Стоя на коленях перед правительницей, я ждала, когда она опустит занесённый над моей головой меч. Как только холодный металл касался шеи, я с криком просыпалась в холодном поту.
Ранним утром я пошла в библиотеку.
—Тебе туда дорога закрыта,— протянула Бальза, не отрываясь от чтения манускрипта.
—Я знаю.
Положив на её кафедру коробочку с засахаренной вишней, я развернулась и направилась в сады, ощущая на себе пристальный взгляд хранительницы знаний.
Интересно, ей так же одиноко в городе над облаками, как и мне? Друзей ведь у неё здесь не осталось.
Последний день лета выпал на воскресенье. Хоть погода была солнечной и тёплой, в воздухе уже витал запах осени. Где-то пожелтевшие листья деревьев застилали улицы города. Я вышла из храма Ойлистрей и пошла в ранее оговорённое место. Войдя в таверну, увидела белоснежную макушку. Видимо, почувствовав моё приближение, принц перестал болтать с трактирщиком и одарил меня самой нежной улыбкой.
Ну и какой из него демон? Тоже мне наследник Ада. Вот Малакай больше подходит на эту роль. Брр. А ведь был человеком. Глаза — чернее ночи, лицо как у злобного волка и язык без костей, извергающий ругательства и проклятья.
—Что-то не так, моя голубка?
Орион обхватил руками моё лицо и всмотрелся.
Я перевела взгляд на колдуна, стоявшего у стены со скрещёнными на груди руками и глазами, как две чёрточки, настолько он их сузил, глядя на меня, и я, скопировав мимику Малакая, прищурилась и зашипела змеей:
—Я боюсссь эту с-с-с Чернышку!
Орион залился смехом, Бастиан улыбнулся, ну а Малакай лишь фыркнул.
Как мне объяснял рыжий, пока мы шли в «специальное» место для празднования последнего дня лета, эта традиция появилась у них очень давно.
«Как проводишь се’рпеневу ночь, так тёмное время года и проведёшь».
—А эта ночь отличается чем-то от других, когда вы вливаете в себя алкоголь?
—Туше, моя голубка,— улыбаясь, Орион оставил на костяшках пальцах лёгкий поцелуй.
Бастиан лишь развёл руками:
—Кто мы без традиций?
—Эта ночь точно отличается от других, ведь сегодня с нами греховодничает небожитель,— сверкнув чёрными глазами, скалился Малакай.
Ох, и не к добру это, но Небеса так просто не сдаются.
—Осторожнее, ты сейчас засияешь от счастья, как ангел,— прыснула я в ответ.
Послышался скрежет зубов.
Перед входом Орион дал мне кольцо, чтобы скрыть мою ангельскую магию. Я поблагодарила Чернышку за заботу о моей безопасности, на что он, подавившись воздухом, зашёлся кашлем.
Бастиан похлопал задыхающегося Малакая по спине и через смех сказал мне: — Матушка в обиду не даст.
Это была очень странная таверна, не похожая ни на какую из тех, где я мимолётом бывала. Стены были выкрашены в тёмно-зелёный цвет, серебряные подсвечники и канделябры, томная музыка, и пахло чем-то дурманяще-сладким. Орион наклонился ко мне и на ухо прошептал: «На первом этаже таверна, а под землёй есть ещё один этаж, там бордель».
Он сильнее сжал мою руку, смотря мне в глаза. Мне казалось, что он не дышит, ждёт моей реакции. Ему страшно, он нервничает. А я, после случившегося в ванной, после того его взгляда, полного ненависти к себе, решила не быть трухлом. Ведь зачем тогда произошла наша встреча? А задавалась этим вопросом очень часто.
Я кивнула и попросила не оставлять меня одну. Орион шумно выдохнул и провёл рукой по волосам.
Мы спустились под землю и зашли в комнату. Мягкие кроваво-красные диваны, огромный стол из тёмного дерева, на стенах горели свечи в бронзовых подсвечниках, картины с обнажёнными девушками — и снова запах, сладкий и приторный, будоражащий.
—Чем это пахнет?— прошептала я на ухо принцу.
—Это афродизиак.
—То есть прямо тут,— я показывала на диваны.
—Ну, кто-то прямо тут,— Орион посмотрел на Малакая, который давал распоряжения официантке, ну уж прямо с очень большой грудью,— а вообще для этого есть специально оборудованные комнаты.
Колдун даже не смотрел на девушку, как она ни старалась флиртовать, выпячивая свои прелести, хихикала и клала руку то на плечо, то на колено мужчины. Бастиан же вообще откинулся на спинку дивана, закинув руки себе за голову, и прикрыл глаза.
Я осматривала помещение, подолгу задерживая взгляд на картинах. Обнажённые девушки мне были не интересны, а вот картина, где несколько пар занимались любовью, была очень даже занимательной. Ощущала на себе пристальный взгляд Ориона, он прямо прожигал в моей голове дыру.
Дверь комнаты распахнулась, и полуобнажённые девушки внесли заказ. Тарелки с фруктами, овощами, сырами, мясом и орехами меня не заинтересовали, зато мои глаза округлились, когда Малакай поставил передо мной… ведро?
—Это пинта. Пинта драконьего виски. Для вас, миледи, оно разбавлено ванильным нектаром, но всё-таки напиток крепкий.
Ах, говнюк!
—Малакай,— голос принца огрубел. Стал словно раскалённый меч.
—Нет, всё в порядке,— положила я ладонь на руку Ориона.— Ну что, начнём? Хотя нет, я сначала руки помою, Орион, проводи меня, пожалуйста.
Малакай закатил глаза, а Бастиан, стоило мне подняться, встал следом, слегка склонив голову набок.
Вот это манеры. Как мало я знаю о свите принца. Точнее не знаю ничего.
—Я подожду тебя за дверью,— сказал Орион, и я скрылась в дамской комнате.
Смотрела на своё отражение в зеркале. Зачем оно здесь в полный рост, ума не приложу?
Я знаю Ориона не так давно, но одно усвоила точно, что сам бы он меня в такое место не привёл, а значит, Малакай его то ли надоумил, то ли уговорил, то ли заставил.
Атанде, колдунишка, хочешь меня споить? Дудочки!
Ох, девичья память, соберись. Старый потрёпанный фолиант, страница шестнадцать.
Я начала читать заклинание.
—Фейт, ты колдуешь?— раздался голос за дверью.
В дверь постучали.
—Фейт, я войду? Всё хорошо?
Ручка двери закрутилась, и дверь распахнулась. Орион влетел в туалетную комнату и замер, а на его лице через зеркало я прочитала непонимание.
Ещё бы, посреди туалета в каком-то притоне, с возведёнными к потолку руками ангел читает заклинание, обволакивая себя сиреневым свечением. Договорив последние слова, повернулась к принцу с хищной улыбкой.
—Что ты делала?
—Ох, мой принц, какой же вы любопытный!
Орион склонил голову набок и смотрел на меня удивлёнными глазами. Видимо, его поразила моё игривое настроение, а моя внутренняя лиса потирала лапки.
—Известно ли тебе, что ранее холеру лечили пивом?
