Ямного чего успела прочитать как примерная гражданка и знаю: есть несколько магазинов, в которые мне нужно наведаться. Для начала– строительный. Дело в том, что древние люди не могли просто попросить какой-то нужный шаблон у ассемблера, а должны были сами создавать объекты из простых компонентов. Это означает необходимость инструментов для работы. Солидный набор инструментов на удивление легко превратить в хороший арсенал. Пока не раскрою свою личность, вероятно, здесь я в безопасности, но «вероятно» недостаточно, когда альтернатива– смерть. Влюбом случае я все равно не сплю по ночам, потому что боюсь этого.
Вхозяйственном магазине я провожу около получаса, обнаруживая, что продавцы-неписи не запрограммированы запрещать женщинам покупать топоры, ломы, катушки со стальной проволокой, аппараты для дуговой сварки, вспомогательное оборудование для механической обработки и любой другой инструмент, который находится в поле зрения. Набор, который я покупаю, сто́ит дорого, он огромный и очень тяжелый, но мне говорят, что все это привезут сами и установят в нашем гараже– вспомогательном здании, доступном снаружи, где я еще не была. Яблагодарю персонал и добавляю к заказу несколько кусков необработанного металла да пару отрезков пружинной стали.
Когда я выхожу из магазина с заказанным для дома основным инструментом и топором, спрятанным под пальто, ближайшее будущее выглядит гораздо более оптимистичным. Утро ясное и теплое: из лиственных деревьев между зданиями доносятся крики маленьких пернатых динозавров. Впервые с тех пор, как я сюда попала, чувствую себя хозяйкой собственной судьбы.
Иименно в этот момент я сталкиваюсь с Джен и Энджи, идущими рука об руку по тротуару к деревенскому зданию с вывеской над дверью «РЕТРОКАФЕ».
–О,Рив, привет!– Джен спешит навстречу, широко раскинув руки, чтобы обнять меня, а Энджи с тонкой улыбочкой ловит ее сзади за руку и осаживает.
Крепко обнимаю ее, надеясь, что топор она не почувствует, но– увы.
–Что на тебе надето? И… что это там у тебя?..
–Яходила в строительный магазин,– объясняю я, принужденно-вежливо улыбаясь.– Раньше я покупала Сэму разные инструменты для этого, как его… для сада, и они не помещались в мою сумочку, поэтому пришлось сунуть топор в чехол, а чехол– за пояс, вот.– Определенно, надо попрактиковаться во вранье.– Ачто у вас?
–Унас все здорово!– довольно сообщает Джен, отпуская меня.
–Хотели зайти, по кофейку пропустить,– добавляет Энджи.– Пойдешь с нами?
–Конечно,– соглашаюсь я. Нет культурного способа сказать им «нет». Кроме того, я не контактировала ни с одним человеком, кроме Сэма, в течение ста килосекунд и хотела бы узнать, что у них на уме. Поэтому я иду за ними в «Ретрокафе», где мы сидим в боксе, выложенном блестящим красным винилом, за белоснежным полимерным столом, а официанты то и дело спрашивают, чего мы желаем.
–Как идет адаптация?– спрашивает Энджи.– Мы слышали, у тебя вчера были проблемы.
–Слышали-слышали, милая.– Джен улыбается, кивая. На ней– ярко-желтое платье и шляпа на голове, чем-то напоминающая баллистический шаттл. Она нанесла на лицо порошковую краску, чтобы улучшить цвет губ (красные) и ресниц (черные), и на ее коже распылено что-то, пахнущее как взрыв в цветнике.– Больше не повторится?
–Нет, конечно,– фыркая, отвечает за меня Энджи.– Такое бывает лишь поначалу. Пару раз, наверное, со всеми случалось, я ж права?– Она искоса смотрит на официанта.– Мне двойной шоколадный латте со льдом, из натуральных бобов, со взбитыми сливками и без сахара.
–Мне то же самое,– успеваю сказать я, прежде чем Джен начинает перечислять все пункты прейскуранта над прилавком, меняя каждое предложение три раза. Она долго не умолкает, а я тем временем смотрю на Энджи. На ней– пиджак с юбкой. Здесь такая комбинация зовется «костюмом», хотя женский костюм отличается от мужских. Энджи смотрится серьезнее, чем Джен, но блестящие куски металла, прикрепленные к мочкам ее ушей, смазывают впечатление. Полагаю, это должны быть украшения, хотя выглядят эти чужеродные вставки довольно болезненно.
–Что это в ушах?– спрашиваю я.
–Называется «серьги»,– объясняет Энджи.– Тут есть салон, где протыкают уши, а потом в них можно вешать разные украшения. Как только дыры заживают,– добавляет она, слегка морщась.– Они пока немного болят.
–Погоди, ты хочешь сказать, что оно не приклеено к коже… и материя уха не наращена поверх него? Иеще оно… из металла, да?
–Да,– говорит она, бросая на меня странный взгляд. Яне знаю, что на это ответить, но, к счастью, отвечать не нужно: Джен разбирается со своим многоступенчатым заказом и поворачивается, сосредотачивая все внимание на нас.
–Ятак рада, что мы встретили тебя сегодня, дорогая!– щебечет она, подаваясь ко мне вперед.– Янавела кое-какие справки– так вот, мы здесь– далеко не единственная группа испытуемых. Их шесть, и все они завтра соберутся в церкви. Нам не хотелось бы, чтобы кое-кто нас подвел!
–Ты на что намекаешь?– спрашиваю я ошеломленно.
–Она говорит, что придется соблюдать приличия,– сообщает Энджи, одаряя меня еще одним выразительным взглядом, не поддающимся толкованию.
–Не понимаю.
Джен чуть хмурит брови.
–Дело не только в том, что случилось вчера,– подчеркивает она.– Каждый имеет право на маленькую промашку. Но, оказывается, в дополнение к усреднению баллов в группе, каждая группа в приходе может рассказать о том, чего достигла за прошедшую неделю. Другие группы будут оценивать чужие успехи и голосовать за начисление и списание бонусных очков.
–Рекуррентный сценарий дилеммы заключенного с прикрученной коллективной ответственностью,– добавляет Энджи, как раз когда непись-официант крутит кран у одного из полированных стальных резервуаров за барной стойкой, рождая шипение гидравлики.– По мне, весьма элегантное решение.
Дерьмовое, так и вертится на языке, но я лишь сдержанно киваю и говорю:
–Ода, оно и видно.
–Придется защищать ваше вчерашнее поведение, а другие группы могут или накинуть нам очков, или вычесть их– в зависимости от того, считают ли они, что мы этого заслуживаем. Иот того, думают ли они, что мы затаим обиду, когда наступит их очередь на обсуждение.
–Коварненько.
–Ода.
–Именно поэтому, дорогая,– вновь берет слово Джен,– ты не станешь появляться на людях, нарушая дресс-код, и положительно раскаешься во вчерашней глупой ошибке– можно без грязных подробностей. Имы, само собой, внесем свою лепту, поддержав тебя и постаравшись похоронить дело так глубоко, как сможем, под грудой грехов остальных групп. Не так ли?– Она смотрит на Энджи.– Мы– новая группа, и нас, как чую, будут подначивать. Одна Касс уже порядочно набедокурила.
–Ачто не так с Касс?– настораживаюсь я.
–Она не приживается,– говорит Джен.
Энджи явно хочет что-то добавить, но Джен еле заметным жестом пресекает ее.
