Однако так он думал только до тех пор, пока не перехватил письмо.
Это произошло по чистой случайности: в решающий момент он вышел выкурить на свежем воздухе сигару, чтобы хоть на минуту расслабиться и выбросить из головы устроенный в доме хаос. Впрочем, его нисколько не порадовала шеренга поставщиков, декораторов и временно нанятой прислуги, которая медленно передвигалась к черному ходу, огибая дом.
— Куда это ты, Винсент? — рассеянно спросил он проходившего мимо лакея.
— Меня послали с письмами, милорд.
— Разве это не обязанность Томкинсона?
— Сегодня он натирает воском полы в бальном зале.
— Их натерли вчера.
— Миссис Делакруа решила, что этого недостаточно.
— В самом деле, что за бал, на котором никто не свернет себе шею! — Люсьен услышал, как тетка зовет его откуда-то из недр дома, и жестом указал лакею, чтобы он возвращался. — Письма подождут. Иди узнай, что нужно миссис Делакруа.
— Но она сама приказала мне отнести одно запоздавшее приглашение на Генриетта-стрит, — возразил Винсент.
Эта улица находилась на самой окраине Мейфэра, и населяли ее в основном разного рода выскочки, что явно шло вразрез с намерением Фионы собрать под крышей Балфур-Хауса самый цвет лондонского общества.
— Кому адресовано приглашение? — полюбопытствовал Люсьен.
— Не знаю, милорд. Мое дело — доставить его по адресу.
Люсьен протянул руку, и лакей вложил в нее письмо. Прочтя имя на конверте, Люсьен с минуту его переваривал.
— Разнеси остальные, а этим я займусь сам.
— Слушаюсь!
Винсент отправился на конюшню седлать лошадь, а его хозяин остался стоять неподвижно, пытаясь обуздать ярость, которая крепла по мере того, как до него доходил смысл случившегося.
Наконец он решительно вскрыл конверт, прочел приглашение, скомкал и сунул в карман.
Люсьен нашел Фиону, Розу и Александру в бальном зале. Они присматривали за подготовкой к предстоящему торжеству.
— Всю прислугу вон! — рявкнул он, едва переступив порог.
— Что-нибудь случилось, милорд? — спросила Александра, с испугом глянув на его искаженное гневом лицо.
— Уимбл!
Дворецкий удивительно прытко для своих лет начал подгонять слуг, без того спешивших поскорее убраться с глаз разгневанного хозяина. Наконец исчез и он сам.
Роза, как и следовало ожидать, приготовилась пустить слезу.
— Уходи! — коротко приказал Люсьен.
— Да, но как же… — Она зашмыгала носом.
— Вон!
Девушка в ужасе бросилась бежать со всех ног. Когда она скрылась за дверью, в зале остались только Фиона и Александра. Только тут Люсьену пришло в голову, что лучше бы разобраться с теткой наедине.
— Мисс Галлант, вы тоже, пожалуйста, оставьте нас.
— Как прикажете, милорд. — Александра бросила в его сторону встревоженный взгляд и вышла.
— Что на тебя накатило, племянник? — проскрипела Фиона самым противным своим голосом. — До приезда первых гостей осталась всего пара часов.
Люсьен мрачно уставился на нее.
— Как давно вы знакомы с леди Уилкинс?
— Это мое личное дело! — с вызовом ответила почтенная матрона, однако лицо ее слегка побледнело.
Граф молча ждал, даже не пытаясь обуздать бешеную ярость, которая клокотала в его груди.
— Не пойму, с чего ты так всполошился, — наконец неохотно продолжила Фиона. — Мы с леди Уилкинс нашли общий язык на почве вдовства. Нас обоих не пощадила судьба, и…
— Если вы немедленно не начнете отвечать на мои вопросы, она вас и подавно не пощадит. — Люсьен выхватил скомканное письмо и сунул его тетке под самый нос. — Эта женщина никогда — вы слышите, никогда! — не переступит порог моего дома!
— Ты отказываешь в капле расположения бедной одинокой вдове, зато позволяешь развратнице, убийце жить в твоем доме! Хороша поддержка кузине в ее дебюте!
— Это мой дом, и мне решать, кто будет или не будет в нем жить. От мисс Галлант в тысячу раз меньше неприятностей, чем от вас с Розой.
— Да, но ее репутация…
— Она не хуже моей.
— Ага! — Фиона ткнула в Люсьена пальцем. — Вот, значит, что вас свело! Эта женщина хочет прибрать к рукам твое состояние, как прибрала денежки несчастного лорда Уилкинса! Мне известно, что она уже пролезла к тебе в постель, а если надо, все об этом узнают! Ты не заткнешь мне рот, племянник!
Только тут Люсьену пришло в голову, что его тетка много умнее и хитрее, чем он всегда полагал. Ему до зуда в пальцах захотелось сомкнуть руки на ее горле, из которого вырывался этот пронзительный визг старой ведьмы, и лишь огромным усилием воли он сдержал себя.
— Попробуйте только заикнуться об этом, и остаток жизни вам придется провести в провинции, сплетничая с курами и коровами! — процедил он.
— Не смей мне угрожать!
— Я вас предупредил, и не вздумайте играть со мной, иначе я вас в порошок сотру! Говорите быстро, что вам нужно!
— Гувернантка должна убраться отсюда сразу после бала…
— Это случилось бы и без ваших низменных интриг!
— Но она может вернуться, а я этого не допущу! Мы с леди Уилкинс договорились устроить все так, чтобы Александра Галлант не нашла себе здесь места до конца своих дней. Пусть даже не надеется!
— Ну хорошо, — сказал Люсьен, изо всех сил борясь с желанием покончить с теткой раз и навсегда. — А что потом?
— Потом тебе придется взять Розу в жены, племянник!
Люсьен с минуту смотрел на Фиону во все глаза, не находя слов.
— Да-да, ты женишься на моей дорогой девочке, а потом я оставлю Александру Галлант в покое. Эта потаскуха тебе небезразлична — я слышала ваш с ней разговор об ублюдке, которого она могла бы произвести на свет. К счастью, Бог не допустил подобного бесчестья. Короче, племянник, Роза станет леди Килкерн, и мои внуки унаследуют все, чем ты сейчас владеешь.
— Потрясающие амбиции! — воскликнул Люсьен, против воли восхищаясь дьявольской изобретательностью глуповатой на вид женщины. — И давно вы лелеете эти планы?
— С того самого дня, как поместье, титул и состояние достались тебе! Сегодня будет бал, на котором ты не отойдешь от Розы ни на шаг. Все должны убедиться, что вы просто созданы друг для друга, а завтра мы объявим о помолвке.
Когда Фиона ушла, Люсьен еще долго стоял посреди предпраздничного разгрома, размышляя над состоявшимся разговором. Итак, его тетка пошла ва-банк. Если ее домыслы, ее голословные утверждения будут обнародованы, лично ему ничего не грозит, зато Александра испытает всю тяжесть грядущих последствий.
