Я делала глубокие вдохи и пыталась успокоиться. После глотка воды мне стало немного легче, и Орион продолжил.
—Их история так поразила богиню Любви, что она решила помочь влюблённым. Проклятье она снять не могла, но могла превратить их в волшебные создания. Так появились на свет единороги, из самого чистого чувства — из любви! Так Ночь и Аврора живут по сей день и являются только истинным влюблённым, тем, кто предназначен друг другу мирозданием.
Я оторвалась от созерцания лошадей и во все глаза смотрела на Ориона.
—Я не ослышалась?
—Да, моя голубка, пару единорогов могут увидеть только те, кому предназначено быть вместе, как это не иронично, судьбой. Фейт — ты моя судьба!
И вот всё сложилось. То падение в разрушенный дом, клятва, что не позволила мне бросить умирающего солдата вражеского легиона, тот поцелуй со вкусом горькой пилюли, но слаще чем мёд. Всё это вело к нему, за черту, за горизонт, за пределы мироздания в вечность!
Я бросилась к нему на шею и поцеловала, как в первый раз и одновременно как в последний.
—Я хочу быть с тобой. Я хочу быть твоей, вечно,— говорила я сквозь поцелуй.
Раздался треск, словно рухнула гора. Единороги заржали и понеслись в сторону леса. Пространство стало разрываться.
—Только не это, только не сейчас,— впервые я услышала, как заскулил принц.
Вспыхнул свет, и из портала вышел Малакай.
—У нас проблемы,— не стал церемониться колдун, перейдя сразу к делу. Осмотрелся по сторонам.— Куда вас, дьявол подери, занесло? Где мы вообще?
—Да вот хотелось подальше от тебя, но не вышло,— пробубнил Орион.
Колдун хлопнул в ладони.
—В общем, дела сложились так, что Небесам известно, что принцесса подземелий жива и здравствует.
Я перевела взгляд с Малакая на Ориона.
—У тебя есть сестра?
Складка залегла между бровей принца, и он нахмурил нос.
—Нет, это он про меня.
Орион отстранил меня от себя. Его лицо было серьёзным. Легкие морщинки коснулись глаз.
—Послушай, любовь моя, ради твоей безопасности следующие две недели ты должна оставаться в Серебряном городе и ни в коем случае его не покидать. Не привлекай к себе внимание и старайся меньше попадаться Верховному архангелу на глаза.
Его губы коснулись моих, но поцелуем это было сложно назвать, так, мазнули кистью по холсту.
—Орион, генералы собираются в тронном зале,— с нетерпением в голосе подгонял Малакай.
Принц провёл пальцами по моим скулам и поцеловал в лоб.
—Сначала ты. Перемещайся домой, судьба моя.
Я вытащила из сумочки кристаллик и сжала в руке.
* * *
Не успела зайти в ворота города, как удар колокола оповестил о всеобщем собрании. Жители облаков двинулись в Небесное Святилище.
Во главе стола восседал Иордин, подле него было пустое пространство. Видимо, архангелы решили отсесть, от греха подальше, от Верховного. Когда зал был полон, Митралия поднялся со стула.
—Наследник Ада жив!
По залу пошёл шёпот. Моё сердце рухнуло вниз, а вот паника, наоборот, начала подниматься из глубин сознания. Что вещал архангел, я не слышала, мою душу сковал такой страх, что я не дышала. Страх за того, кого только что обрела, кого полюбила всем сердцем и душой.
«Орион, будь осторожен».
Глава 17. Точка невозврата
В небесной кузнице снова разожгли священный огонь. Удары молотов и запах раскалённого железа разносились в городе над облаками.
Неужели снова будет битва?
Как и обещала Ориону, я старалась не попадаться Иордину на глаза, хотя Верховному архангелу не было до меня ни дела, ни времени. Архангелы заседали за закрытыми золотыми дверями в Небесном Святилище. Иногда к ним заходили разведчики. Я с замиранием сердца сидела в тени вековых дубов и молилась, чтобы не было новостей. И когда ищейки покидали Святилище с каменными лицами, выдыхала.
Минула неделя. Мне становилось невыносимо в Серебряном городе. Меня душила атмосфера этого места. Мне хотелось жить, я хотела Ориона. Чтобы успокоиться и чем-то себя занять, я пошла в библиотеку. На мою удачу, сегодня смотрителем была Бальза.
—Ещё что-то есть в библиотеке, что ты не читала?— усмехнулась хранительница знаний.
—О да, я не могу найти легенду о единорогах.
Бальза подавилась чаем.
—Легенда о предназначенных пылится в хранилищах архангелов.
Вот как. Наверное, неспроста. Мне оставалось только тяжело выдохнуть.
—Есть ещё, что бы ты хотела прочитать?
—Да, мне нужна вся информация, как вырастить цветы и деревья в непригодных для жизни местах.
Бальза схватилась за переносицу.
—Ты меня так крыльев лишишь, девочка! Ох-хох, пошли со мной.
Бальза вела коридорами из бесчисленного количества стеллажей.
На руки мне ложились фолианты и пергаменты. Руки потихоньку начали трястись от поклажи.
—Это последний,— плюхнула она на скопившуюся гору литературы последний фолиант.
Я крякнула от тяжести.
—И ещё, Фрея любила гортензии.
С этими словами она развернулась и пошла к своей стойке. Я не задавала ей вопросов, откуда у неё такая проницательность и почему она ещё не рассказала всё архангелам. Я просто была счастлива, что на Небесах у меня есть кто-то, к кому я могу обратиться за помощью.
Я сидела, уткнувшись в книги, как рядом со мной зашелестела мантия.
—Первые семена в новых землях?
Голос Иордина застал меня врасплох.
—Здравствуйте, Верховный!
Его глаза слегка расширились в порыве удивления, доля секунды, и снова маска легла на безупречное, красивое лицо. Я ведь никогда не замечала, что Иордин хорош собой. Карие, словно горячий шоколад, тягучий и вязкий, глаза. Длинные снежные волосы обрамляли лицо с высокими скулами. Высокий, широкоплечий, пухлые губы, нос с горбинкой и холодная, королевская отрешённость. И ещё — я никогда не звала его «Верховный».
Движения плавные, завораживающие, словно змей, гипнотизирующий перед прыжком. Он провёл рукой по корешкам книг и пергаментов, и его взор обратился ко мне.
—Я подумала, что могла бы попробовать вырастить деревья, что плодоносили бы круглый год, в храме Ойлистрей.
Архангел молчал.
—Зимой в мире людей очень холодно, а фруктовые деревья значительно бы подняли иммунитет людей.
Я врала… частично.
Архангел молчал.
Где-то внутри паника, как взлетающая птица, начала расправлять крылья. В моём сознании уже всплывали образы, как мне отрывают крылья.
