— Синклер, — выдохнула она. Он целовал и ласкал ее левую грудь, прижимаясь языком к соску в том же ритме, в котором двигались его пальцы.
Она изогнулась, чувствуя огонь во всех местах, которых он касался. С отчаянным звуком, передающим остроту ее желания, она обхватила руками его твердые мускулистые ягодицы и притянула его к себе.
— Сейчас!
Дыхание Сина было таким же неровным, когда он лег на нее.
— Виктория, — прошептал он и вошел в нее.
Ей хотелось кричать от нахлынувшего потока ощущений, но его рот, целующий ее губы, поглотил готовые вырваться звуки. Она судорожно схватила его за плечи, пока он легко удерживал свой вес на локтях.
— Ш-ш, подожди минутку.
Низкий мелодичный голос дрогнул, и Виктория, поняв, как тяжело ему проявлять терпение в этот момент, ослабила свои объятия, надеясь, что не поцарапала его до крови, а затем улыбнулась:
— Продолжай.
Он засмеялся, почти не дыша, и она почувствовала, как его смех прошел через все ее существо. Затем он начал двигаться, касаясь ее бедер, и она снова застонала, закрыв глаза.
— Взгляни на меня, — приказал Синклер.
Ее глаза широко открылись, наблюдая за игрой страсти в его расширившихся зрачках. Каждый раз, когда она поднимала бедра навстречу его движению, у нее захватывало дух. Глубоко внутри ее возникала восхитительная пульсация, и вдруг Виктория почувствовала себя на седьмом небе.
Синклер уткнулся лицом в ее плечо и затем вздрогнул, оставив свое семя в ее лоне.
— Ну вот, — прошептал он, медленно опускаясь на нее, — теперь мы женаты.
Глава 8
Синклер испытывал глубокое удовлетворение от того, что стал первым мужчиной Лисички Фонтейн. Шанса разрушить брак больше не существовало, если только они не придумают какую-нибудь длинную сказку, но это уже не имело значения. Он начал понимать, что ему не хочется отпускать ее.
— Мне давно следовало бы поколотить Уильяма Лэндри, — пробормотал он, касаясь губами ее волос.
Виктория засмеялась.
— Согласна. Жаль, что мы не занялись этим с тобой, пока не были женаты.
Он поднял голову.
— Мне это не очень-то нравится.
Она выглядела, как растрепанный ангел в лучах солнечного света.
— Я знаю. Это было бы безнравственно.
Синклер тоже рассмеялся.
— Есть еще кто-то, кого я могу отдубасить для тебя?
К его удивлению, ее глаза слегка затуманились.
— Только человек, который убил твоего брата.
Маркиз вздохнул, перебирая пальцами ее длинные вьющиеся волосы. От главной цели его отвлекла мысль о том, что он может вот так лежать с ней каждое утро до конца жизни.
— Боюсь, сегодня не получится.
— Я много думала о том, что ты собираешься предпринять.
— И?..
— И хочу помочь тебе.
У него перехватило дыхание.
— Нет. Ни в косм случае. — Одно дело немного информации, но активное участие… он даже не хотел думать о том, что может с ней случиться.
Виктория села, обнаженная и прекрасная в лучах полуденного солнца, льющегося через окно.
— Я знаю этих людей значительно лучше, чем ты, и легко обнаруживаю некоторые вещи.
— Какие вещи? — скептически спросил он.
— Ну, например, что ты был тайным агентом военного министерства, — с вызовом произнесла она.
— Неужели? — Син недоверчиво рассмеялся. — Боже, кто подал тебе эту идею?
Виктория спокойно продолжила:
— Я также знаю, почему ты не мог вернуться в Англию, когда убили Томаса. Ты притворялся влюбленным в дочь маршала Пьера Ожеро и намеревался узнать от нее, где Бонапарт собирает свои силы.
Кто-то оказался чертовски болтлив.
— От кого ты услышала эту чепуху? — медленно спросил он. В нем поднялся гнев, сменивший утоленную страсть, которой он наслаждался всего минуту назад.
Она смотрела на него безо всяких эмоций:
— От тебя, Син.
— Не думаю.
Видя настороженность в ее глазах, маркиз замолчал. Дальнейшая настойчивость только подтвердит подозрения.
Он наклонился к ней, пытаясь применить другую тактику.
— Неужели ты не понимаешь, что это могло бы быть ключом к…
— Я покажу тебе. — Она соскочила с кровати. Синклер бросился за ней и схватил ее за запястье.
— Виктория, это не….
— Я говорю тебе правду, — ответила она спокойным голосом — Доказательство — в гостиной. Пойдем со мной, если хочешь.
Теперь уже он не мог выпустить ее из поля зрения. Пока она надевала рубашку, он схватил бриджи и быстро натянул их. Как только Виктория открыла дверь, в комнату вошел кот, но Син, следуя за женой в гостиную, проигнорировал его. Случилась беда. Кто-то проговорился — и пока не выяснится, кто это сделал, он не будет знать, как защитить ее.
Виктория направилась к ближайшему от камина креслу, затем внезапно остановилась, и ее плечи приподнялись в глубоком вздохе.
— В чем дело?
— Ты собираешься рассердиться на меня, а я надеялась, что ты снова подаришь мне… — она жестом показала на свою спальню, — это.
Неудивительно, что ее прозвали Лисичкой.
— Я не способен отказать тебе в этом, — сухо ответил он, сам удивляясь своему раздражению.
— А у тебя это получается, когда ты сердит? — с любопытством спросила она, подняв к нему лицо.
— Да, хотя я не рекомендовал бы это. Не пытайся сменить тему.
Она нагнулась и вытащила из-за кресла объемистый сверток.
— Давай сюда.
— Нет, я справлюсь одна. — Виктория водрузила сверток на кушетку. — Я сама принесла его сюда.
— Почему?
Она покраснела.
— Потому что я не хотела, чтобы это видел кто-либо еще. Теперь присядь и, пожалуйста, сохраняй спокойствие.
Это звучало все более угрожающе. Маркиз сел на стул напротив нее и приготовился.
— Все в порядке, я сижу. Но что, скажи на милость, заставило тебя подумать, будто я — тайный агент?
Бросив на него слегка раздраженный взгляд, Виктория приподняла угол шали и стала рыться в бумагах.
— Вот что. — Она открыла одну из бумаг и бегло просмотрела. — Пожалуйста. «Хотя я ценю, Томас, что ты потчуешь меня своими злоключениями во время пикника с мисс Хэмпстед, в своем следующем письме, пожалуйста, воздержись от упоминания прекрасных вин. Несмотря на их приятную окраску, я, по-моему, уже переполнен ими — в конце концов, здесь Париж».
