—Дыши.
Пальцы поддели бретельки платья и потянули вниз. Одеяние слетело к ногам, обнажая тело. Орион выводил узоры на коже. Мне становится жарко от его прикосновений, хоть они, словно лёгкий ветерок, касались кожи.
Он повернул меня к себе лицом и стал осматривать. От его затуманенного взора мне становилось душно. Подхватив меня на руки, Орион переместился к ванной и аккуратно усадил меня перед собой. Тёплая вода ласкала кожу, а пряный запах роз вызывал чувство эйфории.
Неловко-то как, демон раздери.
—Расслабься, голубка.
Огромные ладони сжали плечи, после чего приступили к изучению всего тела. Загрубевшая от тренировок на мечах кожа слегка царапала, прикосновения обжигали, а внутри разгоралось пламя. Я облокотилась на широкую грудь принца, склонив голову ему на плечо, чувствуя, как подо мной перекатываются мышцы торса. Орион гладил всё моё тело, куда мог дотянуться, а руки у него были длинными. В тех местах, где он притрагивался ко мне, будто оставались ожоги. Кажется, он касался везде.
Сколько у него рук? Десять?
Ни один участок тела не был оставлен без внимания, я была словно в огне. Руки пробежали вдоль талии и остановились на вздымающейся груди, ладони обхватили полушария, а пальцы сжали уже набухшие соски. Вырывающийся из груди стон я сдержать не смогла. Орион потянул меня за собой, и мы приняли полулежачее положение. Моё тело поднялось над водой, чем принц и воспользовался. Ловкие пальцы, вырисовывая узоры, спускались всё нижи и ниже. Моё естество затрепетало, по телу разливалось странное, волнующее чувство. Неосознанно, я приподняла бёдра, и пальцы принца устремились вниз. Охнув от пронзившего меня незнакомого ощущения, я инстинктивно сжала колени.
—Тише,— прижавшись губами к моему уху, прошептал Орион.
Но сердце колотилось так, что в голове шумело, словно море бушевало во время шторма.
О каком «тише» могла идти речь?
Хотелось убежать, хотелось остаться. Хотелось большего, но как же страшно. Меня разрывало на части, на миллионы молекул, и всё же я была цельной, живее, чем раньше. Пальцы принца кружили в опасной близости от моего лона, касались напряжённых до предела точек, пока наконец не проникли внутрь. Я вскрикнула.
Это слишком.
Я начала вырываться, и Орион разжал объятия. Я отскочила от него, как ошпаренная кипятком, к противоположной стороне ванны.
Его челюсти были сжаты, лицо напряжено, грудь ходила ходуном, костяшки пальцев побелели, так сильно он сжал ладони.
—Я…— мямлила, тяжело дышав.— Это… я… я не такая, как ты.
В его глазах вспыхнула тьма и заволокла их.
—Иди в комнату,— голос, словно из бездны, тёмной, холодной и пустынной. Забытой, потерянной, безлюдной и одинокой.
Одиночество…
Презрение… к себе…
Я обидела его. Я от него отвернулась, испугалась. Вот что вспыхнуло в его глазах. Нечто густое, чёрное и мерзкое поглощало его, душило, сжирало изнутри. Ангелы рождались из света, первого луча зари, а он? Он родился в Серебряном городе от любви двух ангелов. Новое, никому не изведанное поныне создание, единственное в своём мире. Чистая душа, выброшенная почти сразу после рождения из своего родного дома за то, что появилась на свет. Не ангел, не демон. Противен и ненавистен Небесам больше, чем его предатели-родители. И? Что испытывают к нему жители Ада?
—Орион, я …
—Выйди! Пожалуйста.
На ватных ногах, придерживаясь за бортики, я с трудом вылезла из ванны. Ноги словно свинцовые, тело ныло от напряжения, оно ещё помнило касания и ощущения от них. Схватив, лежавшее у ванны полотенце, я поплелась в сторону комнаты, на ходу закутывая своё тело в мягкую ткань.
Я лежала в кровати и смотрела в потолок. Там было звёздное небо. Точно такое же, как в Серебряном городе, точно такое же, как тогда, когда я лежала в саду в городе над облаками и всматривалась в небосвод.
Его мать скучала по дому, а Орион и вовсе не знает, как он выглядит.
«Ты боишься меня?» — он постоянно задавал этот вопрос.
«Я тебе противен?» — этот вопрос он задал только однажды.
Я повернулась на бок и, закутавшись в чёрный шёлк, расплакалась.
Нет, ты мне не противен, и нет, я тебя не боюсь. Это просто Я! Бесполезная, глупая, ничего не знающая ни о мире людей и их горестях, ни о других мирах. Живущая в солнечных облаках и думающая, что все так и живут и не бывает иначе.
За дверью лилась вода. Этот звук меня успокаивал, словно дождь падал с Небес. Хотелось спать, но сон не шёл. Когда капель прекратилась, я зажмурила глаза и притворилась спящей.
Дверь открылась, и послышались шаги.
—Прости меня.
Я молчала.
Звук открывающейся бутылки, несколько жадных глотков. Звон поставленного на стол сосуда. Рядом, за спиной, под тяжестью тела прогнулся матрац. Сквозь покрывало Орион обнял меня и притянул к себе, зарываясь лицом в мои волосы.
—Я люблю тебя!
Я распахнула глаза. Морфей помахал мне рукой, и сегодня ночью мне точно не уснуть.
Глава 16. Предопределённый путь
Фейт
Как не старалась — не могла уснуть. Его слова били набатом в моей голове.
«Я люблю тебя».
Бум!
Бум!
Бум!
Хотелось выть и брыкаться, но Орион подмял меня под себя, вдавил в матрац, и только тихое глубокое дыхание говорило о том, что он спит.
Я боялась его потревожить. Я боялась его разбудить. Но тело ломило, и всё-таки я решилась повернуться.
Его лицо. Красивое… Ангел во плоти.
Длинные чёрные ресницы подрагивали. Губы были слегка приоткрыты.
Как мне хотелось их коснуться. И я не смела отказать себе в этом грехе. Протянула ладонь и слегка коснулась пухлых мягких губ. Этого хватило, чтобы он проснулся.
Бирюза его глаз завораживала. Бездонное солнечное море. Орион смотрел на меня и, кажется, не дышал.
—Прости, я разбудила тебя.
Он моргнул пару раз и перевернулся на спину. Его глубокий тяжёлый вздох, напомнил мне о сказанном давеча. Орион поднялся с кровати и сообщил, что идёт в душ. Хотелось протянуть руку и остановить, но сказать мне было нечего.
Трусиха.
Зачем тогда я сюда пришла, зачем провожу с ним время, зачем считаю минуты до встречи с ним и из воскресенья в воскресенье, окрыленная моментом встречи, бегу к нему?
После, как дверь за принцем захлопнулась, я обнаружила в изножье кровати своё платье и поспешно натянула его на себя.
Вода лилась и лилась, словно сезон дождей бушевал в соседней комнате. Долгий и бесконечный.
