— Вы сегодня без собаки?
— Для вас это не может быть сюрпризом, — заметила она недружелюбно. — Шекса вывел лакей — без сомнения, по вашему приказу. Между тем я вполне способна сама позаботиться о своем домашнем животном.
— У вас есть задача поважнее, — отрезал Люсьен на ходу. — И посложнее, чем прогулки с собакой.
— Утренний моцион полезен для здоровья.
— Моцион подождет. Займитесь делом.
— Могу я узнать, милорд, к чему такая спешка с образованием мисс Делакруа?
— Можете. Мне предстоит еще жениться самому, а значит, нет времени долго возиться с ее замужеством.
— Вот как… — Александра запнулась.
Люсьен не обернулся, хотя был не прочь узнать, что за выражение сейчас у нее на лице.
— Лорд Килкерн! Ну вот, опять!
— В чем дело, мисс Галлант?
— Я вовсе не желаю….
— Кузен! С добрым утром!
Роза застыла в реверансе у дверей комнаты для завтраков, и его хорошее настроение разом поникло, как намокший флаг. Пудель для разнообразия обернулся павлином. Подвитые на кончиках страусовые перья балдахином возвышались над крутыми завитками ее волос. В ярко-синем платье с отливом и зеленой отделкой, ей недоставало только клюва, чтобы довершить превращение.
Люсьен набрал в грудь побольше воздуха, собираясь повторить свои мысли вслух слово в слово, но тут…
— С добрым утром, — тепло откликнулась у него за спиной Александра. — Вы, должно быть, мисс Делакруа. А я — мисс Галлант.
— Это твоя новая гувернантка, — пояснил Люсьен брюзгливо. — И будь добра, на сей раз веди себя как подобает.
Оживленное выражение исчезло с лица Розы.
— Милорд, — сухо сказала мисс Галлант, вставая перед ним, — не следует бранить человека за проступок, еще не совершенный, это нелогично и несправедливо.
— Отлично, — ровно произнес граф, делая жест в сторону Розы. — Перед вами ваша подопечная — направьте наставления по ее адресу.
— Чем больше кругом примеров для подражания, тем охотнее человек учится, — с вызовом ответила Александра.
— Надеюсь, вам не взбрело в голову сделать из меня пример для подражания? — Люсьен хмыкнул.
— Я тоже надеюсь, что вы не намерены оспаривать каждое мое слово! — Мисс Галлант вскинула подбородок. — В противном случае я потребую расчета.
— Опять? — воскликнула Роза, и по ее щекам покатились слезы.
— Вам не упорхнуть отсюда так легко, мисс Галлант, — сказал Люсьен, не обращая внимания на огорченную кузину. — Итак, к делу, нас ждет завтрак. Начните с правил этикета за столом. — Он прошел вперед и сделал приглашающий жест. — Что же вы медлите? Задача не по плечу? Боитесь не справиться?
— Я ничего не боюсь, милорд!
— Вот так-то лучше.
Глава 3
Вот значит оно как! Он собирается жениться. Александра украдкой оглядела лорда Килкерна, который в этот момент отдавал необходимые распоряжения дворецкому. Что ж, если его манеры и характер не улучшатся с женитьбой, помоги Господи бедняжке Розе! Чтобы давать отпор Люсьену Балфуру, надо было родиться дочерью царя гуннов. И потом… если он собрался жениться, то совсем не к месту думать о том, чтобы осыпать поцелуями обнаженные плечи посторонних женщин!
За столом Александра намеренно заняла место рядом со своей подопечной. Отчасти это был инстинкт наседки, готовой грудью броситься на ястреба ради беззащитного цыпленка, и возможно даже, граф как раз на это и рассчитывал, но бросить девушку на произвол судьбы было выше ее сил.
Лорд Килкерн невозмутимо приступил к завтраку, локтем отодвинув свежий номер «Таймс», между тем как Роза выжидательно поглядывала на новую гувернантку.
Как ни хотелось Александре, чтобы хозяин дома скрылся с глаз подальше в эту первую встречу с Розой Делакруа, пришлось волей-неволей приступить к своим обязанностям в его присутствии. Кричащий наряд девушки убивал все впечатление от ее свежего юного личика. Судя по реакции графа, платье не было исключением из правила. Нужно было немедленно заняться ее гардеробом.
— Скажите, мисс Делакруа, что вам в себе больше всего нравится? — осведомилась Александра с ободряющей улыбкой.
— В себе? — Девушка расцвела. — Мама говорит, что внешность — мое главное достоинство.
— А вернее, единств… — начал граф, иронически приподняв бровь.
— Вам всего семнадцать, не так ли? — перебила Александра, от души пожелав, чтобы он обратил все внимание на свою тарелку.
Словно услышав ее мысли, граф поднял газету и демонстративно спрятался за ней. Это было что-то вроде объявления о капитуляции.
При мысли о том, что она выиграла этот маленький поединок, Александра ощутила радостный трепет, и тут…
— Через полгода мне будет восемнадцать.
Роза бросила тревожный взгляд на газету и вернулась к завтраку, то есть, деликатно оттопырив мизинец, поднесла тартинку ко рту, с хрустом в нее вгрызлась и отдернула остаток, усыпав скатерть крошками. Это зрелище напомнило Александре ее Шекспира в его щенячьи дни, когда он вот так же атаковал старый башмак. Она мысленно содрогнулась и устроила настоящий спектакль из поедания своей тартинки по всем правилам этикета — приподняла над тарелкой, отломила кусочек, изящно положила в рот.
— А где сейчас ваша матушка?
Роза и виду не подала, что заметила преподанный урок, — она продолжала атаковать еду, словно это были вражеские укрепления.
— Мама не завтракает, — объяснила она с набитым ртом. — У нее слабые нервы, и ранний подъем на них плохо действует. Ей нужно время, чтобы свыкнуться с Лондоном.
Александра подождала, не последуют ли комментарии со стороны лорда Килкерна, но тот так и не соизволил появиться из-за газеты.
— Давно вы в Лондоне?
— Десять дней. Кузен Люсьен за нами присматривает.
— Как мило с его…
— За вами присматривает мисс Галлант, — отрезал граф, не опуская «Таймс», — Я вас только терплю.
Глаза девушки наполнились слезами.
— Мама говорила, ты будешь нам рад… ведь больше никого у тебя нет!
Тяжелая газета хлопнула по столу. Александра на всякий случай решила не вмешиваться: очевидно, за этим коротким обменом репликами скрывалось нечто большее, чем просто слова.
— Перемены всегда даются нелегко, — произнесла она так кротко, как сумела.
С минуту лорд Килкерн молча смотрел на нее. Желание дать выход гневу боролось в нем с требованиями элементарной вежливости.
— Мисс Галлант права, — наконец сказал он и поднялся. — Прошу извинить меня.
