Почти всю дорогу до провинциального городка, где жила няня, я плакала, забившись в угол экипажа. На ближайшей станции мы оставили лошадей Севира и дальше путешествовали, самостоятельно оплачивая проезд. Няня уверила меня, что деньги есть, и на время поездки я отложила беспокойство о будущем.
И как только я себя не убеждала, что все закончилось! Цеплялась за обиды, перенесенные в самом начале знакомства. Вспоминала слова Севира о том, что истинная связь – это фальшивые чувства. Пыталась ревновать к особенным отношениям между Севиром и Лукой.
Тщетно! Память хранила только приятные моменты: заботу и нежность мужчин, их притягательный запах, исходящие от них тепло и уверенность.
- Да не убивайся ты так, - не выдержала няня к концу дня. – Если любят, найдут. А нет, так невелика потеря. Мы тебе хорошего мужа присмотрим.
Ага, как же! Кто возьмет в жены преступницу? Да и не хочу я никого. Мне и одного замужества хватило с лихвой.
В небольшом домике няни было всего две комнаты: гостиная и спальня. Удобства на улице, вместо ванной – закуток с чаном, куда наливалась вода, вскипяченная на кухонной плите. Правда, служанка имелась – приходящая. Она таскала воду из колонки, мыла полы и помогала с готовкой и стиркой.
Я сразу же занялась работой по дому: сделала генеральную уборку, перемыла окна, перестирала шторы и покрывала. Это помогало отвлечься от грустных мыслей и мгновенно засыпать от усталости.
Няня ворчала, что мне не по статусу заниматься грязной работой, но я ее не слушала. Во-первых, меня учили всему. Как следить за прислугой, если не умеешь натирать полы и отмывать до блеска оконные стекла? Во-вторых, суд лишил меня и титула, и статуса. Было бы о чем переживать!
Когда дом засиял чистотой, а в буфете не осталось ни одной нечищеной ложки, я отправилась искать работу. Нянины деньги рано или поздно закончатся, и в моем нынешнем положении быть иждивенкой – неслыханная наглость.
Городок маленький, и выбор, соответственно, небольшой. Няня представила меня соседям своей дальней родственницей. Мол, живу с ней, как помощница, присматриваю за старушкой. Она же распространила слух, что я училась в пансионе, то есть грамотная, образованная.
Первым делом я заглянула в местную школу. Директриса, приятная женщина, сказала, что позволит мне вести кружок кройки и шитья для девочек, но только после того, как я представлю документ об окончании пансиона. Я попыталась соврать, рассказав байку о пожаре, в котором сгорели все документы, но директриса осталась непреклонна. Она посоветовала написать туда, где я училась, и попросить выслать дубликат.
Продавщица в лавку не требовалась, помощница портнихе – тоже. Я решила не отчаиваться и продолжить поиски завтра. Возможно, кто-то возьмет меня гувернанткой?
Дома выяснилось, что служанка приболела. Няня отпустила ее, но мы остались без воды. Недолго думая, я подхватила ведра и отправилась к колонке. Будь я даже в столице, никто не узнал бы во мне бывшую леди Ларссон. Я отказалась от пышных платьев из дорогих тканей, а волосы, переплетенные в косу, прятала под платком. Руки огрубеть не успели, но кожу разъела сода, а кое-где на ладонях еще не зажили волдыри.
Я сознательно вытравливала из себя леди, чтобы не сожалеть о том, что потеряла. Потому и не оборачивалась в зверя, чтобы излечить мозоли и порезы.
Набрав полные ведра, я шла по улице, переваливаясь с боку на бок, как перекормленная гусыня, и часто останавливалась, чтобы передохнуть. В один из таких перерывов я отвлеклась, засмотревшись на детей, играющих в мяч. И охнуть не успела, как какой-то мужчина схватил мои ведра и бросился наутек.
Естественно, я побежала следом, недоумевая, кому понадобилось воровать… воду. Ведра тоже ничего не стоили. И только догнав мужчину, сообразила, что он остановился возле нашего дома.
Я почти налетела на него, когда он наклонился, чтобы поставить ведра на землю. Но он развернулся и успел меня подхватить. Вскрикнув, я зажмурилась от неожиданности.
Не может быть!
- Что, я стал таким страшным? – хмыкнул Лука. – Не может быть. Всего дней десять прошло.
Он застал меня врасплох! И вообще, что он здесь делает?
Я сосредоточилась, пытаясь придать лицу равнодушное выражение. Но не смогла…
- Лука… - всхлипнула я, вдыхая всей грудью родной запах. – Лука…
- Ох, ты ж, - услышала я голос няни, вышедшей на крыльцо. – Какие гости! Ну, входи, коли пришел.
Я вцепилась в Луку мертвой хваткой, и он буквально внес меня в дом, прижимая к груди.
- Ох, Фанни, Фанни… - бормотал он. – Глупенькая девочка… И зачем сбежала?
Он быстрым взглядом окинул нашу маленькую гостиную и сел на предложенный няней стул. Я все же взяла себя в руки и отошла от Луки, сказав, что принесу чай.
- Не надо, - отказался Лука. – Фанни, я за тобой. За вами, - поправился он, взглянув на няню.
- Никуда не поеду, - тут же отказалась я.
- Ты сначала выслушай, - улыбнулся он. – Я ведь не просто так, а с хорошими новостями. – Он встал и, приосанившись, произнес: - Леди Фаина, с вас сняты все обвинения. Доказано, что измены не было, вас оговорили. В связи с открывшимися обстоятельствами дела вам возвращены доброе имя, титул и состояние.
- Не может быть… - прошептала я, оседая на пол.
39. Возвращение
Лука
Я успел подхватить Фанни, но не знал, куда ее положить. В гостиной размерами с собачью конуру нет даже дивана! Пришлось сесть на стул, устроив Фанни на коленях.
Какой же я дурак! Хотел произвести эффект – получил обморок…
Я с тревогой всматривался в побелевшее лицо Фанни, пока матушка Мира бегала за нюхательной солью. Крошка и так была худышкой, а сейчас еще сильнее осунулась: черты лица заострились, ребра пересчитать можно. Севир сказал, что дал им денег… Слишком гордая, чтобы воспользоваться помощью?
Я взял ее за руку. Ледяная! Поднес ладонь к губам, дыхнул… и ужаснулся, увидев мозоли и ссадины. Она тут что, прачкой подрабатывает?! Даже если так, почему не бережет руки? Ведь после оборота от волдырей не осталось бы и следа.
Матушка Мира сунула Фанни под нос флакон, и она чихнула, приходя в себя.
- Лука…
Мда… То ли Севир что-то недопонял, то ли охладела она исключительно к нему. Глаза не умеют лгать. Я ни за что не отпустил бы Фанни, если бы был тогда рядом.
- Тяжело, небось, держать ее, - сказала матушка Мира. – Отнеси в спальню.
- Что вы, Фанни легкая, как пушинка, - возразил я, обнимая ее крепче.
Моя! Как же я соскучился…
Фанни прильнула к груди, устраиваясь поудобнее.
- И как вы тут… живете? – спросил я из вежливости.
Видно же, как. Две женщины – одна в летах, другая – нежная, как цветок. А домик маленький, и слуг нет. Воду приходится носить. Кошмар! Севир тоже не обрадуется, когда узнает.
