— Вы были на похоронах?
— Да, как и весь свет. А почему не было вас?
Прежде чем он успел ответить, Люси Хейверс налетела на них и расцеловала Викторию.
— Ты самая прекрасная невеста из всех, что мне доводилось видеть, — затарахтела она. — Я слышала, как Диана говорила своей маме, что хочет такое же платье, когда будет выходить замуж. Увы, к тому времени оно уже выйдет из моды.
— Не у каждой дочери есть такие понимающие родители, — прочувственно сказала Виктория и взглянула на своих родителей, невозможно уставших от многих десятков поздравлений, которые они принимали целый день.
— А где вы собираетесь провести медовый месяц? — продолжала щебетать Люси.
— Мы никуда не уезжаем. — Синклер взял с подноса стакан пунша. — Поскольку я только что вернулся в Лондон, у меня есть ряд неотложных дел, которые мне хотелось бы завершить.
Виктория сделала неосторожный шаг и чуть не споткнулась, но удержалась за руку Синклера. Она не была удивлена, однако чувствовала себя разочарованной.
— Надо же, а я сказала Диане, что вы собираетесь в Испанию.
— Мы обязательно туда поедем, только позже, — неуверенно предположила Виктория.
Люси улыбнулась, и на ее щеках появились ямочки.
— Это здорово.
Когда подруга упорхнула, Виктория убрала свою руку с руки Олторпа.
— Вы должны были сообщить об этом мне.
— Сообщить?
— О наших планах попутешествовать или об отсутствии оных.
Настороженное выражение его лица сменилось оборонительным.
— Вы сказали, что мне не следует притворяться, будто наша свадьба нечто большее, чем фарс. '
Да, проклятие, она говорила это.
— Но это было сугубо между нами.
— Вот оно что. Итак, весь мир должен поверить, что мы бешено влюбились друг в друга с первого взгляда?
Что бы этот человек собой ни представлял, он, несомненно, обладал незаурядным даром сарказма.
— Да, что-то вроде того.
— Тогда дайте мне вашу руку. Я не очень гожусь для того, чтобы бросать взгляды, полные любви, через весь зал.
Виктория была готова ответить в том же духе, когда заметила приближающегося лорда Уильяма Лэндри с широкой улыбкой на лице, говорившей о том, что он выпил, и немало.
— Сколько еще времени нам необходимо оставаться здесь? — напряженно спросила она.
— Я думал, что мы только начинаем знакомиться.
— Для меня слишком много знакомств за один день.
Синклер заколебался.
— Тогда, может быть, поедем домой?
Домом для него, конечно, был Графтон-Хаус. В конце концов, возможно, ей лучше задержаться на приеме. Виктория вздохнула. У родителей было достаточно возможностей задержать ее здесь, если бы они намеревались это сделать.
— Отлично, домой так домой.
Маркиз взял ее за руку, и они достаточно легко избежали общения с Лэндри. Вместо того чтобы подойти к родителям и попрощаться с ними, Син повел ее вдоль стены бального зала к центральной двери.
— Тиммс, — сказал он тихо, — пусть кучер подаст мои экипаж.
Дворецкий колебался:
— Конечно, но…
— Сейчас.
Рослый слуга поклонился.
— Сию минуту, милорд.
Они проследовали вниз по ступенькам и остановились в холле. Из бального зала доносилась музыка; вне всякого сомнения, гостюете не осознали, что жениха и невесты уже не было с ними.
Виктория не спеша изучала профиль Синклера. Ей было скучно, тревожно, и она испытывала разочарование, однако хотелось надеятся на лучшее. Будет ли неистовая физическая страсть, которая должна проявиться, достаточной, чтобы компенсировать потерю свободы и независимости?
Виконт Перипгтон, Рамсей Дюпон и Люсьен Бэлфор. Первые двое уже были под подозрением. Лисичка знала их всех, знала о них то, чего не знал он, и все же впервые в жизни маркиз сомневался в том, как ему действовать. В прошлом люди, которых он загонял в ловушки или от которых добивался признаний, временами вызывали у него жалость. Однако как убедить себя в том, что Виктория Фонтейн — теперь Графтон — заслуживала этого?
— Ваш отец уже позаботился о вещах, которые вам могут понадобиться, — сообщил он. Ему было непривычно видеть ее спокойной и сдержанной.
— Да, знаю. Где я буду спать?
Синклер предполагал, что Виктория изменит свое решение, и не объявлял всем и каждому, как они проведут медовый месяц. Так у него по крайней мере оставался шанс.
Виктория взглянула на него, затем опять отвернулась к окну. Поскольку Синклер хочет остаться в Лондоне, она вынуждена согласиться. Ему даже не пришло в голову, что ей захочется, чтобы с ней посоветовались относительно их планов. Раз от раза маркиз казался ей все более невоспитанным. Это еще одно разочарование для каждого из них.
— Полагаю, мне не удастся убедить вас присоединиться ко мне…
Виктория повернулась к нему лицом.
— Нет, и вы не сможете заставить меня…
— Я не сделаю этого — мягко перебил он. — Это несовместимо с моей моралью. — Поймав ее любопытный взгляд, устремленный на него, Синклер нахмурился: — В чем дело?
— Принимая во внимание поспешность, с которой вы женитесь, я могла бы предположить, что у вас есть намерение создать семью. Вы сказали, что этот брак был, в конце концов, удобен для вас.
— Я люблю, когда мне бросают вызов.
— Счастлива оказать вам эту услугу. — Она улыбнулась.
— Слава Богу, — буркнул маркиз. Ее слова произвели на него впечатление, несмотря на значительные неприятности, которые он предвидел для себя. — Меня легко уговорить, Виктория. Я хочу вас. Я снова хочу коснуться ваших губ.
Девушка покраснела.
— Вам не скоро это удастся, милорд.
— Син, — поправил он. — Я с нетерпением буду ждать этого момента в будущем. Пока же для вас приготовлена соседняя с моей спальня. Дверь запирается с обеих сторон. Я дам вам ключ.
— И у вас тоже будет ключ?
Он покачал головой:
— Вы довольно скоро пригласите меня.
Экипаж качнулся в последний раз и остановился. Обычно достаточно было одной-двух секунд, чтобы лакей открыл дверцу, но Синклер понимал, что их ранний приезд вызвал переполох в доме. Действительно, прошло около минуты, прежде чем запыхавшийся Орсер распахнул входную дверь.
— Простите, милорд, мы не ожидали вас так рано.
— Я так и понял.
