—Nolwe**
—Ingole***
—Я завтра иду на свидание,— внезапно произнесла Эрика.
—И кто же этот несчастный?— сложив губки бантиком и похлопав длинными ресницами, съязвила Талия.
—Ауч,— засмеялась я.
—Он неплохой парень, не глупый.
—Как-то невесело ты это сообщила. Тебе с ним скучно?
—Мне со всеми мужчинами скучно, Фейт. И дело не только в умственных способностях, а в моих ощущениях. Я не чувствую себя с ними слабой, хрупкой, защищённой. Не чувствую от них мужской силы, природной дикости, пульсирующей подавляющей энергии, властного характера, при этом советоваться с мамой — никогда, а вот со мной — всегда. Мне мало огня, что ли. Вот так парадокс, магу огня недостаточно жарко. Хочу быть серебристой ланью в объятьях грифона, хочу надуть губки и свесить ножки, и пусть ищет клубнику в январский буран.
Закончив тираду и залпом допив содержимое кубка, она откинулась спиной на плетенку и прокричала:
—Мироздание, пошли мне огнедышащего дракона!
—Боюсь, город этого не переживёт,— хихикая, я закидывала очередную порцию грибов в рот.
—Осторожней с желаниями, Рысь,— улыбаясь, промурлыкала наша пантера,— им свойственно сбываться.
—А что насчёт тебя, снежный барс?— поднявшись на локте и зачерпывая грибы из сковороды, поинтересовалась Эрика.
—Ооу, а у нашей снежной кошечки есть воздыхатель.
—Талия, прекрати так хлопать глазками, иначе я предложу тебе своё сердце,— усмехнулась я.— И мне интересно, кого ты мне в любовники решила записать?
—Эйдана, конечно!
—Это тот Рапунцель?— сгримасничала рыжая, как будто лимон разжевала.— Мама против. Да гидра его раздери, даже у голема эмоций больше, чем у этой статуи. Вы видели, как он улыбается? От такого зрелища даже стены сыплются.
Образ Эйдана всплыл в моём воображении. Многие девушки Академии сходили по нему с ума. Писали любовные письма, более храбрые приглашали на свидания, но все до единой получали отказ.
—Но он умный, талантливый, от него, как ты говоришь, исходит энергия, и даже не думай спорить, это так. Эрика, может, возьмёшь его на абордаж? Разожжешь в нём огонь жизни?— невинно приподняв брови, предложила Талия.
—Нет, эта принцесса не в моём вкусе.
—А вам нужен экземпляр со шрамом на всё лицо и с выбитым зубом?
—Так, ну не утрируй, Фейт, я люблю ухоженных мужчин. Но Рапунцель словно в мёд окунули, не люблю я таких сахарных. В идеале хочу того, от которого захватывало бы дух и сжималось женское естество.
Ещё долго поляну заливала трель из женского смеха и бесконечной болтовни, на что маленький божок только тяжело вздыхал.
Двадцать пять часов спустя
—Ай-ай-яй, голова,— послышался где-то под боком скулёж Эрики.
—Где это мы?
Испуганный голос Талии заставил меня распахнуть глаза и сесть на мягком матраце.
Мы лежали на огромной кровати. В комнате царил полумрак, и только полоска солнечного света, пробивающаяся из плотно зашторенного окна, говорила о том, что, возможно, сейчас день.
Вот только, похоже, день наступил новый.
Наши платья выглядели не самым приличным образом, местами порванные, грязные, так что мы не вписывались в антураж спальни. Нам бы в таком виде лежать в сарае с курами, а не на шёлковых простынях.
Дверь тихонько отворилась, и на пороге появился Эйдан. Глаза были злыми, на скулах танцевали желваки.
—Пробуждение было добрым, миледи?— как ножом по железу, проскрипел голос.
Тяжёлые шторы распахнулись, и яркий солнечный свет залил комнату.
—О, чудеснейшее из всех, что были,— прошипела Эрика, жмуря глаза.
—Эйдан, здравствуй! Подскажи, где мы находимся, и не мог бы ты предложить нам воды?— как и положено княжне, не теряющей лица ни при каких обстоятельствах, даже если земля под ней разверзнется и она будет падать в пучины Ада, спросила Талия. Достоинство и воспитание всегда при ней.
—Вы у меня дома. Кувшин с водой и бокалы вы можете найти на прикроватном столике. Также там эликсир от похмелья.
—И как мы попали к тебе домой?— наливая в стакан воды, поинтересовалась Эрика.
—Я привёл вас к себе после того, как обнаружил плещущихся в фонтане на центральной площади.
Рука Эрики замерла, не донеся бокал до рта, Талия поперхнулась водой, а я уставилась на Эйдана в ожидании предательской ухмылки, как знак того, что он над нами подшутил.
Но нет, он не был похож на шутника.
—Думаю, нам пора уходить,— со всей серьёзностью глядя на нас, сказала Эрика.
—И правда задержались,— подскочила с кровати Талия.
Я смотрела на приводящих себя в порядок, насколько это было возможным, подруг и спиной чувствовала прожигающий до самых костей взгляд.
Пора уходить. Срочно.
—Благодарим тебя за заботу о нас. Прости, что доставили неудобства,— за всех троих поблагодарила Талия, развернулась и пошла на выход, за ней последовала Эрика. Я было тоже рванула в проход, но Эйдан перехватил меня за локоть и наклонился к моему уху.
—Не прошло и суток, и ты снова пьяна и шатаешься непонятно где. Довольно,— его голос прозвучал без эмоций, но тон не подразумевал возражений с моей стороны.
Посмотрев в его красивое лицо, в его глаза, я испытывала… Что? Гнев? Ненависть? Дежавю? Ведь я не имела права злиться, да и страху-то откуда взяться?
Да, он прав, но Эйдан мне никто, не брат, не отец, не муж и не парень, и, собственно, ему должно быть плевать на меня, да и мне должно быть всё равно, но почему-то не было.
Я выжидающе смотрела в его глаза.
Почему? Если есть, что сказать, скажи. Если так хочется — так заяви на меня права, попробуй, предложи встречаться.
—Не рискуй собой больше.
Отпустив мою руку, он развернулся и зашагал прочь.
Эрика права, у глиняного голема и то больше эмоций. Я снова ему проиграла. Я снова робела, смотря на Эйдана.
Эрика окликнула меня, и, очнувшись, я пошла на выход.
* * *
Мы стояли на раскалённой от летней жары улице. Ветер, видимо, решил взять выходной и скрылся за пределы города. Дышать было нечем.
—Девочки, вы как?— обратилась к нам Талия.
—Нормально, только голова болит,— рыжая потянулась к затылку.— Ауч, больно, кажется, я набила шишку.
—Похмелья нет, если ты об этом, но я потеряла сумку, а там книга, которую дала мне Фрея для перевода, и сдаётся мне, что придётся попрощаться с головой, если не найду её к четвергу.
Святые Небеса, надеюсь, с книгой всё в порядке.
