Она обратила на меня свои изумрудные очи, в них ещё плясало пламя и веселье. Она задала вопрос, который выбил устойчивость из моих ног.
—А что такое Эладо?
Разорвав пространство миров и прижав покрепче искорку, я надеялся, что у Бастиана всё пройдёт куда спокойнее, чем у меня. Но зная его настоящего, крови будет много. Мы шагнули в портал навстречу морозному воздуху и надежде на счастливое будущее.
Бастиан
Я наблюдал в окно, как Талия, делает шестой круг по саду. Переведя взгляд на стол, тяжело вздохнул. Десятки пергаментов лежали горой нетронутыми. Отчётность после жатвы, которая не принесла своих плодов. Сдержать бешеных всадников оказалось тяжелее, чем я думал. Плечо всё ещё ломило после того, как Уль пробил его мечом насквозь. Состояние солдат во время тренировок отличается от того, что происходит во время гона. Они становились, как говорили северяне,— берсерками. Бесчувственными, озлобленными, неконтролируемыми. Меня бы собирали по частям, если бы Малакай не подоспел вовремя.
Проклятый колдун закрылся с со своим огоньком в спальне и просил не беспокоить. Фейт после наложенных заклинаний спала и видела десятки снов. Орион был заперт в своих покоях.
Седьмой круг.
Смотрел, как девушка воздушными потоками создаёт вокруг себя животных из снега. Её окружали лошади, белки, птицы. Она кружилась вместе с ними и, когда останавливалась, то гладила искусственных созданий и улыбалась. От этого действия у меня защемило в груди.
Я помню, как мы встретились. Мир людей. Разгар лета. Стояла просто неимоверная жара. От разнообразия запахов и шума голова трещала. После тысячи лет на морозном воздухе для меня это было пыткой, но сидеть в четырёх стенах борделя надоело.
Недалеко от меня громко прозвучал девичий голос, чуть с надрывом.
—Я не имею отношения к случившемуся.
Миниатюрная брюнетка стояла в окружении мужчин.
Не моего ума дело. Я давно не принадлежал к этому миру, и от него у меня остались не самые приятные воспоминания.
—Пожалуйста, отпустите,— девушка всхлипнула.
—Ответишь за свою семью, чёртова тварь.
Я смотрел, как люди, что находились поблизости, делали вид, что очень заняты своими делами и не слышат жалобные просьбы юной особы. Здесь либо парни местные разбойники, что держат в страхе город, либо на эту девушку всем плевать. Окинув беглым взглядом брюнетку, понял, что она не из публичного квартала, а парни не походили на мордоворотов. Девушка была одета в изысканное тёмно-синее платье из дорогого материала, а у парней были музыкальные инструменты за спиной.
Что не так с этим миром?
Один из мужчин схватил крохотное создание за запястье и рывком дёрнул на себя. Она взвизгнула и стала вырывать свою руку из крепкого захвата. Куда уж ей.
Что-то глубоко внутри ковырялось и говорило, что мне не стоит в это вмешиваться, но, когда девушка заплакала, мысль быстро испарилась, как будто её и не было. Её голос рубанул где-то в голове, оставив кровоточащую рану. Опустив руку на плечо мужчине, я сжал ладонь. Кости начали хрустеть, и, закричав, парень обернулся в мою сторону, выпуская запястье девушки.
—Со сломанными руками вам будет сложно играть на инструментах,— голос был настолько низок и тяжёл, что удивил даже меня.
Мужчины ощетинились, стали меня окружать.
—Давайте без рукоприкладства. Оставьте девушку в покое и топайте по своим делам.
Кажется, бесполезно. Попробуем по-другому. Я призвал магию. Не любил я этого. Неприятное чувство постороннего в душе, особенно когда пятьсот лет находишься рядом со скверной Ада и что-то постоянно нашёптывает тебе обрести большее.
—На колени,— приказал я. Парни рухнули ниц под давлением силы.— Сейчас вы подниметесь, и я дам вам пять секунд на то, чтобы убраться отсюда, и чтобы духа вашего спустя это время я не почувствовал.
Девушка тоже стояла на коленях. Я опешил. Неужели не рассчитал силы?
Она собирала выпавшие из корзинок ленточки и праздничные маленькие букетики.
—Миледи, вы в порядке?— протянул ей раскрытую ладонь, желая помочь встать.
Она, смотря в другую сторону, утирала слёзы, а когда вложила свою маленькую ладошку в мою руку, встав и подняв на меня глаза, я забыл, как дышать.
Синева её глаз утягивала меня водоворотом на дно океана. Широко распахнутые и яркие, словно два сапфира смотрели на меня, слегка поддетыми пеленой остаточных слёз. Её пухлые губы были слегка приоткрыты, она наклонила голову и прошептала: — Охотник.
Что? Я не ослышался?
Девушка встряхнула головой, словно сбрасывая с себя наваждение.
—Благодарю вас за то, что заступились за меня, господин…
Она выжидающе смотрела. Чего она хотела? Что сказала? Охотник… господин… Ах, имя.
—Бастиан, а вы, миледи?
Девушка присела в реверансе и просила звать её Талией.
Вот как, значит. Изобилие, роскошь, обожествление и поклонение. Вот что её имя обозначает, и действительно, такому созданию, как она, хотелось бросить к ногам миры на растерзание.
—Вас проводить в безопасное место?
Она осматривала меня с ног до головы и, судя по выражению её взгляда, делала какие-то выводы. Она была мне по грудь. Хрупкая, нежная и безумно красивая. Я бы сравнил её с оленёнком с пятнышками на спине, родившимся неделю назад.
—Лучше я проведу вам экскурсию. Вы ведь не местный.
Я вздернул брови.
Взгляд упал на её грудь. Небольшая и аккуратная, затянутая в корсаж. Не туда я смотрю. На ней пригрелся камень, что поблёскивал в лучах солнца.
Чёрный опал. Цена его высока. Камень тьмы, но не той чёрной, что пряталась в Аду, как истинное зло, а, скорее, что-то потаённое, скрытое. Тайные знания, которые нужно скрывать от непосвящённых. Она же носила его на груди демонстративно. Опал обостряет интуицию и развивает экстрасенсорное восприятие мира, в том числе способности к ясновидению и предчувствию.
Просто прекрасно! Упаси меня пурга, нарвался на медиума.
Мы прогуливались вдоль лавочек, она оформила заказ в княжескую усадьбу Десаи. Я мельком взглянул на девушку. Не работница поместья. Королевская кровь. Что же она делает одна, среди обычных людей, на торговой площади? Ещё и музыканты к ней пристали, требуя возмездия, а народ демонстративно отворачивался.
Странное нынче время.
—Что-то не так?— я заметил, как девушка из-под длинных чёрных ресниц разглядывала меня.
—Простите мне мою дерзость. Это так странно. От вас веет таким холодом, а сами вы поцелованный солнцем.
Сказав это, она расширила глаза, видимо, удивляясь тому, что только что сама произнесла. Щёки её покрылись алыми пятнами. На её белоснежной коже этот контраст сравнивался со спелой клюквой на первом выпавшем снеге.
