалось всего две точки: моя и Грегора. Я почувствовал легкий тремор. Пусть я не слишком хорошо владею картой, но точно знаю, что не отображаются на ней только трупы. Дрожащими руками я откинул полог и на ходу запрыгнул в повозку.
Парень в неестественно расслабленной позе облокотился на край повозки, и смотрел на проплывающие пейзажи сквозь крошечную дырочку в дубленых шкурах боковой стенки. Судя по аккуратной форме, отверстие является рукотворным. Однако не похоже, чтобы Марк проделал его самостоятельно.
Завидев меня, он грустно улыбнулся.
— Спасибо, что не бросили меня, — в голосе не было ни капли радости.
Слова звучали будто выплата по расписке — обязательство для обеих сторон, но не более.
— Рассказывай, что не так?
Вместо ответа он приподнял правую руку и попытался взмахнуть ей слева направо. Все, что находилось ниже человеческой части, повисло безвольным растением.
— Не переживай, это пройдет через недельку, и конечности станут даже лучше, чем прежде, — но парень отрицательно помотал головой.
— Не в руке дело. Я чувствую, что она скоро станет нормальной, знаю, словно это знание всегда было частью меня. Другое волнует: почему, только в этой повозке единственный пассажир это я? Почему я… — он вновь грустно улыбнулся. — Я… даже этого я больше не могу. Ни принять, ни объяснить.
С застывшей улыбкой он отвернулся обратно к отверстию и продолжил следить за дорогой. На все же мои попытки разговорить, он отвечал свое единственное «надо подумать».
Грегор, сука, он явно знает о случившемся с парнем больше, чем говорит, и у меня уже есть парочка вопросов.
Глава 17 Попаданцы…
— Ну, как? — только полог повозки сомкнулся, Грегор, утерев рукавом стекающую по бороде брагу, обратился ко мне. — Получилось привести его в чувство? Или парниша так и не определился?
— Не определился? — вопросы излишни. Он совершенно точно знает больше меня о случившемся. — Я не настроен играть в угадайку, выкладывай подробности.
— Значит, ты действительно не понял что сделал? — оглушительным басом он рассмеялся.
Но не было в этом смехе не надменности, ни попытки унизить. Скорее он просто счел ситуацию забавной и выразил это самым простым способом из доступных.
— Смеяться будешь, или ответишь нормально? — подобное поведение раздражало…
Так вот, что чувствовали остальные, когда я действовал без объяснений…
— Ну, залезай, разговор будет… интересным, — он подвинулся немного в сторону вдоль каркасной арки, чтобы на ней могли уместиться двое. Все же повозки собирались в спешке, и озаботиться должным образом обо всех мелочах не сумели. — И для начала, расскажи свою версию событий, а именно как ты сотворил подобное с парнем.
Грегор внимательно выслушал мой пересказ событий той ночи, ни разу не прервав повествования. Порой он просил остановиться, чтобы дать время на обдумывание новой информации, а иногда задавал уточняющие вопросы, которые как мне казалось, не имели отношения к ситуации. Пару раз даже попросил при нем воспользоваться исцелением и еще некоторыми способностями. Но в итоге вердикт был вынесен.
— Имей в виду, — Грегор потер переносицу. — Мою точку зрения нельзя считать истиной последней инстанции. Это всего лишь вывод, основанный на многолетнем опыте.
— Не тяни резину.
Он вновь как-то странно глухо рассмеялся и, грустно взглянув на полупустой бурдюк, отодвинул его в сторону.
— Даже не знаю, с чего начать, чтобы было понятнее. Давай так, первое что тебе надо знать — моя способность называется «Кладовщик» и снимает ограничение на вместимость ячеек инвентаря. То есть сто, десять, или же миллион камней, мне не важно, они все займут одну ячейку. Согласись, несколько расходится с тем, что я показываю в бою. Потому как для сражений используется «воплощение души», и пусть, после изучения, система услужливо подсветит его как способность и даже подгонит фразу активатор, да только называть это способностью будет некорректно. Воплощение не меняется, оно не развивается, его нельзя скопировать или передать, потому что оно является зеркалом души. Мое воплощение — «Ненасытный бегемот» олицетворяет грех, которому я был подвержен вся прошлую жизнь, и который стал причиной моей кончины — жадность. И даже в этом мире мне от него не отделаться. Потому что никакие физические травмы не способны навредить душе. Ибо она является самой сутью жизни. Нет души — нет жизни соответственно. Оторви кусочек, и человек лишится части себя: воспоминания, мечты, стремления, даже возможность двигать конечностями, — не выдержав долго, он вновь откупорил бурдюк. — Все можно потерять вместе с ней. Уже понимаешь, к чему я клоню? Своим исцелением ты не просто поддерживаешь жизнь, ты черт подери, сковываешь душу. Я не имею ни малейшего понятия, как оно работает и говорю только то, что видел собственными глазами. Все эти твои фокусы с отделением конечностей… раньше я считал это отдельной способностью, сейчас же не знаю что думать. Ведь ты буквально каждый раз рвешь собственную душу — источник всех наших сил, на части, а после, как ни в чем не бывало, сращиваешь обратно. Назвал бы это нонсенсом, да на писец похоже больше. — бурдюк так и мотылялся открытым в его руках, не добираясь до беспрерывно говорящего рта. — Слушай, у тебя в родословной демонов не было? Это могло бы многое объяснить.
