— ... пощади, не ради себя, ради семьи делаю все. Сохрани жизнь и я заплачу. Отдам все, что имею!
— Заплатишь, — на мгновение в его глазах блеснул огонек надежды. — За все заплатишь. Три.
Бон аппетит, кустяра, бон аппетит.
И звон разлетающегося на части глиняного кувшина будет последним, что они услышат, но не последним, что испытают...
Глава 7 Семейный бизнес
Со стороны все действительно смотрелось как простенький фокус. Вот огромное полотно ткани накрывает «подставных зрителей» чьи места заняты специально подготовленными актерами; вот происходит волшебное шевеление, сокрытое плотной и непрозрачной тканью; вот уже я движением одной руки активирую спрятанный внутри механизм; и вот ткань опускается на землю, словно под ней никогда и никого не было.
Дешевая авантюра в трех актах.
С единственным отличием — настоящий фокусник не оставляет следов и не допускает порчи реквизита кровавыми пятнами.
Потому плавными, но быстрыми движениями я смотал расстеленное полотно, не позволяя крови заляпать улицу. Не страшно, если останется пара капель, подобное здесь в порядке вещей, но большая лужа станет поводом для подозрений.
Так следующим моем фокусом стало исчезновение в инвентаре перепачканной ткани. Подбросив ее в воздух я, стараясь действовать картинно, движением руки, словно срываю покров, убрал ее в инвентарь.
Маленькая шалость, нацеленная не на зрителей, но на удовлетворение моего эго.
Все же не каждый раз у меня столь хорошее настроение. Осталось только позаботиться о моем новеньком наряде...
Сука.
С одной стороны, совершенно логично, что парочка не стала дожидаться окончания разборок и предпочла свалить от греха подальше, с другой же...
Ну, сука!
И для чего я это все тогда устраивал? Мне же за этих уродов даже опыта не заплатили толком. Может от них хоть одежда осталась?
В ответ на этот вопрос, моя бесцеремонная и крайне прожорливая левая рука отрыгнула кусок окровавленной ткани...
Всех же остальных людей я уже давно распугал...
Это что же получается, нудистский тур по городу продолжается?
Беня же только и рад такому раскладу. Цветик буквально хочет использовать меня в качестве наживки для очередной закуски.
Сука.
Даже пару ошметков бандитских кишок припрятал, и сейчас старательно развешивает их на меня.
Какой все-таки находчивый кустяра. Жаль будет такой пускать на удобрения, правда Беня?
Лоза замерла на пол пути к моей шее и начала стремительно стаскивать развешенное добро. Другой же лозой он подтащил ко мне относительно чистое полотно ткани и даже попробовал самостоятельно замотаться в него. Уверен, если б растительная анатомия позволяла пустить жалобную слезу, его бутон сейчас бы рыдал. Все ради одного — обмануть меня, что подобное больше не повториться.
Какая же ты, Беня, все-таки двуличная сволочь.
Устав от бесполезных пререканий, я еще раз осмотрелся в поисках подобия одежды. И естественно ничего не нашел. Тряпье же, что хоть отдаленно напоминало собой одеждой, находилось в весьма печальном состоянии. Боюсь, в нем меня примут даже быстрее, чем совсем без одежды.
Пришлось сорвать тент с одной из палаток. Обрубив его нижнюю часть, во избежание неприятных конфузов, и прорезав отверстия под руки и голову, я накинул его на себя на манер пончо. Еще один тент ушел на Беню. После третьего камня, засунутого в его открывающуюся пасть, растение отбросило попытки сопротивления и смирилось со своей участью. Или, по крайней мере, сделало такой вид.
Ну-с, в обновленном наряде я уже больше похожу на обычного, ничем не примечательного, бродягу. Хотя... для полноты образа выломал одну из опорных палок переломанной палатки. Послужит мне посохом. Да и позволит сразу выдерживать дистанцию с особо умными кусками мяса. Потому как даже я не могу вечно проворачивать фокус с исчезновением.
Беня закономерно возмутился на это заявление, мол «еще как могу, места хватит».
Согласен, могу, но уже с последствиями. В этот раз мне достаточно сильно повезло с обстоятельствами, но как только люди начнут исчезать пачками, рано или поздно появятся и свидетели. Хватит и одного человека, чтобы толпа растрезвонила новость о маньяке с рукой-растением.
Размышляя о случившемся, я двинулся подальше от места преступления. Незачем давать повод для лишних слухов людям, что в скором времени начнут возвращаться в разрушенные палатки.
Нет, я не переживаю, что стража выйдет на мой след. Для них это будет определённо куда большей проблемой.
Беда в том, что я не единственный человек, подходящий под это описание... не единственный, но один из двух, что лишь усложняет ситуацию.
Мало кто будет вспоминать возраст, манеры, черты лица и уж тем более цвет глаз убийцы. Зачем вдаваться в такие подробности, когда под описание «деревянная сука рука» подходит не так много народу. И всем плевать будет на ложные обвинения и сторонние жертвы.
Уж я-то знаю, о чем говорю. В отлове преступника главное не доказать вину, а затащить в пыточную. Там уже человек сам выложит все, что попросите и даже больше.
Потому статус серийного маньяка это определенно не то, к чему стоит стремиться человеку, желающему остаться в городе жить. Человеку, вроде Марка.
На этот раз Беня возмущаться не стал, чем знатно удивил меня. Видимо Марк для цветочка является не пустым звуком, раз эта всеядная скотина решила умерить голод ради парня.
За думами я не сразу заметил, как бесконечные вереницы палаточных самостроек сменились ровными рядами домов из глины и камня. От сильного контраста возникало ощущение, словно я попал в иной мир. Если всего пару минут назад мне приходилось изворачиваться едва ли не на каждом шагу, чтобы случайно не врезаться в возникшую словно из воздуха палатку или в развалившуюся кучу мусора под ногами; то здесь на широких, вымощенных камнем улицах меня грозились сбить курсирующие в разных направлениях толпы народу.
В том числе и парочка патрулей стражи...
Хотя назвать их стражниками будет серьезным преувеличением. Эти лодыри пусть и смотрят по сторонам, но в основной своей массе их взгляды сосредоточены на соблазнительных женских фигурках, что скрываются под паранджой, и позволяют вдоволь разгуляться воображению. Это приятное чувство сюрприза, интриги, что откроется тебе в самый распоследний момент, манит их даже сильнее, чем сама девушка. И даже сопровождающие их мужчины воспринимаются не иначе, чем препятствия на пути. Словно девушка не более чем приз, за который полагается бороться; приз, дальнейшая судьба которого пылиться на полке с множеством прочих наград.
Мда, я знал, что стражники работают не ради идеи, а двенадцать часов, но чтобы настолько безответственно...
